Фрэнк Герберт - Машина бытия

Бэттлмонт откашлялся и бросил взгляд на дверь справа, откуда с минуты на минуту должна была появиться Гвен. «Ну почему она всегда опаздывает?» Вот уже несколько недель Гвен его избегала. Слишком занята. А этим утром ей внезапно понадобилось выдвинуть Андрэ Бэттлмонта на первый план. Номинальный глава. Подпорка для ее маленького шоу. Он хорошо знал, что она делает. В чисто физическом смысле. Может, она и пыталась что-то от кого-то здесь скрыть, но у Андрэ Бэттлмонта была собственная служба разведки. Однако он понятия не имел, что творится у нее в голове. Знал только, что все это слишком странно. Даже для Гвен.

– Наши техники сообщили нам, что вы весьма заинтересовались, – Финнистер подтянулась назад на стуле, – характеристиками новых изменчивых пластиков.

– Это правда, – сказал Бэттлмонт.

– Почему? – спросил Аулинг.

– Эээ… возможно, будет лучше, если мы подождем мисс Эверест, – пробормотал Бэттлмонт. – Она принесет проектор для демонстрации.

– У вас уже есть макеты? – спросил Аулинг.

– Да.

– Хорошо! Сколько моделей?

– Одна. Наша секретарша из приемной. Красивая девушка.

– Что? – хором воскликнули Финнистер и Аулинг.

– А! Вы имеете в виду… то есть у нас есть одна для показа вам. На самом деле их две… но лишь одна из… – Андрэ пожал плечами, подавив нервную дрожь.

Финнистер и Аулинг переглянулись.

Бэттлмонт зажмурился. «Гвен, пожалуйста, поторопись». Он подумал о ее решении проблемы военных, и его снова затрясло. Сама по себе идея, конечно, здравая. Хорошее психологическое основание. Но военные никогда на такое не пойдут. Особенно дама-генерал с походкой сержанта. Услышав, как открывается дверь, Бэттлмонт открыл глаза.

Вошла Гвен, толкая перед собой портативный демонстрационный проектор. Гвен и Финнистер обменялись полными взаимной неприязни взглядами, которые тут же замаскировали радужными улыбками.

– Доброе утро, господа, – прощебетала Гвен.

«Опасность! – подумал Бэттлмонт. – Она сошла с ума! Она… – Он задумался, сконцентрировался на мысли. – Может, так и есть. Мы столько всего на нее навесили».

– Нам не терпится увидеть, что вы для нас приготовили, – сказал Аулинг. – Мы как раз собирались запросить отчет о ходе работ, когда вы созвали это совещание.

– Сначала мы хотели получить что-нибудь, что вы могли бы оценить как инженер, – ответила Гвен.

Аулинг кивнул.

– Наши люди докладывали, что вы окружили свою работу большой секретностью, – сказала Финнистер. – Почему?

– Даже у стен есть уши. Болтун – находка для шпиона! Не будьте спасены лишь наполовину!

Гвен разместила проектор в центре комнаты, взяла пульт дистанционного управления и отошла к панели, которая, повернувшись, выплюнула ее кресло. Она села и повернулась к Аулингу и Финнистер.

В течение нескольких долгих секунд она увлеченно разглядывала колени Финнистер.

– Гвен… – позвал ее Бэттлмонт.

Финнистер одернула подол юбки.

– Что вы можете нам показать? – требовательно спросил Аулинг, отодвинувшись назад на стуле.

– Прежде всего, – сказала Гвен, – нужно очертить рамки проблемы. Вы должны спросить себя: чего хотят молодые женщины, когда поступают на службу?

– Звучит разумно, – сказал Аулинг.

Финнистер кивнула, заинтересовавшись настолько, что ее неприязнь к Гвен отошла на второй план.

– Они хотят нескольких вещей, – сказала Гвен. – Они хотят путешествий… приключений… чего-то в духе рыцарских романов. Ату!

Бэттлмонт, Финнистер и Аулинг в ошеломлении уставились на нее.

– Об этом стоит задуматься, – пробормотала Гвен. – Все эти женщины чего-то ищут. Ищут бесплатных поездок. Большой приз. Горшок с золотом в конце радуги.

Гвен отметила, что они снова закивали. Она повысила голос:

– Старая карусель! Трали-вали, веселенькая прогулочка!

Бэттлмонт печально посмотрел на нее. «Сумасшедшая! О-ох, моя бедная, бедная Гвенни».

– Я… э… – начал Аулинг.

– Но всем им нужен один товар! – вскричала Гвен. – И что же это? Романтика! Вот что это такое. А что для подсознания романтика? Секс!

– Полагаю, с меня хватит, – сказала Финнистер.

– Нет, – возразил Аулинг. – Давайте… ух… все это, я уверен, предисловие. Я хочу узнать, где… в конце концов, модель… разработанные ими модели…

– Что такое секс, если содрать с этого понятия всю мишуру? – спросила Гвен. – Психологические корни. И что же там подо всем этим?

Аулинг почесал кадык и уставился на нее. Он испытывал инстинктивное недоверие к нестандартным идеям, но всегда боялся, что такие идеи, возможно (пока только возможно ), правильные. Некоторые из них, по-видимому (а это, вероятно, всего лишь видимость), работали.

– Я расскажу вам, что там подо всем этим, – пробормотала Гвен. – Материнство. Дом. Надежный мужчина. Флаг.

«Звучит весьма разумно, – подумал Аулинг, – разве что…»

– А что делает ваш скафандр? – спросила Гвен. – Хороший скафандр должен выглядеть так, словно его нет вообще! Женщины заперты в этих бесполых нагромождениях металла и пластика, где до них не может добраться ни один мужчина. Великий Фрейд! Мужчинам их там даже не видно!

– На самом деле женщины не хотят , чтобы мужчины до них добирались! – рявкнула Финнистер. – Из всех самых отвратительных идей, которые я когда-либо…

– Минуточку! – перебила Гвен. – Нормальной женщине всегда нужна возможность . Вот чего она хочет. И она хочет сама все контролировать. А вы уничтожили всякую возможность. Вы полностью лишили своих женщин контроля и отдали их на милость стихий, отделив их от холодной, мужеподобной, костлявой, ВНЕЗАПНОЙ И ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ СМЕРТИ лишь тонким слоем пластика и металла.

Бэттлмонт беспомощно смотрел на нее. «Бедняжка Гвен. Она обречена. И ей даже не удастся продать эту идею. Мы все обречены вместе с ней».

Финнистер, уязвленная словом «нормальной», употребленным с особым намеком, грозно глядела на Гвен.

– Как вы предполагаете обойти эти… э… препятствия? – спросил Аулинг.

– Скоро увидите, – сказала Гвен. – Двигаемся дальше. Запомните: основная идея в том, что женщина, убегая от мужчины, должна быть уверена, что он ее поймает. Она хочет выглядеть смелой, но при этом не слишком развратной.

– Хмммм! – фыркнула Финнистер.

Гвен улыбнулась ей.

«Гвен намеренно топит себя, а заодно и нас», – подумал Бэттлмонт.

– Вы понимаете, чего не хватает? – спросила Гвен.

– Хмммм-эээээ-гммммм, – промямлил Аулинг.

– Универсального символа, – сказала Гвен. – Смелого символа. Символа!

– И что вы предлагаете? – спросил Аулинг.

– Именно это! – сказала Гвен. – Предложение! Плюс… – Она замялась. – Символ! Ключ очень прост. – Она бодро выпрямилась и широко улыбнулась. – На самом деле это и есть ключ! В прямом смысле.