Кейт Лаумер - Звездные мошенники

— Хм. Когда впервые за год спускается колесо, причем во время самого сильного ливня, когда ты едешь на самую важную встречу года?

— Или, — подхватила Карлин, — когда ты хочешь быстренько хлебнуть мартини, чтобы взять себя в руки во второй половине дня, выплескиваешь его на новое платье, пытаешься замыть пятно и тут воду выключают, ты хочешь позвонить и пожаловаться на это, но телефон не работает, а соседке, миссис Трандл, неймется поболтать — и в результате ты опаздываешь на встречу жен преподавателей?

— Именно так, — подтвердил Люцифер. — Все то же самое, только намного масштабнее.

— Звучит очень угнетающе, — сказал Димплиби. — Но при чем тут, э-э, вторжение?

— При всем! — воскликнул Люцифер и взмахнул руками. На другом конце зала взвизгнула упитанная матрона:

— Моя оливка! Она превратилась в лягушку!

— Впечатляет, — сказал ее сосед по столу. — Настоящая леопардовая лягушка!

— Извините, — покраснев, пробормотал Люцифер и спрятал руки под стол.

— Так что вы хотели сказать, мистер Люцифер?

— Это они, профессор. Они как бы просачиваются, понимаете? То есть их влияние.

Люцифер снова попытался взмахнуть руками, но спохватился и сунул руки в карманы блейзера.

— Просачиваются?

— Из преисподней на этот уровень. Вы наблюдаете лишь слабое подобие. Видели бы вы, что делается в преисподней, профеффор… то есть просессор… то есть…

— И что же там делается?

— Все катится к чертям, — мрачно сказал Люцифер. — Я хочу сказать вот что, — добавил он, стараясь выпрямиться и сосредоточиться. — Все, что может пойти не так, идет не так.

— Но это противоречит статистике причинно-следственных связей, — осторожно произнес Димплиби.

— Вот именно, профессор! Они вывели из строя закон случайности! В давние времена, когда пара наших парней выходила наружу для небольшой дружеской потасовки на мечах в перерыве между двумя стаканчиками, тот, который был чуть пьянее, вскоре выбывал из игры на денек, а второй возвращался пить. Теперь же оба случайно заезжают друг дружке коленом в пах, валяются, стонут до заката, и это всех огорчает. То же самое с лютнистами и влюбленными: струны рвутся в решающий момент, или эти ребята случайно устраивают свидание рядом с зарослями ядовитого плюща, или кого-то очень не вовремя прихватывает диарея. Можете представить, как это влияет на моральное состояние.

Димплиби хмыкнул:

— Достойно сожаления, но, если честно, это скорее неприятность, а не бедствие.

— Думаете, профессор? А когда весь запас амброзии портится одновременно и каждый мается животом и страдает от ярких пятен перед глазами? Или когда на переправе происходит неразбериха и нам надо устроить на ночь три группы дипломированных методистских проповедников? Или когда эктосферический шторм на неделю выводит из строя наших псиоников, так что приходится все носить вручную и изъясняться на языке жестов?

— Ну… это уже серьезнее…

— Ой! — Карлин увидела что-то и кивнула в ту сторону. Ее муж повернулся. Официант в жилете и бриджах спиной вперед прошел через вращающуюся дверь с подносом, груженным полными до краев бокалами с портвейном; одновременно с этим педагог в твидовом костюме встал перед ним и галантным жестом пододвинул стул для своей прекрасной спутницы. Они столкнулись и вскрикнули. Стул занесло. Дама села на пол. Содержимое подноса ярким каскадом низверглось на меха стройной брюнетки. Та взвыла и стремительно развернулась, собранные в хвост волосы хлестнули по лицу невысокого мужчины с ухоженными усами, который прикуривал сигару. Спичка ярко вспыхнула, распространяя резкий запах паленых волос. Мужчина в твидовом костюме поспешно наклонился, чтобы рыцарственно протянуть руку даме. Тут на него налетел отпрянувший официант, и нос мужчины с глухим стуком врезался в угол стола.

— Мои усы! — вскричал низкорослый мужчина.

— Доктор Торндайк, вы пачкаете кровью мой синий креп! — завопила дама на полу. Официант, продолжавший держать поднос, выпустил его из рук, и тот вышиб стилизованное под старину английское окно, в котором появилась голова возмущенного администратора — как раз вовремя, чтобы принять на себя стакан воды, предназначенный для горящих усов.

Люцифер, ошеломленно взиравший на это стремительное взаимодействие, быстро щелкнул пальцами. Вода из второго стакана выплеснулась точно на горящие усы невысокого мужчины. Преподаватель в твиде прижал к носу салфетку. Официант воссоединился с подносом и стал собирать битую посуду. Брюнетка выхватила носовой платок и принялась, что-то бормоча себе под нос, промакивать лиф. Висевшее в воздухе напряжение рассеялось.

— Вот видите? — сказал Люцифер. — Небольшой образчик их работы.

— Чушь, мистер Люцифер, — возразил Димплиби, любезно улыбнувшись. — Всего лишь совпадение. Любопытное сочетание невезений, да, — но все же совпадение, и не более того.

— Конечно, но подобные совпадения могут происходить лишь при нарушении баланса в поле случайности!

— Что это такое?

— То, на основании чего работают законы вероятности. Вы знаете, что если подбросить монетку сто раз, пятьдесят раз выпадет орел и пятьдесят раз — решка, или близко к тому. При тысяче попыток точность будет еще выше. Теперь же монета ничего не знает о своих прошлых результатах, как металлическая стружка в магнитном поле не знает о том, в какую сторону смотрят другие стружки. Но магнитное поле заставляет их выстраиваться параллельно — а силы поля случайности заставляют монету следовать статистическому распределению.

Димплиби потер подбородок:

— Иными словами, это энтропия.

— Если угодно, профессор. Но вы видели, что происходит, если нарушить порядок!

— Почему? — Димплиби ткнул пальцем в Люцифера и усмехнулся, как человек, заработавший очко. — Укажите мне мотив, заставляющий гипотетических иноземных демонов прилагать столько усилий лишь для того, чтобы вмешиваться в дела людей!

— Да плевать им на дела людей! — простонал Люцифер. — Это просто побочный эффект. Они потребляют энергию из определенных частей трансэйнштейнианского спектра и излучают ее в других диапазонах. Итогом становится разбалансировка поля случайности, так же как пятна на Солнце приводят к возмущению магнитного поля Земли.

— Да ну! — сказал Димплиби, пробуя свой эль. — Случайности происходили испокон веков. А эти инопланетные бесы, согласно вашим же утверждениям, появились совсем недавно.

— Здесь и в преисподней время течет по-разному, — сказал Люцифер. В голосе его слышалось отчаяние. — Проникновение началось две недели назад, по субъективному времени преисподней. По здешнему — примерно две сотни лет.

— А как насчет совпадений, происходивших до того? — быстро парировал Димплиби.