В Бирюк - Приступ [СИ]

Я не знаю сколько бойцов не пришло в Киев защищать его, сколько из пришедших, разбежались при первых признаках опасности, но «неправда митрополичья» укреплению боевого духа защитников города отнюдь не способствовала.

Вот сидит передо мной старый человек. Который пошёл против общественно-политической тенденции. И проиграл. Следовал решениям «важнейшего для православной догматики Патриаршего Собора». И проиграл. Пытался укрепить «Закон Русский». И проиграл.

Я знаю, что Гамзила его выгонит, Антоний — предчувствует.

Пытался поддержать своего прямого начальника и единомысленника — того убили. Пытался спрятать от вероятных раскольников наисвятейшую русскую реликвию — попался.

Вот уж точно: убили бы — легче было. Взамен счастья мученской смерти с последующим вознесением — странный плешивый молодец с бредовым вопросом: «венчать будешь?».

— А… а инсигнии? Князь же увёз…

— Я Жиздора убил, барахло взял. Уже послал — скоро подвезут.

— А… Вы ж Софию разграбили, опоганили. Её ж сперва святить надо!

— В Десятинной. Возвращаемся к истокам и скрепам. К самым-самым. Владимира Крестителя в Софии не венчали — её ещё не было. Ныряем глубже! В глубь времён! Прям к робичу!

Я уже объяснял, что в средневековье представление о времени иное. Былое не сзади, а впереди, мечтой. Но нырять — можно.

— А… А Андрей знает?

— Мда… Хороший вопрос. Поехали скорее. Мне ещё Бешеного Катая уговаривать.

Антонию дали, всё-таки, подобрать более целую одежду, взамен порванной. Усадил в санки, сам — снова на Сивку и, с малым конвоем в Град Владимиров.

Аля-улю! Боголюбского венчать едем!

Отворяйте ворота! Едет к князю гопота!

«Без меня меня женили».

Да ладно б если на бабе! А то — на Руси Святой.

Факеншит! Трижды уелбантуренный православно.

«Может ли марксист быть монархистом?»

Ответ очевиден: не может — должен.

Просто не надо смешивать «ипостаси».

1. Государственное устройство.

Аристотель описывал шесть форм. Три «хороших»: демократия, аристократия, монархия. И три парных к ним, «плохих»: охлократия, олигархия, тирания. Все в рамках одной общественно-экономической формации — «рабовладельческого строя».

Вывод? — Как у атеиста по поводу «спора о посте»: государство — фигня.

Витте не только ввёл на российских железных дорогах металлические подстаканники. Но и охарактеризовал:

«Государство как общественный институт абсолютной ценностью не обладает, его главная функция служебная: обеспечение „моральных и реальных жизненных благ“. Что касается конкретных форм государственного устройства — абсолютных либо конституционных монархий и республик, то они носят преходящий, исторический характер».

Понятно, что Николай II обрадованно выдохнул:

«Смерть графа Витте была для меня глубоким облегчением. Я увидел в ней также знак Божий».

Вывод? — Вопли дерьмократов, либерастов, просриотов, pro- и contra- государственников, не имеют смысла ни для кого, кроме вопияющих.

Любое государство сродни унитазу. Основной вопрос: оно работает? Если засор — прочистить. Сантехническое выражение древнегреческой максимы: «Пребыв в город, не спрашивай: хороши ли здесь законы? Спрашивай: исполняются ли они?».

Главное — чтобы дерьмо не всплывало.

2. Коммунизм.

Коммунизмы бывают: первобытный, военный, муравьиный, сенегальский сентиментальный, с китайской спецификой, красно-кмерский, утопический по Оуэну, по Сен-Симону, по Фурье, анабаптистский, молоканский, кумранский, кибутцевый, шведско-семейный…

Суть такого «коммунизма» — в распределении. Не в производстве. В нормировании, в регламентировании всякого шага. Идеал — Угрюм-Бурчеев: «бывалый прохвост, чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение…».

Ф.Энгельс называл «утопический социализм» реакционным. Подобные социализмы отвлекают людей от «как сделать». Предлагая «как поделить».

Большевики стремились не «отнять и поделить», а — «отнять и переделать». Отсюда «Очередные задачи советской власти», «План ГОЭРЛО». Пролетарий вовсе не мечтает о личной паре шестерёнок из токарного станка. Однако, страна крестьянская — крестьяне понимают только «делить». И большевики берут аграрную программу эсеров. Там, где «делёжки» нет или мало, как в Венгрии, крестьяне воевать не идут, красных бьют.

Фурманов в «Чапаеве» уточняет, что ему, «настоящему большевику», удалось, выступая после Чапаева перед крестьянами, «почти полностью вывести тот душок уравниловки», который звучал в речах легендарного комдива.

Основной принцип вульгарного коммунизма: «каждому по потребностям».

А если ресурсов мало? — Урезать потребности. А если новые возникают? — Запретить!

Адам и Ева пребывали в Эдемском саду во вполне коммунистичковом обществе, полном всевозможного изобилия. До тех пор пока змий-искуситель не указал им на новую потребность: съесть яблочко. Чем дело кончилось? Ставить стоглазого херувима с мечом огненным на ворота? — Не поможет. Проходили при сотворении мира.

3. Третья «ипостась» — марксизм.

К коммунизму и к государству имеет отношение… косвенное.

Маркс: «единственное что мы сделали нового — внесли в историю материализм». Затем они применили полученный метод для анализа их ситуации.

Метод — есть. Ситуации — разные. Один и тот же метод, применённый к разным ситуациям, даст разные выводы.

Марксизм — не наука. «Наука начинается там, где начинают измерять». Пожалуй, дальше всего в «обнаучивании» продвинулся В.И.Ленин в «Развитии капитализма в России». Последователи же останавливались на одном из двух: либо утверждения качественные (пропаганда), либо чисто цифровые (статистика). Совместить количественный анализ и качественные выводы… или мозгов не хватало, или их поотбивали.

Результат известен: «легальные» (совейские) марксисты проспали вторую индустриальную революцию. Их последователи — просыпают третью.

«Протонауке» не дали развиться, превратив её в догму, подобную обсуждаемой на Царьградском Соборе при Луке Хрисоверге.

Не став наукой, подобной астрономии, выросшей из не-науки астрологии, марксизм, однако, даёт несколько общих идей, которыми можно пользоваться, безотносительно к последующей, производимой из них, схоластики.

Цель развития общества (в марксизме): снять противоречие между «общественным характером производства и частной формой присвоения».

А его здесь, в 12 веке — нет.

Нет противоречия между А и Б. Поскольку нет и самих А и Б.

«Частная форма присвоения» — слабо выражена.

Например, распространены общие трапезы. Князь кормит дружину за своим столом, священники вместе разговляются на Пасху. В городках еженедельно идут поминки, гуляют на свадьбах и заручинах, других престольных и частных праздниках. Важнейший продукт общества — еда — «присваивается» общественно. Усваивается, правда, «частно» — кишечники у всех свои.