В Бирюк - Приступ [СИ]

В результате я стёр плешью и плечами всю пыль с митрополичьего потолка. Включая сажу и копоть.

«Негра заказывали?», итить их, пылесосить!

Приходится то на полусогнутых, то в наклонку. Наконец, прекратил эту… акробатику.

«Они прижались друг к другу так близко, что уже не было места на малейшие чувства».

Лежу у неё на спине, щупаю, щипаю, мну, выкручиваю и оттягиваю. И, толкаю, конечно. Тычусь. Не как котёнок, но тоже… помуркивая с закрытыми глазами.

«— Ты спишь?

— Нет.

— А почему глаза закрыты?

— Зрение экономлю».

Точно: «экономлю». Отключил глядение для расширения полосы пропускания. В смысле: по соседним каналам. Обонятельному, осязательному и, особенно, слухательному. Поскольку работаю суфлёром: подсказываю на ушко исполнительнице главной роли в нашей радио-пьесе её текст. Почему «радио»? — Так на аудиторию одним голосом приходится! Причём — её.

«Говорит и показывает». «Показывать» — не сейчас. А вот «говорит»… надо. Много и громко.

«Секс по телефону»? — Отнюдь. Телефон — оружие персонального общения. С высокой чувствительностью микрофона и наушников. Что позволяет использовать малую мощность голоса. Нежный шёпот, едва слышное задушевное слово, прерывистое взволнованное дыхание… Когда работать приходиться «в крик», тут уже… другие эмоции. И формы выражения: призывы, лозунги, слоганы.

Она дырки перед лицом не видит из-за рубахи. Холодный воздух… чувствует. Но не успевает понять, отреагировать: постоянно тискаю и жмакаю. И ещё кое-чем занимаюся… В высоком темпе.

Нет, не то. Отзывается. Но как-то вяло, вымучено. Надо её чем-то… стимульнуть. Ну, не железом же!

И, факеншит уелбантуренный! — я запел. Ей на ухо. Нет, не угадали: «когда я почте служил ямщиком» — не в этот раз.

— Кричи! Страстнее! Радости больше! Восторга! Ну!

Уверен, что никогда Агнешку не… не любили с песнями. Более того, при всей, мягко сказать, ограниченности моего вокала, она никогда не слышала такой музыкальной манеры.

Воспроизвести чисто голосом «Фиолетово-чёрный», с его мощной гитарой, барабанами, скрипкой… Но хоть напеть удивительный «дребезжащий» звук… не имея полноценной акустики, повторить хоть фонетику: растянутые согласные — «обречён-н-но», дрожащие гласные: «я-я-я»… заменяя визуальные эффекты тактильными, кусальными и… феромонными, подгоняя слова к ситуации. Типа: я — уже чёрный. В некоторых местах. От, факеншит! сажи и пыли. А фиолетового цвета на «Святой Руси» вовсе нет — не различают его предки в эту эпоху, названия не имеют.

Её жизнь была разрушена моим утренним ударом палашом по бобровому воротнику, её душа — моей проповедью «божьей воли». Чертовщина малопонятной песни, непривычной музыки — добила её окончательно. Срывая даже последние, от усталости происходящие, ограничители, она начала истерить и, утратив даже ощущение собственной измученности, закричала, воспроизводя мои подсказки:

— А-а-а! Хочу! О-о-ой… Да! Да! Сильнее! О-о-о! Глубже! Ещё! Ещё!

Нет, это совсем не «секс по-даосски» с его девятиступенчатым… Девять раз по девять раз девятью способами девятикратно… Я об этом уже…

Режим многоствольного отбойного молотка. Шагающий роторный?… Увы, нет у меня ротора. И шагать на этом столе… только шею свернуть. Ну, почему я не осьминог? Лучше — кальмар, у него — десять. Щупальцев, если кто не понял. Это то, чем щупают, судя по названию. Сколько квадратных миллиметров в поверхности женского тела? А микро-метров? Квадратных. А изнутри? И каждый надо… обслужить, обиходить. Поскольку там, на этих квадратных, круглых и сфероконических… нервные окончания. Которые надо… вы точно угадали — надо возбудить. Все вместе, попеременно и гармонично. Вы на рояле могёте? В смысле — по клавишам? Так вот, женщина, хоть бы и на рояле, который, как давно известно — ну очень скользкий инструмент, куда более… полифонична. А, так вы литаврщик? В смысле: тарелками по ушам по отмашке главного? Тогда вам в групповуху. В смысле: в ансамбль. Там и… стучите. Не-плотник вы наш.

Ограниченный словарный запас уместных выражений эмоций и восторгов, постепенно разнообразился подсказываемыми мною репликами.

Типа:

— Наконец-то! Первый раз в жизни! Хороша разница: е…т, а не дразнитца! Ай да е…ало! Не у моего — мочало. Верно я тебя ждала, верно я тебя звала! Лучше у милого на уду, чем в Киеве на столу! Милого удилище милей мужнина говорилища! Ванечка! Ублажитель! От постылого освободитель! Коль головка мужнина без толку болтается, то и голова бестолковая в торбе валяется… Сладко! Ещё! Не хренок с ноготок, абы да кабы, а оглобля дубовая для горячей бабы. Крепче! Сильнее! Ты ныне мне мясные ворота отворил — я те завтра Золотые распахну.

Короткий темп наших движений не позволял строить продолжительных сентенций с предикатами и деепричастными. Всё — на один вдох, вскрик, втык…

Фраза типа: «Великий Князь Киевский Мстислав Изяславич был справедливо обезглавлен, по предварительному сговору, заблаговременно приглашённым добрым молодцом, давно и страстно желаемым Великой Княгиней Агнешкой Болеславовной, молившего оного „Зверя Лютого“ тайно и и многократно об избавлении от постылого и сексуально несостоятельного супруга, чего оная княгиня дождалась и ныне вполне наслаждается счастьем, теша своё ретивое в размерах прежде даже не представимых» — озвучена быть не могла.

Интеллектуальное напряжение, вызванное необходимостью работать ещё и сценаристом, звукооператором, режиссёром-постановщиком… и режиссёром-располагальщиком — несколько притормаживало мои собственные синапсы. Но… тысяча вёрст заснеженной Степи — это не только вёрсты, но и дни. Вынужденного воздержания.

Короче: сеанс закончился. Выдав, со страстной хрипотцой, последнюю реплику: — Лучше с Ванькой во бля…нях, чем с Жиздором во княгинях.

Агнешка замолчала, тяжело дыша. Поскольку я… тоже закончил. В смысле… Ну, вы поняли. И слова подсказывать — тоже.

Несколько одурев от произошедшего, от своей многоствольности и параллельности, в смысле: одновременности умственной и физической активности, начал тупо соображать: залезть-то мы сюда залезли, а вот слезать…

Пропущу подробности. Да, ставя назад затычку в душник я стукнул Агнешку по уху, а когда вытаскивал «огрызок» из стены, едва не порезал ей вены. Но мы спустились. Не принеся друг дополнительных тяжких телесных… Снизошли. «Даже боги спускались на землю». Из этого филиала «мира горнего» в форме древнерусской мебельной пирамиды.