Джек Уильямсон - Рождение новой республики

Космический корабль, ставший морским, дрейфовал к берегу на самой малой тяге двигателей, пока в поле зрения не возникла береговая линия. Тогда на воду спустили маленькую металлическую шлюпку, имевшуюся на случай приводнения на Земле. Гарднер и я, обменявшись рукопожатием с Доэном, ступили на борт этой посудины, после того, как гребец был на борту. Через пять минут мы были высажены на берег, и гребец погнал лодку к темной массе космического корабля. Потом туман скрыл космолет.

— Куда они направляются? — спросил я, и мой голос неожиданно громко прозвучал в плотном воздухе.

— Пол намеревается скрыть судно на севере Гренландии. Он вернется сюда через три недели, пошлет лодку, чтобы подобрать нас.

Мои ощущения были странными. Земля была для меня лишь памятью раннего детства, теперь надо было привыкать к ней заново. Казалось, сила тяжести Земли напитала мое тело свинцом. Приученный передвигаться прыжками, я едва волочил ноги. Воздух был жгучим, вязким, сырым. Давление атмосферы сжимало мою грудь. Чувство равновесия отказало, я плюхнулся на песок. Гарднер, казалось, страдал не меньше, чем я.

— Это — сила тяжести, — пояснил он. — Скоро пройдет. Мы акклиматизируемся к началу дня.

Несколько часов мы просидели на песке. Мои ощущения были странными, но я думаю, что самым странным было быть на улице ночью. Я не бывал под открытым небом ночью прежде, поскольку на Луне ночь — это смерть. Ошарашенный, я смотрел на звезды. Они не были неподвижными и яркими, как на Луне; плотный, темный воздух заставлял их мерцать, небо никогда не было действительно черным, и большинство звезд с Земли попросту не видно. Ароматы также были странными — любопытный запах земных растений, незнакомых цветов, и соленый запах моря.

Начался восход солнца. Не внезапный взрыв ослепительного огня, а симфония переливов, удивительная игра тончайших оттенков, чудес бледных облаков рассвета, слегка окрашенных самым мягким золотом, чудесным темно-красным и фиолетовым, блеск самой глубокой лазури и самого великолепного золота. Румяное солнце родилось из моря в сиянии славы.

Наконец мы поднялись с песка, два чужака в чужой стране, обремененные невероятно важной и рискованной миссией.

Ночью берег казался пустынным и безлюдным, но не днем. В миле от берега высился колоссальный небоскреб, закованный в блестящую броню стекла, как знакомые мне города на Луне. Но это здание казалось стройным деревцем, в двести высоких этажей, с плоской посадочной площадкой на вершине. Земля у основания небоскреба была красиво благоустроена: живые изгороди, лужайки, купы цветущих деревьев, фонтаны, площадки для гольфа, тропинки, спускающиеся вниз на берег, где мы стояли. Милей дальше возвышалось еще одно здание, и направо высились еще два тонких и высоких небоскреба. И было еще множество их, дальше, скрытых дымкой расстояния и синими, отдаленными холмами. Весь Лонг-Айленд был застроен этими титаническими блестящими башнями.

Тщательно ухоженные «сады наслаждений» были невероятно красивы в сравнении с пустынными скалами Луны, они были яркими, с обильной изумрудной растительностью вечной весны, с климатическим контролем, который безграничная ядерная энергия сделала возможным на Земле, хотя у нас на Луне это невозможно до сих пор. Зима не наступала в Нью-Йорке уже в течение ста лет, и апельсины цвели в его парках.

Пока мы прогуливались по серебристому берегу под странно умеренным и приветливым солнцем, потерянные в чудесах незнакомого мира под синим небом, настолько ярким, что звезд не было видно днем, город просыпался. Мерцающие крылья самолетов сверкали в лазури небес. Сады вскоре запестрели уныло-серыми униформами смотрителей. Тут и там мелькали яркие, разноцветные одежды первых гуляк. Наши пробковые шлемы и изодранная белая одежда, должно быть, сделали нас довольно заметными. Я помню одного близорукого старика, который управлял трещавшей автоматической косилкой. Так вот, он остановился и уставился на нас, и пялился на нас минимум минуту, пока мы шли мимо него. Немного дальше, на зеленой лужайке, границы которой были обозначены пламенем цветущих орхидей, мы встретили ярко одетого молодого человека и веселую девушку с теннисными ракетками в руках.

— Привет, люди. А идены у вас есть?

В недоумении от этого странного вопроса, я вопросительно посмотрел на Гарднера.

— «Транко. N3D. 136 — 9», — многозначительно сказал старый ученый.

— Да? Тогда в чем дело? Зачем эти маскарадные костюмы? — с подозрением спросил молодой человек.

— Мы были в Сахаре. Разведка. Аэро высадил нас на берегу, — мой спутник пошарил в кармане, вытащил небольшой диск из штампованного алюминия и показал его бдительному юнцу.

— Да, хорошо. Ваш иден в порядке. «Транко. N3D. 136 — 9». — Он возвратил жетон Гарднеру. — Все в порядке. Но вам стоит переодеться, пока не прибежали ребята из Металлов.

Он повернулся к девушке, взял ее за руку. Они углубились в сад, но оборачивались несколько раз, чтобы посмотреть на нас. Гарднер повернулся ко мне.

— Праздные любители развлечений! Стиляги! Что они сделали бы, если бы попали в кратер на Луне? — пробормотал он, немного высокомерно.

Он вручил мне небольшой металлический жетон.

— Личный идентификатор. Иден . У всех должен быть такой. Он говорит, к какой корпорация вы принадлежите и сколько зарплаты вам платят. Заменяет древние паспорта и прочие документы. Человек оценивается обществом по уровню зарплаты, указанной на его идене .

И, как молодой человек намекнул, мы должны быть осторожными. У Металлов есть шпионы всюду, и мы, «лунатики», по их правилам, рассматриваемся как предатели, если пойманы. Мы будем более защищены, после того как мы доберемся под защиту «Транко». Мы должны добраться до города и найти другую одежду.

Мы шли через яркие, странные сады к могучей башне из стекла и стали. Миновав изумрудные лужайки и массы цветущего кустарника, мы вошли в большое здание через вращающиеся двери. Лифт унес нас к деловым уровням, на несколько сотен футов под землю, где мы нашли нужный магазин. Гарднер имел неплохой запас кредитных ваучеров «Транко», и скоро мы были одеты по последней городской моде. Я выбрал темно-красную тунику, с синим плащом и поясом, в то время как Гарднер удовлетворил себя темно-зеленым костюмом и черной мантией.

Поднявшись на несколько этажей, мы нашли кафе и позавтракали синтетической пищевой смесью, поданной с апельсиновым соком. Съев этот легкий завтрак, мы купили информационный бюллетень со сводкой новостей за последние часы и поднялись на крышу. На посадочной площадке мы дождались рейсового флайера до офиса «Транко». Гарднер, прочитав газету, пока приводимый в движение атомным двигателем флайер рассекал утренние небеса, уверил меня, что, похоже, прибытие «Орла» осталось незамеченным.