Джек Уильямсон - Зеленая девушка

Когда конический корабль был близок к завершению, Керак по своему усмотрению, вероятно, способом физического усиления и проецирования мыслей с помощью использования некого устройства, подобного мыслепередатчикам, которые мы с Эриком носили с тех пор, как покинули ракету, вступил в ментальный контакт с Люросом. Мне удалось перехватить его сообщение:

— Ваши глупые попытки ускользнуть от моей мощи и власти Девяти и Йосанды не имеют шанса на успех. Я собрал под моей командой все ресурсы, чтобы использовать их против вас, чтобы разбить экран силы, за которым вы спрятались, или чтобы преследовать вас за пределами Галактики! Сдавайтесь немедленно, и тогда, тебе, Люрос, может быть прощена государственная измена, которую ты совершил, и ты можешь жить свободным человеком в Йосанде. Шаросон необходимо только покориться решению Девяти и родить мне наследника моего величия. А ваших животных, если вы хотите, можно доставить живыми в джунгли их родной планеты.

— А что, если я откажусь? — послал спокойный вопрос Люрос.

— Тогда, когда тебя схватят, ты умрёшь как предатель — каковым ты и являешься!

— Если это всё, — почти безмятежно отвечал Люрос, — тогда я отказываюсь!

ПРОСТРАНСТВО, КОТОРОЕ МЫ занимали внутри конического корабля, было совсем маленьким, округлым и не больше двадцати футов в диаметре. Пол имел наклон к корме, слабая сила искусственной гравитации удерживала нас, упрощая движения. Область пространства впереди воспроизводилась на изогнутой крыше комнаты хитроумной системой перископических экранов. Маленький отсек был набит почти непостижимым и совсем неописуемым массивом аппаратуры — управления оружием, двигателем и штурвальными механизмами.

— До свиданья, маленький мир! — пробормотал Эрик, когда мы четверо набились на маленький мостик, готовясь отправиться в полёт.

Люрос начал возиться с десятком маленьких цветных лимбов или круговых шкал, которыми контролировалось движение конического корабля. Низкая музыкальная вибрация, слабый то ли звенящий, то ли гудящий звук странного и неописуемого тембра пришёл от аппаратуры над нашими головами — для нашего с Эриком удобства корабль был заполнен воздухом, что делало звук слышимым.

Странный звук постепенно усиливался, поднимаясь по высоте, но я пока ещё не чувствовал движения.

— Интересно, когда мы отправимся в путь? — спросил я Эрика.

Он молча указал на экран, на котором появился вид на хвост конического корабля. Там можно было различить знакомые созвездия — Андромеда с дымчатым участком большой туманности; Персей с великолепным двойным скоплением; часть огромной площади Пегаса. Но среди этих созвездий, медленно двигаясь к центру экрана, ползла новая звезда!

Яркая жёлто-белая звезда. Она угасала, стремительно тускнела. Я потерял её среди немигающих мириад космоса.

Озадаченный, я повернулся к Эрику.

— Что это такое? Комета…

— Ты не догадываешься? Это было Солнце — наше Солнце!

— Да, — подтвердила мне Шаросон. — Наше Солнце уже так далеко от нас, что мы больше не можем выделить его зрением без посторонней помощи.

— Тогда мы должны быть в безопасности…

— Я хочу, чтобы мы там были , — она вымученно улыбнулась. — Керак сейчас командует всей мощью Йосанды. Руки у него длинные!

Она улыбнулась Эрику, и они вместе присели у стены крохотного тесного помещения.

Я не способен оценить продолжительность нашего полёта. Фактически, время почти перестало иметь значение для наблюдения движения на такой фантастической скорости, какой мы достигли. При рассмотрении такого порядка скоростей обнаруживаются любопытные проблемы с относительностью. Любое обсуждение их полностью вне рамок этого повествования. Интересующегося наукой студента следует отослать к трудам Лоренца, Фицджеральда, Эйнштейна, Эддингтона, Джинса и других или к такому популярному представлению относительности, как у Миллса — и то малое, что я узнал об обширной науке Йосанды, заставляет меня предупредить студента о том, что наши величайшие мыслители лишь слепо наткнулись на проблеск истины, но долгий тёмный путь к ней всё ещё впереди.

Мы с Эриком не спали в течение всего полёта. И мы не могли даже отведать пищу, что приготовила нам Шаросон. Мы не хотели ни спать, ни есть. Однако прошедшее время, измеренное по земным стандартам, должно было составлять несколько месяцев. Вопрос слишком сложен для обсуждения здесь.

Люрос научил меня, как удерживать конический корабль на курсе. Маленький кружок цветного света, двигаясь по экрану, на котором были видны чудеса космоса, показывал направление полёта; а наша скорость определялась по цвету, фиолетовый означал высшую скорость. Для удержания нас на выбранном курсе было достаточно едва заметного смещения маленьких круговых шкал.

А Шаросон обучила Эрика действиям с удивительным оружием, которое занимало всю остальную часть корабля. Частично автоматизированное управление им не выходило за предел способностей Эрика. Люрос и Шаросон непременно хотели быть свободными, чтобы встретить непредвиденные случайности, которых они явно ожидали.

Мне показалось, что очень быстро — хотя, как я говорил, обыкновенные стандарты времени не могут быть применены к этому промежутку — звёзды перед нами поредели, сгущаясь позади в облака серебряного тумана.

Пройдя последний мигающий форпост Галактики, мы вырвались в ужасающую и абсолютную черноту неописуемой бездны — во внегалактическую пустоту!

Галактика позади нас — остров Вселенной из мириад собранных в группу солнц, среди которых наше собственное было одним из меньших, — стала неясным и сокращающимся эллиптическим пятнышком света — крохотной крапинкой туманной белизны, больше всего похожей на то, как в телескопе средней силы видится туманность Андромеды.

Но кроме этого пятнышка света — в котором наша Земля и наше Солнце были невидимыми атомами — и кроме нескольких других подобных пятен, что были другими островами Вселенной, ничто не нарушало непроницаемой черноты вокруг нас.

Мы неслись сквозь бесконечную темноту дальней Вселенной — сквозь морозную и неописуемую ночь! Так далеко от нашего родного Солнца, что его свет, который нельзя было бы различить и в самый мощный телескоп Земли, шёл бы миллион лет и более, чтобы достичь нас!

И даже там мы не были вне мощи Йосанды!

Мы с Эриком не поверили, когда в видимости появился первый из наших преследователей — я с трудом мог поверить, что за нами следуют так далеко и так быстро. Но Люрос и Шаросон казались готовыми к этому. Старик принял это с мрачным спокойствием. Девушка побледнела, напряглась, занервничала, но не потеряла голову.