Лариса Порхун - Вне души

– Хорошо, – Ник приподнял руку ладонью, вверх, словно устанавливая некую границу между ними, – несмотря на то, что я несколько раз говорил тебе о лечении на корабле, и об обязательном медицинском осмотре сразу после прилёта я, тем не менее, готов пойти на уступки и сделать это ещё раз… – Мне в любом случае в скором времени понадобится полное обследование перед полётом, так почему бы не приступить к этому немного раньше?

– Ты снова куда-то летишь? – упавшим голосом спросила у него Марика.

– Разумеется, – сдержанно и хладнокровно ответил Ник, – я состою в научно-исследовательском отряде астронавтов, если ты не забыла, – а после того, как один за другим вышли два выпуска «Звёздного шоу» с моим участием, получившие такой широкий резонанс, можно не сомневаться, что в предложениях у меня недостатка не будет.

– Я знаю, Ники, – грустно улыбнулась Марика, – ты и сам теперь звезда… Я очень рада, что ты согласился встретиться со специалистом, я запишу тебя, – она помолчала, с ужасом глядя, как напряглось и вытянулось лицо мужа при виде вбежавшего в комнату сына, – я хотела напомнить, что в следующую субботу приедут Эд с Норой. Они звонили.

– С какой целью? – не сводя тревожно-выжидающих глаз с белокурого, растерянно улыбающегося мальчика, прижавшегося к матери, спросил Ник.

– Что значит, с какой целью, Ники? Это день твоего рождения, ты забыл? Перед вашим последним полётом вы говорили об этом, кроме того, они всегда приезжают. Лицо Ника стало непроницаемым:

– В этом нет совершенно никакой необходимости! – отрезал он, – Что у людей за странная манера, как можно более бессмысленно тратить драгоценное время? Да к тому же по такому пустому и безрадостному поводу, как всего лишь окончание ещё одного бестолкового года своей жизни, – он поднял на неё взгляд, и Марике показалось, что она прыгнула с головой в ледяную прорубь.

– Кроме того, – продолжил Ник, – я наверняка буду занят… Я не стану тратить на это своё время, – отрезал он, собираясь выйти из комнаты.

– На что на это!? – повысила голос Марика, – Ты не желаешь тратить время на меня, ты шарахаешься от собственного сына, ты игнорируешь родителей, старательно делая вид, что не понимаешь того, что отец твой смертельно болен, за такое короткое время ты разорвал отношения почти со всеми, с кем дружил или работал! – в голосе Марики послышались слёзы.

– Если ты в очередной раз собираешься устроить сцену, этот разговор немедленно будет окончен, – звенящим от металла голосом, предупредил жену Ник. Она наклонилась к сыну, что-то шепнула ему на ухо и мальчик, угрюмо кивнув и понурив голову, сопровождаемый настороженным взглядом отца вышел из комнаты.

– Я хочу сказать, что Эд – твой лучший друг, – горячо заговорила Марика, возможно единственный, кто остался…

– Мне никто не нужен, вполне достаточно того, что я и так иду на бесчисленные уступки, которые дорого обходятся мне и тому делу, которым я занимаюсь.

– Каким делом? Титан, Титан, и ещё раз Титан?? Сколько можно, Ник? Да что с тобой такое? Очнись, очнись же, наконец! Ты что не видишь, ты болен, ты превратился в бесчувственного, зомбированного монстра, боже мой, что случилось с тобой на этом проклятом Титане? Такое ощущение, что он украл у тебя душу! – выкрикнула она ему в лицо, после чего закрыла лицо руками и её плечи затряслись в приглушённых рыданиях. Ник отрешённым взглядом посмотрел в сторону окна. На улице уже начинало темнеть и в небольшом прямоугольнике неба, который был ему виден, зажглись первые звёзды. Он думал о том, что где-то там, среди этой огромной Вселенной, на невозможно-далёком расстоянии от Земли, есть место, которое ему бесконечно близко. Которое гораздо ближе ему, чем всё то, что находится здесь, рядом с ним. Ник подошёл ближе к окну и посмотрел на небо, он был уверен, что смотрит в верном направлении. Он не мог ошибиться. Если бы Ник не утратил этой способности, он бы, наверное, сейчас улыбнулся. Но он просто развернулся и быстро вышел из комнаты, никоим образом не реагируя на плач своей жены.

Через неделю, прекрасным субботним вечером в конце мая, Марика, Эдвард Миллер и его жена Нора, сидели в густо увитой плющом уютной беседке, расположенной недалеко от бассейна, на заднем дворе дома Николаса Дорина. Сам Ник ушёл в свой кабинет почти сразу после приезда гостей.

– И нет никаких изменений? – спросил Эд, продолжая начатый разговор, – А что говорят специалисты? Марика пожала плечами и блестящими, сухими глазами посмотрела на отражающиеся в воде блики, очень похожие на звёзды.

– В физическом отношении он совершенно здоров, Эд, понимаешь? В том-то всё и дело… Его показатели не просто в норме, они идеальны. Что же касается психологического состояния, то тут, – Марика тяжело вздохнула, – имеет место эмоциональная глухота, холодность, отсутствие эмпатии… Марика усмехнулась:

– Ну, как ты понимаешь, с этим вполне можно жить, а в некоторых обстоятельствах, например при выполнении ответственных заданий, особенно в условиях работы в открытом космосе, такие качества, нередко даже, наоборот, приветствуются… После того, как мы настояли на консилиуме, меня даже слегка пристыдили, заявив, что я веду себя эгоистично, преследуя лишь свои мелко-корыстные интересы, совершенно не учитывая масштаб личности своего мужа, который несёт на себе бремя возложенной на него ответственности в вопросах колонизации планет солнечной системы и освоении космического пространства. Эд сделал небольшой глоток из своего бокала, а затем повернулся к жене Ника:

– Когда я увидел его сразу в нескольких передачах, мне показалось, что состояние Ника улучшилось, он смотрелся довольно органично с экрана и казался таким уверенным, доброжелательным и даже я бы сказал жизнерадостным. Марика грустно улыбнулась:

– Тебе не показалось, Эдди… Он всегда так выглядит, когда речь заходит о его любимом Титане. Это единственное о чём он может и хочет говорить. Всё остальное потеряло для него всякую ценность и смысл… И он настолько покорил сердца телезрителей своими вдохновенными рассказами, что стал почти национальным героем, – женщина горько усмехнулась, – и даже то, что он никогда не улыбается, работает на его имидж, способствует созданию образа эдакого супермена и победителя, сурового и мужественного, бесстрашно летящего через время, пространство и многочисленные препятствия к звёздам, – Марика невесело усмехнулась, – ему пишут письма, признаются в любви, но его это ни в малейшей степени не трогает, в этом отношении, я могу быть совершенно спокойна… На её глазах показались слёзы, Нора обняла подругу за плечи.

– И действительно, – продолжила Марика, прерывисто вздыхая, – высокий, голубоглазый блондин, с холодным и проницательным взглядом, рассказывает о спутнике Сатурна так, будто является его коренным жителем, – она вдруг как-то странно ухмыляясь, посмотрела на тёмное небо, усеянное звёздами, – Знаешь, иногда мне кажется, что так оно и есть…