Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

Этот «горный волк» оказался первым крупным туземным зверем, которого Тераи увидел на Офире II. Зверь на самом деле отдаленно напоминал волка, хотя кожа его была совершенно гладкой, кроме пучка жесткой шерсти на верхушке черепа.

– На плато их полным-полно, особенно в горах Судьбы, – пояснил Жюль Тибо. – К счастью, они редко собираются в стаи, а то были бы по-настоящему опасны для изыскателей-одиночек. Этому малышу повезло, что твой лев оказался рядом.

– Как он?

– Укус довольно-таки глубокий, но доктор Вертес говорит, что все обойдется.

– Горы Судьбы! Откуда это странное название?

– Так их прозвал Макгрегор. Он утверждает, что это точный перевод их туземного названия. Должен признаться, я никогда не задумывался, почему их так называют. «Горы Скорби» подошло бы лучше.

– Там все так плохо?

– Сам увидишь, если пойдешь в следующий раз со мной, – сказал Жюль. – Пора обследовать новый район. Утесы плато Вира нам известны уже достаточно хорошо. Смотри… Вон там, внизу, – деревня стиков. Я знаком с их вождем. Если хочешь, можем его навестить.

Деревня, скорее, даже деревушка, окруженная бревенчатым палисадом и рвом, лежала в узкой долине. В ней было десятка с полтора домов, вернее, шалашей из камней и глины, крытых широкими, уложенными наподобие черепицы, листьями. На центральной площади можно было увидеть несколько необычайно тонких силуэтов.

– Вообще-то, Старджон запретил мне вступать в контакт с ними, но так как я любопытен, то страдаю провалами памяти. Спускаемся, Жюль!

Как только они подошли к деревне, подъемный мост был торопливо поднят, а в землю перед ними вонзилось несколько стрел.

– Ах, черт возьми! Твой лев!.. Я и забыл. Подожди-ка здесь.

Жюль спокойно двинулся вперед, выкрикивая какие-то слова на туземном языке.

Дождь из стрел прекратился, над палисадом возникла голова, – чтобы рассмотреть ее получше, Тераи вооружился биноклем. Голова была вполне человеческой, но какой-то нелепой: глубоко посаженные глаза, хохолок зеленоватых волос, длинный тонкий нос, щелевидный рот над подбородком-галошей. Но она выглядела как человеческая, отраженная в кривом зеркале, – настолько узкой и вытянутой она была.

Жюль прокричал:

– Можешь подойти, все в порядке, но оставь Лео снаружи, по крайней мере на этот раз!

Тераи вынужден был пригнуться, чтобы пройти через скрытые в палисаде низкие воротца. Жюль ждал его в окружении туземцев, и Тераи понял, почему изыскатели прозвали их стиками: они действительно напоминали палки или, скорее (пусть и смутно), тех земных насекомых, которых называют палочниками: хрупкие и очень тонкие ноги опирались на длинные и узкие ступни; тело, не более двадцати сантиметров в ширину, сужалось к голове, подобно горлышку бутылки; нитевидные руки заканчивались скелетичными шестипалыми кистями. Стики были одеты в короткие юбочки и вооружены луками и стрелами с искусно обработанными каменными наконечниками, некоторые имели при себе металлические ножи, которые, очевидно, точили так часто, что они превратились в своего рода плоские стилеты. Тераи тотчас же узнал эти ножи: такие за бесценок можно было приобрести на рынках Земли или Нью-Шеффилда. Самый высокий из туземцев был по грудь Лапраду.

Жюль говорил, неуверенно произнося шипящие или щелкающие слоги.

– Пытаюсь объяснить им, что твой лев – друг, но, к несчастью, он слишком походит на одного хищника, который здесь давно уже не водится, но изображение которого имеется у них в храме. Утверждают, что Лео – это шуинга-гха, – и попробуй ты их переубеди!

К двум десяткам туземцев нерешительно присоединились представительницы женского пола, и внезапно – буквально отовсюду – появились дети: крохотные, они бегали с поразительной скоростью, словно вставшие на задние лапки зеленые ящерицы. Один из малышей встал перед Тераи, осмотрел его с ног до головы, сделал кульбит, рассмеялся – неожиданно – человеческим смехом, а затем пронзительным голосом бросил фразу, вызвавшую всеобщее веселье.

– Что он сказал?

– Я не уверен. Я знаю лишь несколько слов на их языке, но, полагаю, он сказал, что ты самое крупное животное, какое он когда-либо видел.

– Не знаешь, кто дал им эти ножи?

– Мы, изыскатели, и дали. Стики – славные парни, которые порой служат нам проводниками. Они живут охотой и кое-каким земледелием. Это вымирающая раса, Тераи, и на сей раз земляне тут ни при чем. Они вернулись в каменный век задолго до того, как на эту планету пришли мы. Так как они малочисленны, абсолютно безобидны, и никакого плана по колонизации Офира-два не существует, они постепенно исчезнут сами, тихо и незаметно.

– Но почему они вымирают? Тут же вокруг столько детей – и все на вид шустрые и абсолютно здоровые!

– Зачастую они умирают, не достигнув зрелости. Почему – непонятно. Эта планета принадлежит ММБ, а Компанию интересует не ксенология, а производство. Стиков никто никогда не изучал. Макгрегор говорит, что сразу же после обряда посвящения – перехода во взрослую жизнь – они в массовом порядке совершают самоубийства. И он даже утверждает, что знает почему. Вот его и расспроси. Если и есть в этой проклятой Вселенной хоть один эксперт по стикам, это именно он. Но ты только взгляни на взрослых!

По контрасту с чрезмерной активностью молодых мужчины и женщины выглядели почти неподвижными: застывшие лица, редкие и усталые жесты.

– Что это – болезнь?

– Неизвестно. Вертес пытался выявить патогенный возбудитель, но так ничего и не нашел. Правда, у него нет необходимых приборов, а Старджон смотрит на эти исследования косо. Считает их лишней тратой времени.

– Хорошо. Я спрошу у Мака. А также попрошу его обучить меня их языку. Этот народ меня заинтересовал. Много их осталось?

– В исследованной части этого континента мы обнаружили примерно с дюжину деревень. Заброшенных – больше, и намного. В других местах их не видели. Но когда-то, должно быть, это была великая раса. Вся планета покрыта развалинами. Ты сам увидишь руины огромного города на плато Вира. Мы будем там завтра.

В нескольких словах, которые остались без ответа, Жюль распрощался со стиками, и, миновав все те же низкие воротца, они вышли из деревни. Лео встретил их широким зевком, а затем спокойно прошествовал к воротцам и окропил столб.

– Лео! – возмутился Жюль.

– Обиделся на то, что его оставили снаружи, – рассмеялся Тераи, – вот и поставил свою метку: пусть все знают, что его территория включает и эту деревню!

На следующий день с вершины холма они увидели город: тот лежал в низине на восточном берегу большого синего озера. Руины были покрыты пышной растительностью, но местами из-под зеленого покрова пробивались высокие башни. «Если сравнивать с земными городами, – прикинул Тераи, – в этом мертвом городе когда-то проживало от трехсот до пятисот тысяч жителей».