Роберт Хайнлайн - Нам, живущим. Реквием

– Пока не из-за чего волноваться. С нами могут связаться из любого места. – Он усмехнулся. – Скоро нас услышат советские станции. Они будут транслировать свои опровержения, в то время как станции из Австралии будут рассказывать миру правду.

Корли поднял на него глаза:

– Но я все равно не смогу поговорить с Хастингсом!

– Как я уже говорил, – осторожно заметил Боулз, – с точки зрения долгосрочной перспективы это не важно.

Барнс сказал:

– Заткнись, Рыжий. Не падайте духом, Док, есть хороший шанс, что какие-то другие станции поймают нас. Продолжай, Мэнни.

– Парни, да заткнитесь вы уже!

Он вновь и вновь отправлял сообщение, в промежутках прослушивая эфир, не только на частоте луча Эн-эй-эй, но и по всей шкале.

Более восьми часов спустя последний кусочек Земли исчез. Никто из них не вспомнил о еде, а Трауб ни на минуту не покидал своего поста. Ни по какой причине.

Они продолжали подготовку к отлету, но душа у каждого была не на месте. Корли не вылезал из-за стола и спал урывками, пытаясь своими усилиями скомпенсировать отсутствие точных инструментов. Он сдвинул дату отлета вперед, чтобы дать им больше времени. Безрадостный, безоблачный лунный день подходил к концу, и солнце заходило на западе. Они планировали рискнуть на закате. Корли признавал – и вместе с ним Барнс, который проверял его вычисления, – что ситуация даже теоретически не дает шансов на успех. По плану они должны были взлететь, обогнуть Луну и выйти на границу, где поля тяготения Земли и Луны сбалансированы, но теперь эта точка была недостижима, корабль мог только упасть обратно на Луну и разбиться.

Но они решили, все вместе, что лучше погибнуть, пытаясь, чем дожидаться смерти. Боулз предлагал подождать месяц до следующего появления Земли, но арифметика исключила эту возможность: ни голод, ни жажда им не грозили – они должны были умереть от удушья.

Боулз принял это спокойно, Трауб лежал на своей койке или слонялся по кораблю, как зомби. Корли похоронил себя в вычислениях, превратившись в безликий автомат. Барнс стал более раздражителен.

Чтобы потешить Корли, Боулз без всякой системы снимал показания приборов, до которых у Корли так и не дошли руки. Среди прочих дел настала очередь проявить пленки, отснятые при пролете над обратной стороной. Их решили сохранить, они весили всего лишь унцию, желательно было проявить их, чтобы избежать засветки рассеянной радиацией. Барнс поручил эту задачу Траубу, чтобы занять его чем-нибудь.

Трауб работал в шлюзовой камере, единственном месте, где можно было устроить фотолабораторию. Некоторое время спустя он высунулся из люка и позвал:

– Мистер Барнс!

– Да, Мэнни? – Барнс с удовлетворением отметил, что Трауб выглядит оживленным – впервые после пережитого потрясения.

– Взгляните, что вы об этом думаете? – Трауб вручил ему негатив. Барнс приложил его к иллюминатору. – Видите эти маленькие круглые штуки? Что это такое?

– Кратеры, я думаю.

– Нет, вот это кратеры. Видите разницу?

Барнс попытался представить, как негатив будет выглядеть в позитиве.

– А сам что думаешь?

– Ну, они выглядят как полусферы. Странное образование, правда?

Барнс вгляделся еще раз.

– Пожалуй, чересчур странное, – медленно произнес он. – Мэнни, отпечатай их.

– У нас нет фотобумаги, вы забыли?

– Ты прав, моя ошибка.

К ним присоединился Боулз:

– Что тут интересного? Лунные девочки?

Барнс показал:

– Что ты думаешь об этих штуках?

Боулз долго вглядывался в изображение. Наконец он спросил:

– Мэнни, как это можно увеличить?

У них ушел час на то, чтобы вынуть объектив из камеры и смастерить из подручных средств проекционный фонарь. Они собрались в шлюзовой камере, и Трауб включил импровизированный проектор.

Боулз тут же сказал:

– Да сфокусируй же его, ради Христа!

Трауб постарался. Изображения «полушарий» стали достаточно четкими. Их было шесть, расположенные полукругом, – и они не выглядели естественным образованием.

– Рыжий – ты немного опоздал, когда заявлял права на эту планету, – сказал Барнс, глядя на них.

Боулз сказал:

– Хм… – Наконец он решительно добавил: – Конструкции.

– Подождите, – запротестовал Корли. – Они выглядят искусственными, но некоторые очень странные образования на поверку оказываются естественными.

– Присмотрись лучше, Док, – посоветовал Барнс. – Никаких сомнений быть не может. Вопрос вот в чем: насколько мы опоздали со своей заявкой на Луну, на год, или чуть больше, или же на миллионы лет?

– Что?

– Это герметичные купола. Кто их построил? Жители Луны в доисторическую эпоху? Пришельцы с Марса? Или русские?

Трауб сказал:

– Мистер Барнс, почему вы думаете, что лунатики вымерли? Может, они живут и сейчас?

– Что? Пойди прогуляйся снаружи, Мэнни.

– Но я все равно не понимаю, почему нет? Как только я увидел их, я сказал себе: «Вот откуда прилетали эти летающие тарелки».

– Мэнни, нет тут никаких летающих тарелок. Не обманывай себя.

Трауб упрямо продолжал:

– Я знал человека, который…

– …видел одну своими собственными глазами, – закончил Барнс. – Забудь о них. Вот наша забота – здесь. Это – реальность. Это зафиксировано на пленке.

– Также можешь забыть и о марсианах, – мрачно сказал Боулз, – и обо всяких давно вымерших лунных жителях.

– Я так понимаю, ты ставишь на русских? – прокомментировал Барнс.

– Я просто знаю, что эти пленки должны оказаться в руках военной разведки как можно скорее.

– Военная разведка? Ах да, которая там, на Земле. Прекрасная мысль!

– Оставь сарказм. Я не шучу.

– Я тоже.

Теперь вместо готовности умереть, когда его миссия завершилась, Боулза обуяла безумная жажда жизни. Он хотел вернуться. Теперь он уже горько сожалел, что сам настоял на посадке, когда на корабле уже находились никем не замеченные крайне важные новые сведения.

Он упорно пытался найти способ доставить пленки в Вашингтон и улучил минутку, когда Трауб был вне корабля, чтобы предложить один вариант Барнсу.

– Джим, ты мог бы привести корабль обратно без чьей-либо помощи?

– Что ты имеешь в виду?

– Проверь вычисления. Один человек сможет сделать это, если судно облегчится на трех остальных.

Барнс рассердился:

– Рыжий, это вздор.

– Спроси остальных.

– Нет! – отрезал Барнс и добавил: – Четверо прилетели, четверо вернутся – или не вернется никто из нас.

– Хорошо, в таком случае я могу облегчить корабль. Это мое право.

– Еще один подобный разговор, и у тебя останется только одно право – сидеть связанным, пока мы не взлетим!

Боулз схватил Барнса за руку:

– Эти пленки должны получить в Пентагоне!

– Прекрати дышать мне в лицо! Мы сделаем это, если сможем. У тебя больше нет предложений, что еще можно выбросить?