Владимир Забудский - Путь к звёздам

Время для разговоров пришло значительно позже — когда солнце уже скрылось за горизонтом, а они вдвоём сидели на мелководье, обнявшись и завернувшись вдвоём в мотоциклетную куртку Сая, чтобы спастись от поднявшегося вечернего ветерка и кружащих вокруг москитов.

— О чём ты сейчас думаешь? — спросил у неё мужчина.

— Так о многом, что всего и не рассказать.

— А я — о том, какой я идиот, что не провёл с тобой хотя бы часть этих двух недель… и предшествующих лет.

— Нет ничего глупее, чем рассуждать о том, чего ты не сделал, или что сделал не вовремя.

— Ты никогда таким не занимаешься?

— Часто, если выпадает свободная минутка. Но я и не утверждаю, что я само совершенство.

Некоторое время они молчали.

— Ты очень многое значишь для меня, Саша, — наконец произнёс он. — Я больше не хочу тебя терять. Ни на этой, ни на другой планете. Я не знаю, что у тебя было, или есть, с Рикардо Гизу…

— А что у тебя есть, или было, с Марией Гизу? — задала она встречный вопрос.

— Всё очень сложно, — ответил он, нахмурившись.

Знает ли Сай о её тайне, которая роднит лже-Марию с ним? Хранит ли её? Саша допускала, что это так. Ведь иных точек соприкосновения между двумя столь непохожими людьми сложно было себе представить. Зачем Сай понадобился ей? Для какой очередной своей игры она хочет его использовать? Осознаёт ли он, что является игрушкой в её руках? Для этих вопросов сейчас было не время.

— Я не спрашиваю о том, спал ли ты с ней, Сай. Я спрашиваю о том, есть ли между вами чувства.

— Нет. Нас с ней кое-что связывает. Но это — вовсе не то, о чём ты спрашиваешь.

— Значит, если ты окажешься перед выбором, то я могу на тебя рассчитывать?

— О чём ты?

— О чём угодно. Ты только что сказал, что не хочешь терять меня. Вот я и спрашиваю тебя — ты останешься со мной, что бы ни случилось? Доверишься мне, не задавая вопросов, даже в трудной ситуации? И не спеши отвечать, Сай. Это серьёзный вопрос.

Он внимательно посмотрел ей в глаза, прежде чем ответить:

— Мой ответ — «да». Но ты не ответила на мой вопрос о Рикардо.

— Тебе не нужно о нём беспокоиться.

Центр биологических исследований уровня безопасности BSL -5. Станция «Лиу Се». Марс.

На Земле — 5 января 2127 года, около 23:55 по Гринвичу.

Меры безопасности и секретности, применяемые на этом марсианском объекте, были во много раз строже, чем в любой биолаборатории, находящейся на Земле. Никто из людей, работавших тут, не имел связи с родными и знакомыми. Более того — все они понимали, что в случае малейшей опасности их жизни будут без раздумий принесены в жертву. Любой отсек станции, в котором произойдёт утечка опасного биоматериала, будет автоматически изолирован и немедленно подвергнут полной дезинфекции, которая подразумевает отравление сильнодействующим газом и последующее испепеление при сверхвысоких температурах всего, что окажется в таком отсеке. Включая и людей.

«Лиу Се», в переводе с китайского «шесть зол», было термином, пришедшим из традиционной китайской медицины. Древние целители верили, что существует шесть причин, по которым в теле человека развиваются болезни. Современная наука давно опровергла эти примитивные варварские воззрения. Однако название донельзя хорошо подходило к станции, учитывая её предназначение.

Как и другая марсианская станция, «Эмерсон», использующаяся со схожей целью западными корпорациями, «Лиу Се» находилась на значительном удалении от других марсианских объектов, и не поддерживала с ними никаких контактов. Станция имела транспортное сообщение лишь с лунной орбитальной станцией «Gateway», в обход транспортного хаба на главной марсианской станции «Маск». Рейсы осуществляли корабли, принадлежащие Китайскому национальному космическому агентству (CNSA). Они не допускали на свой борт инспекторов UNOOSA, а лишь присылали им копии своих грузовых манифестов. Информация в этих манифестах не имела ничего общего с реальностью.

— Всё готово к защищённой связи с Землёй, товарищ начальник, — обратился к руководителю станции, доктору биологических наук, один из его подчинённых.

Его голос звучал приглушенно, в такт тяжелому дыханию, так как они оба были одеты в герметичные костюмы биозащиты с замкнутой системой дыхания. Этого требовали правила, хотя в отсеке, где они находились, не было других форм жизни, кроме них самих и природной микробиоты внутри их тел. Этого нельзя было сказать о соседнем отсеке, отделённом многослойным бронированным стеклом.

К счастью, стекло было звуконепроницаемым. Доносящиеся по ту сторону звуки можно было, при желании, прослушать через динамики. Но ни у кого из них такого желания не возникало. По долгу службы они и так слышали подобных звуков намного больше, чем им бы хотелось. Слишком много, чтобы забыть о них даже на смертном одре.

— На связи лично товарищ генеральный директор Ван, — предупредил подчинённый.

Начальник невольно вытянулся. Сяомин Ван не имела воинского звания, но по своему рангу соответствовала по меньшей мере маршалу Народно-освободительной армии Китая. Она была подотчетна лишь руководству государств, финансирующих проект, главным образом — Политбюро Коммунистической Партии Китая. Одного лишь её слова было достаточно, чтобы немедленно разрушить карьеру или даже лишить жизни человека его уровня. И сейчас такая перспектива казалась вполне реальной. Руководство возлагало большие надежды на работу, ведущуюся тут, на «Лиу Се». К сожалению, эти надежды пока не оправдывались.

— Я готов. Включайте, — собравшись, велел начальник.

Строгое лицо женщины, сидящей, вероятно, в своём кабинете в Пекине, появилось на дисплее.

— Докладывайте, товарищ, — велела она.

— Товарищ генеральный директор Ван, научно-исследовательские работы идут в полном соответствии с графиком и полученными указаниями. Прямо сейчас мы находимся в отсеке, откуда ведётся наблюдение за результатами испытаний 232-Ч-19.

В кодировке был зашифрован смысл испытания. Номер «232» отсылал к виду ксенобиоты, которая исследовалась, а цифра «19» обозначала порядковый номер эксперимента. Воистину пугающий смысл последняя цифра обретала в сочетании с предшествующей ей буквой «Ч». Персонал лаборатории старался не говорить о том, что она значит. Однако забыть об этом кто-либо из них вряд ли сможет до конца жизни.

— Я читала доклад о результатах испытаний, — сдержанно сказала Сяомин, не комментируя доклад.

— Мне было крайне жаль докладывать о столь скромных успехах, товарищ генеральный директор. Однако всех усилий нашей исследовательской команды, которая работает на пределе своих возможностей, оказалось недостаточно, чтобы решить поставленные задачи. Как учёный с 35-летним стажем, и член-корреспондент Китайской академии наук, я позволю себе сказать, что иногда научный прорыв в определённой сфере просто невозможен до достижения определённого уровня развития в целом ряде смежных направлений науки и техники. Похоже, что необходимого уровня пока ещё не достигла даже наша выдающаяся наука.