Франсуа Баранже - Спаситель мира [litres]

Подражая Льето, который вносил свой вклад во всеобщее ликование, засунув пальцы в рот и издавая пронзительный свист, Танкред постарался морально поддержать друга, и стал хлопать в ладоши, отбивая ритм, чтобы помочь бесплодным попыткам бедного Альберика поспевать за движениями Клотильды. Взволнованный этим взрывом коллективной радости, нормандец вдруг почувствовал себя раскрепощенным, как никогда. Он был просто-напросто счастлив.

– Приди …

Танкред сразу узнал мысленный голос Тан’хема. Уже совершенно освоившись с таким способом общения, не требующим непосредственной близости к говорящему, он поискал глазами в толпе старого мудреца и в конце концов обнаружил его чуть в стороне от веселья. Рядом находился Арнут’хар.

Экс-лейтенант немедленно присоединился к ним, и они ушли подальше от шумного веселья, покинув свет больших костров, чтобы погрузиться в ночную тьму. Оба атамида молчали. Несмотря на три недели, проведенные в их обществе, Танкред все еще затруднялся по выражению лиц определять настроение мудрецов или крестьян. А уж воинов – и подавно. Чешуйчатые пластины, заостренные клыки, желтые глаза, хитиновая бахрома – весь их облик был гимном войне, боевым знаменем, сотканным миллионами лет эволюции, чтобы внушать ужас, а вовсе не выражать нюансы чувств.

Они остановились метрах в ста от праздника. Арнут’хар повернулся к Танкреду и, глядя куда-то вдаль, как если бы не хотел смотреть на человека, сказал:

– Мх’жор калхун, рак’хац хак’ар.

– Ты был прав, а я был не прав, – мысленно перевел Тан’хем.

– Ун’атар этх’р секар, тер эдор надухл, тан’ор аденер комрот еноц. Аб’дукар, ак’натац!

– Твое ви́дение ситуации было верным, – продолжил Тан’хем, – и за прошедшую неделю ты много раз помогал мне избежать ошибок. Прими мою благодарность!

Танкред уже собрался ответить, что ему было намного проще помешать сработать человеческим приемам преследования, чем атамиду, но, очарованный проявлением раскаяния таким военачальником, как Арнут’хар, только коротко кивнул. По-прежнему не глядя на Танкреда, огромный воин повторил его движение и ушел, не добавив ни слова.

– Ты правильно сделал, что промолчал, – заметил Тан’хем, от которого не ускользнула мысль Танкреда. – Ему и так было нелегко. Если бы вдобавок он подумал, что ты его жалеешь …

– Понимаю, – бросил Танкред.

На самом деле он просто не знал, что ответить.

– Мне тоже есть, что тебе сказать, – снова заговорил мудрец. – Кое-кто хочет с тобой встретиться, он полагает, что время пришло .

Сердце Танкреда внезапно сильно забилось.

– Юс’сур? – выдохнул он.

– Да .

Вдалеке, в одном из больших праздничных костров с похожим на залп петард громким треском взорвалась головня, и в темноте поднялся вихрь раскаленных искр.

– Понимаешь, он для нас вроде духовного вождя. Он почти никогда не вмешивается в дела атамидов, но все племена, все города Акии знают и почитают его. Он хочет тебя видеть .

– Я… это для меня честь. – Танкреду было трудно скрыть свое возбуждение. – Когда мы отбываем?

– Ты не пойдешь с караваном. Ты пойдешь один .

Шум вверху заставил Танкреда вскинуть голову. Ему показалось, он увидел, как что-то пронеслось в небе, но свет праздничных костров мешал разглядеть что-либо в темноте.

– Один? – повторил нормандец, снова перенося свое внимание на Тан’хема. – Это он так велел?

– Да. Почему, я не знаю, однако у Юс’сура всегда есть веские причины .

– Это далеко?

– Многие дни пути .

– Хм… Я могу взять машину?

– Она тебе не понадобится .

Вдруг прямо позади старого атамида возникла большая темная форма. Танкред невольно отступил перед тем, что поначалу принял за гигантскую летучую мышь. Потом существо обогнуло Тан’хема, и Танкред узнал одного из летающих атамидов, которых до сих пор видел только издалека в самом начале сражений, прежде чем их массовое убийство не отвратило эти существа от желания показываться.

– Ам’ак, – только и сказал атамид.

Тан’хему не понадобилось переводить, Танкред знал, что это приветствие.

– Это Джена’эрекку , – подумал Тан’хем. – Он язе’эр, атамид неба. Он отнесет тебя туда, куда ты должен попасть .

Летающий солдат походил на других атамидских воинов, только стройнее и не такой массивный. Его плечи не были и вполовину такими широкими, как у Арнут’хара, а конечности такими тонкими, что казались хрупкими. Однако стоило приглядеться, и становились видны перекатывающиеся под кожей пучки узловатых мышц. Зато крылья придавали его фигуре впечатляющие размеры. Длиной минимум три метра каждое, они росли непосредственно из плеч, создавая впечатление второй пары непомерно длинных рук. Прикрепленная к ним мембрана по сравнению с ними казалась невероятно тонкой, почти просвечивающей. Она была покрыта такими же крошечными полупрозрачными перышками, как тела других воинов.

– Я должен отбыть немедленно? – спросил Танкред, немного растерявшись от этой череды неожиданностей.

– Ты не обязан .

– Нет-нет, я согласен, только… Позвольте мне сходить за какой-нибудь одеждой. Полагаю, там, наверху, мне будет холодно…

– Джена’эрекку будет ждать тебя здесь. Желаю тебе удачи, Танкред Тарентский .

Нормандец открыл было рот, чтобы ответить, но передумал. Сам не зная почему, он торопливо приобнял старого мудреца и бегом бросился к своей палатке.

Воздух в высоте был ледяной.

С тех пор как полтора часа назад они взлетели, Танкред уже не раз поздравил себя с тем, что сообразил прихватить форменную атермическую парку. Руки быстро потеряли чувствительность, тысячи холодных иголок кололи лицо, но хоть все остальное тело сохраняло сносную температуру.

Пусть и весьма примитивное, седло, в котором он устроился, было на редкость удобным. Джена’эрекку надел его на земле, немного на манер рюкзака, а потом предложил Танкреду вскарабкаться. Тот не без некоторого сомнения воспользовался его приглашением. Конечно, человеческие существа в представлении атамидов были средних размеров, но сам Танкред с его ростом в метр девяносто весил девяносто пять кило и опасался, что станет слишком тяжелым грузом. Но Джена’эрекку даже не присел под его тяжестью. Нормандец предположил, что атамиды, вероятно, нередко так путешествуют, и те, кого он принял за летающих солдат, в обычное время служат простыми перевозчиками.

Джена’эрекку через плечо глянул на него и махнул рукой. Танкред понял, что должен надеть что-то вроде сбруи, свисающей по обе стороны седла. После того как он окончательно устроился, его ноги оказались вдоль боков атамида, а торс прямо у того за плечами. Зато перед ним сразу открылся широкий обзор.