Павел Иевлев - Безумные дни

Я уселся на диван перед камином. Камин был здоровенный, кирпичный. Его массивная труба уходила вверх мимо галереи второго этажа в центр далёкой крыши с открытыми тёмными стропилами. Кажется, камин рабочий, не декоративный — это хорошо. Камин отчасти примиряет с тем, что мы, фактически, стали беженцами и эмигрантами. Интересно, здесь есть пособие для беженцев? Или как тут вообще устроено? Ни хрена ж не знаю, дурак дураком. Что я делать буду вообще? Моя прошлая служба вряд ли будет востребована.

Как только сел на диван, на полированной деревянной с виду поверхности журнального столика проступили какие-то кнопки. Просто обрисовались красным контуром. На них были символы, которые мне ни о чём не говорили, так что я просто коснулся крайней. Висевшая над камином большая картина с морским пейзажем налилась цветом и объёмом, моргнула и сменилась какой-то симпатичной юной барышней, которая что-то горячо втирала, обращаясь к сидящему рядом слащавому и смазливому юноше. Юноша, надувшись от собственной значимости, что-то пояснял, показывая на какое-то действие на картинке на заднем плане. Что там происходит, я не понял, язык мне был незнаком, так что, посозерцав это никчёмное зрелище, я попытался его выключить. Не преуспел. Нажатие на кнопку включения привело только к смене канала — там бодрые ребята в белых комбинезонах монтировали посреди площади арку, под непонятные мне пояснения очередной чертовски молодой и красивой ведущей.

— Строят постоянный портал в Йири, — пояснила мне Криспи, поставив на столик чашку и тарелку. — Совет принял решение о гуманитарной миссии. Реабилитация выживших погружённых, постепенный вывод из компьютерной комы уцелевших оркестраторов… Большая работа, на годы.

— А что же ты? — спросил я прямо.

— Не знаю, — грустно сказала девушка. — Я сильно изменилась, мне надо многое обдумать. Мне предлагают, но я пока не готова… Ой, ладно, — оживилась она. — Вот это посмотри! — она пробежалась тонкими пальцами по контурам кнопок. — Где же это, сейчас… А, вот!

На экране было нечто вроде ралли-рейда: разномастные машины упорно пылили по пересечёнке, ныряли в ямы, расплескивали ручейки — и всё это под бодрую скороговорку комментатора. Я ни слова не понимал, но интонации не спутаешь: «Пилот Пупкин выходит на первую позицию, его догоняет номер надцатый, пилот Залупкин! На этом этапе лидирует… Ах, какой обгон, какой красивый обгон!». Ну и всё такое.

Удивительно, что машины при этом были не только разные, но и совершенно не гоночные. Обычные, довольно старообразного вида седаны, внедорожники, спорткупе — судя по рёву моторов и дыму выхлопов, на двигателях внутреннего сгорания. Какое-то любительское ретро-ралли?

— Это гонка на старых машинах, — подтвердила Криспи. — Очень популярное увлечение среди мзее 30 30 Мзее — «взрослые». Подробнее о социальном устройстве среза Альтери читайте в первой книге серии. .

Я сразу повеселел — не пропаду я здесь, точно. Пойду с Йози машинки чинить, вспомню молодость и гаражное дао. Язык только надо выучить. Заведём с ним автосервис, буду там ключами звенеть, вечерами Машке сказки читать у камина, а Ленка будет нам чай заваривать и шарлотку печь… Да, Ленка.

— Пора мне, Крис. Поцелуй от меня Машку, как проснётся.

— Удачи тебе, Сер.

Я вышел из дома и завёл мокрый от утренней росы УАЗик. Оставил прогреваться и пошёл по тропинке к соседнему дому. Мне нужно было задать Йози один вопрос. Хотя я был почти уверен в ответе, но убедиться всё же следовало.

Выделенный им дом похож на наш, но чуть побольше и другой планировки. Какая-то отделка типа лёгкого сайдинга — в данном случае салатового оттенка, высокая крыша, крытая чем-то вроде пластиковой мозаики разных оттенков коричневого, жёлтые наличники больших окон и деревянная дверь с матовым стеклом в верхней части, в которую я и постучал, не обнаружив звонка.

Мне открыл полупроснувшийся, в трусах, Йози.

— Сколько времени? — спросил он, зевая.

— Не имею ни малейшего представления, — честно сказал я. — Я даже не знаю, сколько часов тут в сутках.

Да, херовый из меня иммигрант. Вообще ничего не знаю о стране прибытия. Ладно, живы будем — разберёмся…

— Йози, прости, что разбудил, но у меня один небольшой вопрос, а потом спи себе дальше.

— Что такое? — Йози так заразительно зевнул, что у меня свело челюсть.

— Лена, жена моя… Перед тем, как она пропала, ты отвозил её домой через Гаражище на своём «ведровере», так?

— Ну да, отвозил, — согласился Йози. — Ты же меня и попросил тогда.

— Припомни, пожалуйста, что у неё с собой было из вещей?

— Без проблем — пожал плечами Йози. — У неё была здоровущая такая тяжёлая сумка, ну, типа как у бабок с вещевого рынка. Белая с красным, из такого пластикового полотна… Я ещё хотел ей помочь донести до квартиры, но она как-то резко отказалась, я не стал настаивать. Больше, вроде, ничего не было. А что?

— Нет, ничего. Спасибо тебе, досыпай.

— А ты чего думаешь?

Я огляделся по сторонам и тихо сказал ему: «Раскоряка!»

Йози спросонья слегка потупил, но потом до него дошло:

— А, ну да, она же…

Я пихнул его кулаком в плечо и поднёс палец к губам. О том, что та машина оборудована для Холода, знали только он и я. Пусть и дальше так остаётся. Вполне вероятно, что гостеприимные хозяева этого мира тоже могут иметь на такое оборудование какие-то планы. И я не исключаю, что они нас… ну, скажем мягко — контролируют. Ненавязчиво присматривают. Мало ли, вдруг мы пальчик на кухне пораним или сидением от унитаза прищемим себе яйца? Да, я параноик. Но хуже всего, когда твои параноидальные фантазии оказываются бытовой обыденностью.

Мы попрощались с Йози, и я пошел к УАЗику, а он — досыпать, наверное. До арки и пешком было сто метров, но пусть машина побудет на той стороне, мало ли что. В портал проезжать ещё страннее, чем в проход — капот перед тобой исчезает, как будто стираемый из этого мира ластиком, линия исчезновения доходит до тебя и сразу, без малейшего перехода — ты уже там, а за тобой как будто 3D-принтером быстро-быстро рисуется из пустоты задняя часть машины. Привыкну, наверное, — как к переходу в Гаражищах привык.

«Раскоряку» Йози отогнал в каменный сарайчик, из которого раньше открывался проход в Гаражища. Но мне надо было в Холод — или на Изнанку, как выражались коммунары. Поэтому я сел на потрескавшийся дерматин примитивного сиденья, вставил в гнездо акк и повернул чёрный эбонитовый переключатель на панели в положение «Вкл». Компрессор потарахтел и выключился — мы с Йози успели немного привести в порядок ходовую и пневматику. Взяли компрессор подкачки от грузовика, заменили сальники и уплотнения, ступичный подшипник, ещё кое-чего по мелочи. Но вторую, скрытую от глаз под днищем систему не трогали, в ней всё осталось, как было.