Александр Громов - Простолюдин

Я думал о Хелен. Вот у кого мне стоило бы поучиться жизнелюбию! Свой диагноз она приняла спокойно - и отказалась сдаться. Так же спокойно, без надрыва, ненужной суеты и бессмысленных истерик она боролась с болезнью и прожила на год дольше, чем предсказал ей кибердиагност. Ни разу она не позволила себе отчаяться, даже когда постоянно принимала обезболивающие препараты и понимала, что умирает. Я молчал, но дивился: ведь наша жизнь на Лунной базе не имела никакого смысла. Зачем же стремиться продлить никчемность? Да очень просто: жить лучше, чем не жить, и животный инстинкт самосохранения в этом деле - не первая скрипка. Потому что какова бы ни была жизнь, она может измениться, если в дело вступят неучтенные факторы. Хелен была мудрее меня, а я только и сделал, что в конце концов сам создал неучтенный фактор - и столкнулся на Земле с еще более неучтенным...

Ближе к вечеру я все же ожил, да и Джоанна перестала дуться. Вытащив из меня полуискреннее признание в том, что я зря обидел ее, она совершенно оттаяла и предложила прогулку по вечерней прохладе. Куда? Да хотя бы до разрыва в атолле, это почти рядом, ведь тебе не стоит переутомляться, милый.

То, что в ней проснулась дипломированная медсестра, я понял, когда она спросила задумчиво:

- А не пора ли нам в большой мир?

- Чего это вдруг? - В прошлый раз "большой мир" не слишком-то порадовал меня.

- Тебя ждет служба, забыл? Кроме того, я, кажется, не ошибусь, если скажу, что тебе здесь начинает надоедать. Ведь так?

- А тебе?

- Вообще-то тоже, но не обо мне речь. Ты мог бы заняться прежней работой, ведь она тебе нравилась, я видела. А в свободные дни мы могли бы посещать и другие места Земли, на ней много интересного... И вот еще что: сегодня я весь день смотрела новости, там сообщили, что император вернулся в столицу, а о тебе - ни слова. О том, что тут у нас произошло, тоже ни слова. Ни о том, как ты спасал императора... не спорь, ты прикрывал его от акул со спины - значит, спасал... ни о том, что государь остался недоволен посещением наших владений. Странно...

- Что тут странного? - пробормотал я. - Недоволен, зато спасен. Плюс и минус взаимно уничтожились, получился ноль. Арифметика.

- Психология, - тоном наставницы поправила Джоанна. - Отчасти и социология. От простой арифметики они дальше, чем Луна от Земли, уж ты мне поверь. Ничего тут не складывается, не умножается и не делится. В результате можно ожидать чего угодно. Тебя могут возвысить, могут и низвергнуть, а мы, сидя здесь под пальмами, не в силах ни на что повлиять. Надо лететь.

Я чувствовал, что она права - пусть не в аргументах и мотивах, зато в итоговом выводе. Засиделся я на этом песчаном бублике. Что я тут могу высидеть?

- Ладно... На днях.

- А может, завтра?

- Насчет завтра я решу завтра, - отрезал я.

Ей хотелось возразить, я это видел, но она смолчала. Умница. Мои предки твердо знали, что молчание - золото. Ну а ее африканские предки?

Наверное, тоже.

И тотчас же она вцепилась в мою руку так, что стало больно.

- Смотри...

Мы еще не дошли до разрыва в атолле. Только что взгляду представлялась привычная картина: широкая, несколько сужающаяся к разрыву полоса красноватого от лучей заходящего солнца кораллового песка, окаймленная белой пеной прибоя, и такая же окаймленная полоса песка по ту сторону разрыва - теперь же картина изменилась. Не далее чем в полусотне шагов перед нами возникло приземистое сооружение внушительных размеров. Больше всего оно смахивало на низкий табурет - этакая плоская платформа на трех мощных лапах. Цвет был темный, матовый. Воздух над платформой дрожал и колебался, как будто она отдавала накопленное за день тепло... впрочем, нет, он дрожал как-то иначе, мелкой суетливой дрожью, не похожей на конвекцию. И что-то это сооружение мне напоминало... вспомнить бы - что?

Джоанна, конечно же, потребовала, чтобы я немедленно, не сходя с места объяснил ей смысл феномена. Голос ее звенел, как струна, которая вот-вот лопнет.

- Опять Инфос, - сказал я, добавив крепкое словцо. - Не знаю, что он делает, но это точно касается меня...

- Это опасно? - Джоанна крепче вцепилась в мою руку.

- Отпусти, ногти поломаешь... Что опасного в табуретке? Если Инфос захочет укокошить кого-нибудь, не будет никакого "опасно". Укокошит - и все. Нет, он задумал что-то другое...

- А почему он строит эту штуковину так медленно?

Я хотел было опять ругнуться в ответ - и сдержался. Вопрос был дельный. Я признал, что глаза Джоанны зорче моих: она раньше меня разглядела, что сооружение понемножку растет вверх. Почему понемножку - вот вопрос. Миражи Инфос наводил мгновенно и почти так же быстро создавал вещественные объекты, способные "вести себя", проще говоря - инфосолитоны. Ту же пятерню, выписавшую мне плюху, или даже лже-императора. Совершенно очевидно, что те объекты были не чем иным, как сгустком частиц Инфоса. Но это сооружение имело иную природу.

- Отойдем, - предложил я.

Мне пришлось силой увлечь Джоанну назад - зрелище совершенно заворожило ее. Однако стоило нам отступить на три шага, как сооружение исчезло. Шаг вперед - и вновь появилось. Джоанна ойкнула.

- Занавес, - пояснил я. - Маскировка от любопытных. Туземцы сюда ходят?

- Дворяне, ты хотел сказать... Нет. Не думаю.

Я так и знал. Чтобы подойти с этой стороны к разрыву в атолле, туземцам пришлось бы пройти мимо господского дома, а зачем им лишний раз попадаться господину на глаза? Пусть барон добр, щедр и вдобавок уложил мерзавца Жужмуйского, но он ведь все-таки барон и всегда может придумать срочную работу для праздношатающегося.

- Значит, эту штуковину можно видеть только вблизи, - заключил я. - Туземцы не подозревают о ней и не должны подозревать. Мы - другое дело. Эта табуретина создается либо для меня, либо для тебя, либо для нас обоих. И... она настоящая. В смысле, из настоящих материалов. Чтобы синтезировать их из песка и воздуха, даже Инфосу требуется время...

- А зачем она? - голосок Джоанны все-таки дрожал.

- Давай подождем.

Мы ждали, пока не стемнело. За это время "табуретка" подросла от силы на полметра, почти не украсившись новыми деталями. Джоанна категорически отказалась подойти к сооружению поближе и вцепилась обеими руками в меня, чтобы этакую глупость не вздумал сделать я. Кричала, упрашивала, умоляла и кстати вспомнила о том, что мне, наверное, трудно столько времени находиться в вертикальном положении. Что верно, то верно, и я позволил уговорить себя. Все равно при свете звезд много не разглядишь, а до восхода луны оставалось еще несколько часов.

Мы вернулись в дом, я кое-как поужинал, забрался в постель и уснул. И увидел во сне то, над чем тщетно ломал голову вечером. Ноги "табуретки" были посадочными опорами легкого универсального транспортного корабля типа "Сойка". Инфос строил для меня космический корабль!