Джек Уильямсон - Рождение новой республики

Мы нашли отца в той же самой просторной, светлой комнате, где я провел годы на работе. Прекрасно знакомые коврики были на своих местах, как и странные сувениры из далеких уголков Луны, как и атомный нагреватель, формой подражающий старомодному камину Земли, наполняющий большую комнату теплом. Сквозь широкое окно отцовского кабинета открывался вид на обширный кратер, с его шахтами и зданиями, опрятными и блестящими, как всегда. Немного ссутулившийся, мой отец совершенно поседел. Его лицо было усталым, но его улыбка радости, когда его острые глаза увидели меня, озарила сердце ярким светом любви.

Он кинулся встретить нас — тем же самым быстрым шагом, что и всегда, — и сжал мою руку в могучем рукопожатии. Я представил ему Лероду. Потом мы отправились домой, к матери, в наши жилые апартаменты, в стеклянно-бронированной башне, высящейся над городом.

Моя мать сидела в потоках солнечного света, льющегося через большие окна, за шитьем. Седая дама в лаванде, маленькая и хрупкая, но с ясным взором и сильная духом. Она вскочила и кинулась мне на шею. Тогда я представил ей Лероду. Мать смотрела на нее пристально в течение секунды, затем улыбнулась и обняла ее. Как Лерода позже сказала мне, она посчитала моих родителей «невероятно восхитительными людьми». Потом прибежала Валенсия — симпатичная молодая мама, с маленьким Томми. Она подарила мне теплое и искреннее объятие и приняла Лероду с сестринской сердечностью.

Мы обедали в длинной, светлой столовой. Обед подавали на знакомых красивых блюдах, с лазурными птицами на оправах — этот сервиз использовали на праздниках с тех пор, как я себя помню.

Я оставил Лероду с моими сестрой и матерью, а сам пошел вниз, чтобы заняться своими обязанностями. Дженкинс ждал, с обычными «депешами Уоррингтона, сэр». Я узнал, что Огненный Пик стал новой столицей Луны после гибели Куррукваррука. В интересах безопасности из города в пещеру был проложен туннель, на случай бомбардировки, чтобы использовать её как убежище. Собрание переехало в наш город, и большинство должностных лиц нового правительства находились тут. После нашего прибытия прошел ряд деловых встреч, чтобы ознакомить Лафоллетта и его офицеров с условиями на Луне и наметить определенные планы относительно ближайших кампаний.

Наши войска отдохнули два дня в Огненном Пике, потом они загрузились снова на девятнадцать из судов, которые были разделены на два флота. Девять судов несли Лэнгли и его людей к Колону, большому городу в лунных Аппенинах, где они должны были соединиться с силами Холла. Десять других судов несли людей и амуницию Уоррингтону, в Теофил. Наш флагман, «Комета», оставался в Огненном Пике, на случай неожиданного нападения из космоса. Конференции продолжались. Лафоллетт, Доэн, Гринвилл и мой отец были заняты разработкой новых планов. Гарднер, находясь все еще с Уоррингтоном, должен был вернуться с Брисом, командовавшим судами, посланными в Теофил.

В наши планы входило «сжать железное кольцо вокруг Нового Бостона», как выразился один красноречивый молодой оратор. Силы Лафоллетта и Уоррингтона должны были сокрушить Гумбольдта, в то время как Доэну предстояло разбить флот Фон Торена в решающем сражении.

У Лероды был талант проникать в самую гущу событий. Она посетила заседания Собрания Директоров — и скоро знала большинство делегатов. Она решила разработать «символ» или флаг для Луны. Она сделала модель — проект представлял собой полотнищем с белым полумесяцем, «старой доброй Луной» — и сделала так, что я представил идею всем делегатам, которых я встретил.

Естественно, с появлением молодых офицеров с Земли общественная жизнь небольшого города весело забурлила. Лерода и я были вместе на очень многих мероприятиях, но имели еще больше удовольствия, избегая другие.

Это было примерно в то время, когда случилась «Резня Эльдорадо». Не такой и важный инцидент сам по себе, возможно. Но у него были огромные последствия. Он вызвал вспышку лунного патриотизма у людей Лафоллетта, и рост лунного патриотизма вообще…

Два флота уже улетели. «Комета» являлась единственным военным кораблем, оставшимся в столице. Обращение по радио из Эльдорадо, маленького шахтерского поселка почти в двухстах милях к востоку от столицы, было как гром среди ясного неба. Сообщение было принято по радио; а вмешательство прямых лучей солнца, которые делают радиокоммуникацию невозможной в середине лунных дней, сделало его почти бессвязным, хотя солнце уже клонилось к западу. Так как у Луны нет слоя Хевисайда, отражающего радиоволны назад на поверхность, радиостанции на Луне работают немногим далее, чем две сотни миль, при лучших условиях.

— Ка-Ларбах… — услышали мы, — …миллионы «лунных телят»… поход. Запад… Дезинтеграторы… люди с ними… космические скафандры… военные космолеты над нами. Помогите. Ради Бога…

Это показалось невероятным Лафоллетту и его офицерам. Неужели Металлы опустились до союза с дикарями-людоедами; но с начала войны ходили многочисленные истории, как дикари действовали при поддержке флота и пехоты врага. Но до этого времени все сводилось к разбою на дорогах и мелким диверсиям. Однако сообщение однозначно дало понять, что на Эльдорадо напала ужасная орда. И хотя у нас было всего лишь одно судно, и его оставили, чтобы защитить столицу, Лафоллетт потребовал, чтобы мы отправились в Эльдорадо. Доэн был не против. После пламенного обращения Лафоллетта Собрание Директоров разрешило операцию. Через час после того, как прибыло сообщение, мы были на борту и взлетали.

Доэн командовал, а Лафоллетт и два или три из его офицеров, настаивая, что они на Луне, чтобы изучить искусство войны как можно скорее, были на борту в качество пассажиров. Я присутствовал как секретарь Лафоллетта.

Через полчаса мы были вблизи злополучного городка. Он лежал вне гор, на темной равнине пустыни, как яркий квадрат серебряной фольги. И вся равнина вокруг покраснела от блестящих красных гигантских селенитов . Колоссальные красно-чешуйчатые монстры прыгали, подобно гигантским блохам, очевидно, повинуясь нескольким наездникам в серебряной броне скафандров. Многие из существ были вооружены длинными, тонкими трубками дезинтеграторов.

Когда мы прилетели, небольшая группа людей отчаянно пыталась достичь городских стен. В бинокль я наблюдал гибель бедняг. Было их только дюжина или чуть больше, в рваной рабочей одежде; они, должно быть, были шахтерами из дальней шахты.

Из оружия они несли только несколько ручных дезинтеграторов, причем не военных, а для работы в шахте. Они героически сражались, но их шансы против орды стремились к нулю. Я выронил бинокль в ужасе, когда увидел, как колоссальные темно-красные зеленоглазые твари схватили их, разрывая заживо на кровавые кусочки, страстно пожирая их. Дикари- селениты даже устроили драку между собой за жалкие фрагменты красной плоти и кровавых тряпок.