Павел Иевлев - Безумные дни

— Ты серьёзно? — удивилась Ольга.

— Ну да, — в свою очередь удивился Артём, — это же очевидно следует из топологии реперной сети!

— Знаешь, кажется, никто не смотрел на неё с этой точки зрения, — задумчиво сказала Ольга.

— Ну, я учился у Воронцова работать с планшетом и одновременно разрабатывал новую вычислительную сеть в Институте. Мысль о топологии была чуть ли ни первой. Не думал, что это для кого-то новость.

— И как много реперов надо заблокировать для изоляции? — спросил неожиданно Борух.

— Не могу сказать так сходу, мне бы посидеть за компьютером, посчитать варианты…

— Но порядок величин какой? Сотни, тысячи?

— Да ну, что ты! — засмеялся Артём. — Какие тысячи! Между пятью и десятью. Коммуна расположена в полуизолированном локусе реперной сети, это же сразу видно!

— Всего-навсего? — Борух был, кажется, шокирован до глубины души. — И никто до сих пор мне этого не сказал? Да мы не просто в жопе, нам пиздец!

Он вскочил с валуна, на котором сидел, и забегал по берегу.

— Да вы охуели там совсем в своём Совете! — майор почти кричал. — Как много людей может перетащить один оператор? Человек шесть? Да это кило взрывчатки и десяток стрелков! И всё, никто не пройдёт…

— Бля-я-я… — он, наконец, перестал бегать и уселся на камень обратно. — И чего теперь стоит вся ваша «подготовка»?

— Успокойся, Борь, — мрачно ответила Ольга. — О том, что реперной сетью пользуемся не только мы, до сих пор никто не знал. Да, собственно, никто, кроме нас, не знает этого и сейчас. Разумеется, этот вариант не рассматривался. Тём, как далеко до выходного?

— Не очень, я его чувствую, хотя и на пределе. Пара километров, в ту сторону, — Артём показал направление в сторону от моря.

Они подхватились и снова пошли. Артём подумал, что со всеми этими переходами уже сбился со счёта, сколько часов они бодрствуют и какой сейчас день в Коммуне. Ноги гудели, голова как будто набита стекловатой, которая царапала изнутри глазные яблоки. Он брёл, уставясь глазами в заплечный рюкзак Боруха, и почти спал на ходу, так что, когда тот резко встал, ткнулся носом и больно ушибся о патронный короб.

— Ложись! — скомандовал майор. Артём ещё немного протормозил, и Борух дёрнул его вниз за лямку разгрузки.

Ольга, укрывшись за большим валуном, смотрела вперёд через прицел винтовки, Борух приложил к глазам полевой бинокль.

— Что там? — спросил Артём, с трудом подавляя зевок.

— Какое-то движение засёк. И, вроде, оптика блеснула…

— Группа людей, не могу отсюда разобрать сколько, — добавила Ольга. — Полкилометра.

— Оптика бликует, на нас смотрят, — сказал Борух.

Чпок! — от камня отлетел кусок, больно щёлкнув Артёма по плечу.

— Пригнись! Снайпер! — зашипел Борух.

Артём сполз на землю, стараясь полностью укрыться за валуном. Ольгина винтовка трижды сухо хлопнула, как пастушеский кнут, в ответ в камень градом ударили пули, вышибая пыль и каменную крошку.

— Бегом к выходному реперу! — Борух выпустил недлинную очередь в сторону противника и пополз, прикрываясь камнями, назад.

К счастью местность понижалась к морю, и через десяток метров их закрыл от пуль склон береговой линии.

— Бегом, бегом! — майор шумно сопел, но успевал при этом подпихивать в спину Артёма. — Не спать!

Артём и сам уже не спал, а нёсся как сайгак, перепрыгивая небольшие камни и петляя между крупными. До репера домчались за пару минут.

— Давай, опер, крути шарманку! — торопил майор. — Сейчас они добегут до берега, будем у них как в тире…

По камням звонко щёлкнула пуля и Артём, недолго думая, совместил точки.

Мир моргнул.

— И в какую жопу нас опять занесло? — сварливо спросил Борух.

— Без понятия, — честно признался Артём. — Прыгнул на первый попавшийся, некогда было рассчитывать.

Вокруг было темно и сыро, что-то мерно капало. В свете фонарей заиграла бликами мокрых наростов классическая пещера — уходящий в темноту свод, сталактиты со сталагмитами, заросшие известковыми потёками каменные стены, несколько расходящихся ходов.

— Что за репер? — спросила Ольга.

Артём достал тетрадочку и пролистал таблицу:

— Серый, Оль. Нет о нём никакой информации. А в твоей волшебной книжечке?

Ольга полистала свой древний блокнотик:

— Нет, не фигурировала эта точка ни в каких наших делах.

— Это хоть не транзит? — с надеждой спросил Борух.

— Прости, Борь, не прёт нам сегодня, — покачал головой Артём. — Похоже, придется потаскаться по здешним подземельям. Зато, вроде, недалеко…

Он покрутил в руках планшет и указал направление. Палец уперся в стену между двух коридоров.

— Направо или налево?

— Налево, — сказала Ольга.

— Почему? — озадачился Борух.

— Просто так, чтобы вы не топтались тут, как ишак меж двух морковок.

Идти по высокому проходу было неудобно из-за того, что его пол порос неимоверным количеством сталагмитов. Большинство из них имели почему-то довольно неприличный вид.

— Чего ж это тут всё хуями поросло? — ругался майор, ища, куда поставить ногу. Местами приходилось пригибаться — некоторые сталактиты свисали так, что рассадить об острый конец голову было как нечего делать. Пройдя метров двести, они устали и промокли. А Артём еще и сильно потянул ногу в щиколотке, поскользнувшись на каменной залупе небольшого, но очень похабного на вид сталагмита. Нога сразу стала опухать и болеть, хотя травма, вроде, ерундовая.

— Куда-то мы не туда, — констатировал Артём вскоре. — Удаляемся от точки выхода, я её почти не чувствую уже.

— Можно попробовать свернуть, — с сомнением сказала Ольга и посветила фонарем в какой-то отнорок.

— Ну уж нет! — твердо заявил майор. — В пещерах вот так наугад сворачивать — последнее дело. Так и сгинем в темноте, а на наших костях вырастет свежая порция отборных хуев…

— Кто-то уже… — тихо сказала Ольга.

В кругу света от её фонаря Артём увидел почти неразличимый под известковым наростом ботинок. Полупрозрачный известняк скрывал смутные очертания тела.

— Интересно, давно лежит? — спросил Борух.

— Я не спелеолог, — пожал плечами Артём, — но, вроде где-то читал, что сантиметры сталагмита нарастают десятки и сотни лет…

— Красивая гробница вышла, — неожиданно сказала Ольга.

Арагонитовые кристаллы, растущие на затянувшем тело наплыве, искрились в луче фонаря, как морозные узоры на стекле. Как будто кто-то рисовал лежащего человека инеем.

— Спасибо, но я обойдусь чем-нибудь попроще, — нервно сказал Борух. — Давайте вернёмся к реперу и попробуем другой коридор.

Они пошли обратно. Артём всё больше хромал, да и все вымотались. Влажность в пещере была чудовищная — одежда отсырела, на оружии выступал конденсат. Было не холодно, но очень неуютно и тяжело дышать.