Владимир Обручев - Сочинения в трех томах. Том второй

Взявшись обеими руками за новый столб, он начал его расшатывать, но в это время из-за куста выскочили спрятавшиеся служащие «Убогого» рудника.

— Столбы вырывать! — кричал Михаил Петрович. — Это что за фокусы, под суд не хотите ли?

— Вас под суд, черти! — огрызнулся приезжий, опуская руки. — Потому вы свой столб незаконно поставили раньше времени. Сейчас еще полночи нет, а он уже стоит, нате вам, готовенький, и приямок вырыт!

— Неправда! — горячился химик. — Мы начали ставить его ровно в полночь. А если у вас не часы, а старые калоши, то мы тут ни при чем.

— Калоши! — обиделся молодой, также подошедший к спорщикам. — За них тридцать целковых в Чите плачено. А неделю тому назад я их в Мангуте на телеграфе проверял.

— Неделю, говоришь! За это время они и отстали на полчаса, калоши эти самые. Я свои сегодня на телеграфе поставил, нарочно туда ездил для точности,— вмешался Кузьмин.

— Вот смотрите, — кричал Михаил Петрович, вынимая часы. — Видите, уже четверть первого, и у Григория Ефимовича столько же.

— Часы не трудно и переставить, — догадался первый незнакомец. — Мы заявим исправнику и окружному.

— А мы заявим, что вы хотели наш столбик самовольно выдернуть! Мы за березкой стояли, когда вы подъехали, и все слышали.

— И заявим, что вы приехали вдвоем, а не втроем, как полагается по закону, — прибавил Кузьмин. — Кроме доверенного, должны быть два понятых. Не знаете, что ли!

— Тьфу, будьте вы прокляты! — проворчал приезжий в замешательстве.

— А вы не ругайтесь, а отправляйтесь лучше, откуда приехали, пока целы! — вскипел Михаил Петрович.

— Кто будет цел, мы увидим! Берись, паря, за одного, а я с двоими справлюсь...

— Берегитесь, у нас револьверы, предупреждаю! — крикнул химик, отступая назад.

— Ну их к черту, дядя! — вмешался молодой. — Прозевали уж, делать нечего. Айда домой, спать охота.

С этими словами он направился к телеге. Старик, ворча, пошел за ним.

— Скатертью дорога! — закричали оставшиеся у столба.

Телега запрыгала опять по камням и кочкам. Выждав, пока стук ее колес не затих в отдалении, служащие «Убогого» рудника вернулись к своей телеге и поехали рысью к месту маевки.

Здесь костер пылал по-прежнему, поддерживаемый урядником. Рядом, на кошме, обнявшись, спали бухгалтер и второй десятник.

Приехавшие, прозябшие от ночной прохлады и возбужденные столкновением с конкурентами, торопливо подошли к костру.

— Дело кончено благополучно! — заявил химик, поворачиваясь к огню то лицом, то спиной.

— Выпить надо бы с устатку и на радостях по поводу удачи! — заметил десятник.

— Если только Иван Мироныч оставил нам что-нибудь! — прибавил Кузьмин.

— Что вы, господа! — обиделся урядник. — За кого вы меня принимаете? Нешто я не понимаю, что вам после прогулочки погреться захочется? Вот, пожалуйте, я вам кое-что от этих пьяниц припрятал.

Он вытащил из-под кошмы почти полную бутылку коньяку.

— Молодец Иван Мироныч! Хвалю! Давайте ее сюда, милашку! — посыпались возгласы.

Попойка возобновилась. Выпивая, собутыльники обменивались впечатлениями по поводу маленькою приключения. Иван Миронович дрожал от хохота, восторгаясь находчивостью химика, одурачившего конкурентов переставленными часами.

— Ох-хо-хо! Отъехали не солоно хлебавши, ротозеи, — радовался он. — В другой раз будут умнее!

Когда коньяк был допит и тема беседы исчерпана, Михаил Петрович, как старший, подал сигнал к отъезду. Костер раскидали по поляне, чтобы разрозненные головни скорее потухли, затем подвели телегу и сидейку. На первую положили кошмы и погрузили обоих пьяных; рядом с ними уселись урядник и десятник; химик с маркшейдером взобрались на сидейку. Отдохнувшие и прозябшие лошади, торопившиеся домой, в теплое стойло, быстро понеслись по лесной дороге...

С следующего утра на «Убогом» началось горячее время. Было объявлено, что должен приехать хозяин — довольно редкий гость за последние годы,— и все служащие и рабочие были заняты чисткой и уборкой. Повсюду кипела работа. На фабрике чинились шлюзы и чаши, в окна вставлялись выбитые стекла, подгнившая местами крыша перешивалась. Перемол руды был остановлен и все руки заняты ремонтом.

Михаил Петрович сидел с раннего утра в лаборатории, прибегая на фабрику только время от времени, чтобы накричать здесь, припугнуть там, подбодрить в третьем месте. В лаборатории он вел пробы руды, доставляемые из забоев рудника, так как важно было остановить работу каждого забоя на более богатом месте, чтобы предъявить экспертам товар лицом.

На стану везде чистили, прибирали мусор и отбросы, копившиеся месяцами, ремонтировали крыши, возобновляли глиняную обмазку жилых домов, потрескавшуюся за зиму и начавшую отваливаться с наступлением тепла. Обыкновенно эту операцию производили в начале осени, чтобы иметь к зимним холодам более теплое жилье; но теперь пришлось сделать это немедленно, гак как свежеобмазанные и затем побеленные постройки имели и более нарядный, и более солидный вид.

На конном дворе конюхи перебирали и чистили сбрую, чинили и красили экипажи. В амбарах подсчитывали остатки товаров и припасов, а всякую заваль и гниль, которую обыкновенно сбывали китайцам и золотышникам, прятали подальше. Всем распоряжался становой, который, несмотря на свою толщину, поспевал всюду, семеня на коротких ножках, посапывая носогрейкой. Голос его был слышен по стану с утра до позднего вечера, и домой он возвращался, только чтобы наскоро закусить, промочить глотку рюмочкой-другой и набить табаку в кисет.

Работа шла и в конторе; кроме очередных дел, производился пересмотр старых книг. Вытащили из-под спуда и поставили на видное место книги с записями производительности фабрики и выходов золота за те давно минувшие годы, когда рудник только что открылся и гремел на всю область своим богатством. Книги за последние годы, период упадка рудника, Николай Константинович брал к себе на дом на просмотр. Кое-где можно было подчистить, кое-что подправить, но, в общем, с этими старыми книгами нельзя было сделать много; плохие годы оставались плохими, и плачевные записи нельзя было превратить в хорошие. Репиков после ряда вечеров, проведенных над книгами, с грустью убедился в этой истине и, вернув книги в контору, велел запрятать их подальше, чтобы они не попались на глаза экспертам.

Но на случай, если эксперты потребуют все-таки и эти книги, он, благодаря тщательности их изучения, приготовил разные подходящие объяснения.

Но самая важная работа шла под землей, в выработках рудника, так как там находились суть и будущность всего дела, и от того, в каком виде предстанет жила в глазах экспертов, прежде всего зависел успех продажи. Все остальное — службы, жилища, фабрика, конный двор, амбары — несмотря на ремонт и чистку, могли только немного увеличить или уменьшить продажную цену предприятия, но при отсутствии хорошего золота в жиле все это годилось только на слом.