Владимир Обручев - Сочинения в трех томах. Том второй

Под землей подготовительные работы шли не торопясь, а с оглядкой. Николай Константинович, с штейгером и маркшейдером, посвятил два дня обходу всех подземных работ. При этом обходе он убедился, как запущен рудник благодаря скаредности хозяина в последние годы, как плоха вентиляция, как попортились крепь, лестницы, рельсовые пути. Многое можно было исправить, замазать, скрыть, если эксперты окажутся недостаточно опытными.

После этого обхода началась подготовка рудника. Каждый день тщательно брали пробы во всех забоях в присутствии Василия Михайловича или Кузьмина и сдавали их в лабораторию. Некоторые выработки по жиле, давшие очень плачевные результаты, совсем не должны были попасться на глаза экспертам. Поэтому их или совсем заваливали, или, если это было слишком дорого и долго, их маскировали — возводили перегородку, которую скрывали штабелем глыб пустой породы.

В работавшихся выработках подправляли крепи, лестницы, подновляли освещение, протягивали дальше вентиляционные трубы. В шахте переменили несколько лестниц с ненадежными от старости ступенями. Конечно, в старых выработках, которые еще не запльти льдом или не обвалились, подновить крепь было бы и слишком дорого, и слишком долго. Эксперты должны были непременно побывать в этих выработках, потому что это была знаменитая «золотая кладовка», работавшаяся первые годы и составившая славу рудника. Но пришлось только подправить и прочистить наиболее опасные или неудобные для прохода места.

В руднике распоряжался Василий Михайлович, но и маркшейдер посещал его чаще обыкновенного, исправлял и пополнял съемку подземных работ, не только, чтобы блеснуть перед экспертами точным планом рудника, но и ввиду предстоявшего ему ответственного поручения, о котором ему говорил штейгер на маевке.

Так в лихорадочной работе не только в будни, но и по воскресеньям проходили дни за днями. Наконец, от хозяина из Москвы была получена телеграмма о выезде экспертов с сибирским экспрессом. Через десять дней они должны прибыть на рудник.

Хотя все уже долго готовились к приезду таинственных гостей, но это известие заставило удвоить энергию. В оставшийся короткий срок надо было все кончить, проверить, просмотреть в последний раз. Теперь уже нельзя было скрывать дольше от служащих и рабочих цель, ради которой приезжали гости. Чтобы повысить энергию всех причастных к делу, пришлось также объявить о вероятном закрытии рудника, если продажа не состоится.

Это известие вызвало наибольший переполох и уныние среди мелких служащих, так как рабочие гораздо скорее могли найти себе занятие, чем горные десятники, конторщики и прочий люд. Из рабочих приуныли только владельцы избушек, так как при закрытии рудника нельзя было надеяться на перепродажу их, и приходилось бросать недвижимое имущество на произвол судьбы.

Узнав, наконец, от мужа о предстоящем приезде экспертов и неминуемом закрытии рудника в случае, если продажа его не состоится, Марина Львовна Пузикова задумалась.

Супруга химика вышла замуж совсем не по любви. Дочь маленького чиновника в Петербурге, обремененного многочисленным семейством при скудных доходах, она с трудом кончила шесть классов гимназии и сейчас же поступила на службу, чтобы снять с отца заботы о своей особе и даже вносить кое-что в семейную кассу за свой стол и квартиру. Она устроилась машинисткой в горном департаменте, надеясь, что со временем среди многочисленных чиновников и горных инженеров, с которыми ей приходилось встречаться на службе, найдется подходящий для нее муж. Вот тут-то и подвернулся Пузиков.

По делам приисков Мишурина ему пришлось побывать несколько раз в департаменте, и он, как любитель женского пола, сейчас же заметил хорошенькую машинистку и нашел способ познакомиться. Он предложил ей переписать в свободные часы отчет о деятельности фабрики, проект и смету переустройства ее; по поводу переписки отчета, обиловавшего непонятными техническими терминами, написанными неразборчивым почерком, Марине Львовне пришлось несколько раз приходить в гостиницу, где жил Михаил Петрович. Химик угощал ее чаем, пирожными, конфетами, рассказывал, сильно привирая, о своих связях, жалованье и перспективе сделаться в недалеком будущем главным химиком крупной компании на Урале с местом жительства в Екатеринбурге и частыми командировками в столицу. Марина Львовна повела свою игру так ловко, что Пузиков влюбился в нее. Когда попытка химика просто овладеть девушкой кончилась неудачей, ему пришлось вести ее к венцу, чтобы удовлетворить свою вспыхнувшую страсть.

Но уже вскоре после бракосочетания молодые разочаровались друг в друге. Марина Львовна узнала, что ее мужу уже за сорок лет, что он большой враль, что его жалованье не так велико, как он рассказывал; а когда он привез ее на «Убогий» рудник и она увидела, в каком обществе и в какой обстановке ей придется жить, она совсем приуныла. Михаил Петрович скоро понял, что жена его совсем не любит, а так как она оказалась еще довольно взбалмошной и капризной женщиной, то и он скоро охладел к ней и возобновил свои похождения со всеми смазливыми и доступными бабенками на руднике.

Теперь, в связи с приездом экспертов, вспыхнула надежда на то, что кончится скучное существование в медвежьем углу. В случае продажи рудника Михаил Петрович получит крупную награду, а он обещал жене за ее содействие продаже переселиться в столицу. Если же продажа не состоится и рудник будет закрыт, — все равно придется уехать, но тогда предстояла стесненная жизнь, потому что в связи мужа Марина Львовна давно уже не верила и даже узнала, что он вообще не пользуется репутацией дельного работника и едва ли скоро найдет себе новое место.

Поэтому молодая женщина решила приложить все усилия, чтобы продажа рудника состоялась. А если даже нет, — мелькала в глубине ее красивой головки коварная мысль,— то не пригодится ли ухаживанье за экспертами и в ином смысле? Не окажется ли один из них более подходящим мужем, чем Михаил Петрович?

Марина Львовна начала деятельно готовиться к приезду экспертов: во-первых, пересмотрела свои наряды и занялась подновлением их; во-вторых, заставила мужа посвятить ее в положение дел на руднике, была с ним на фабрике и в подземных работах, познакомилась с главными техническими терминами, чтобы понимать деловые разговоры мужчин и быть в состоянии вставить при случае и свое слово. Михаил Петрович сначала протестовал, находил это совершенно лишним, полагая, что его жена должна действовать на экспертов «женскими средствами». Но Марина Львовна возразила:

— Глазки глазками и улыбки улыбками, но показать себя круглой дурой в деле, которому служит мой муж, я не хочу. Понимая суть дела, я могу просить у экспертов разъяснения по тому или другому вопросу, и это сделает для них беседу со мной более интересной, а также позволит мне при удобном случае и выпытать у них кое-что полезное для нас.