Фрэнк Герберт - Машина бытия

Сейчас нельзя отвлекаться; он уже стоял перед первым бандейрантом – здоровенным блондином с розовой кожей и голубыми глазами.

– Отошел в ту сторону, живо! – произнес парень.

Рука в перчатке толкнула его к двум бандейрантам , стоявшим на правой стороне линии.

– С этим повнимательнее, – крикнул им светловолосый гигант. – По виду он, похоже, из центральных провинций.

Теперь он попал в руки двух других бандейрантов . Один прижал к его лицу дыхательную маску, а второй натянул ему на голову пластиковый мешок. От мешка тянулась по коридору трубка, которая была, вероятно, присоединена к какому-то не видимому отсюда аппарату.

– Двойную дозу! – скомандовал один из бандейрантов .

Мешок пыхнул на него облаком голубого газа, и он сделал глубокий вдох через маску.

Какая мука!

Боль тысячами острых игл пронзила все узлы и соединения его тела.

« Нам нельзя показывать слабость », – подумал он.

Но боль была смертельно мучительной, практически невыносимой. Все сочленения стали слабеть.

– С этого хватит, – сказал тот, который держал мешок.

С него сорвали маску и стянули мешок. Сильные руки толкнули его по коридору к солнечному свету.

– Живо, не загораживай проход!

Он продолжал ощущать вонь ядовитого газа. Газ был новый, неизвестный. Его не подготовили к этому яду!

Теперь, однако, он вышел на свет и свернул на улицу, вдоль которой стояли фруктовые прилавки; продавцы торговались с покупателями или просто застыли над своим товаром, провожая его взглядом.

Фрукты манили его. Он знал, что они могут восстановить некоторые части его корпуса, но интегрирующая цельность, связывавшая его с другими подобными ему существами, приказала ему не останавливаться. Он из последних сил потащился мимо покупателей и сквозь кучки зевак.

– Не желаете купить свежих апельсинов?

Оливково-смуглая рука протянула к его лицу два апельсина.

– Свежие апельсины из зеленого сада. Их не коснулся ни один червь, ни один жучок.

Он увернулся от руки, хотя аромат апельсинов завладел всем его существом.

Он миновал прилавки и свернул за угол, на узкую боковую улочку. Еще один поворот, и слева он увидел соблазнительную зелень открытого пространства, где практически не было людей.

Он пошел в направлении этой зелени, постепенно ускоряя шаг, стараясь подсчитать, сколько времени остается в его распоряжении. Шанс еще был. Яд прилипал к одежде, но свежий воздух все же проникал сквозь ткань – а мысль о победе действовала как противоядие.

Ничего, с этим мы справимся!

Зелень приближалась – деревья и папоротники вдоль речного берега. Он уже слышал плеск текущей воды. Стал виден мост, заполненный пешеходами, которые поднимались на него с нескольких пересекающихся дорог.

Делать было нечего: он влился в толпу, избегая, насколько это вообще было возможно, прикасаться к людям. Связки, скреплявшие ноги и удерживавшие спину, ослабли, и он понимал, что любой толчок может выбить целый сегмент тела. Однако мост он преодолел благополучно. Грязная тропинка отходила от дороги и вела к реке.

Он свернул на эту тропинку и тут же столкнулся с двумя мужчинами. Те несли свинью в сетке, которую они удерживали с двух сторон. Часть оболочки верхнего сегмента правой ноги отделилась от остова, и он почувствовал, как она начинает сползать в штанину.

Мужчина, которого он толкнул, отступил на пару шагов, едва не выпустив из рук сетку.

– Осторожнее! – крикнул он.

– Чертовы пьяницы, – сказал второй, тот, который держал сетку за другой конец.

Свинья отчаянно заверещала от тряски и отвлекла носильщиков.

Воспользовавшись моментом, он прошмыгнул мимо них на заветную тропинку, ведущую к реке. Теперь он отчетливо видел воду, пузырящуюся у барьерного фильтра.

Один из мужчин, что несли свинью, сказал:

– Не думаю, что он пьян, Карлос. Кожа у него сухая и горячая. Он, наверное, болен.

Тропинка обогнула низкую земляную дамбу, темно-коричневую от сырости, и нырнула в тоннель, образованный папоротниками и кустами. Теперь люди со свиньей не могли его видеть – в этом он был уверен, – и он через штаны ухватил часть соскользнувшей ноги и поспешил в этот зеленый туннель.

Только сейчас он заметил свою первую пчелу-мутанта. Она была мертва, так как преодолела вибрационный барьер и попала в зону, где оказалась полностью беззащитной. Эта пчела была похожа на бабочку своими переливающимися желто-оранжевыми крыльями. Мертвая, она лежала в чаше листа в столбе солнечного света.

Он проковылял мимо, запомнив цвет и форму пчелы. Считалось, что в этих пчелах кроется ответ, но в подобной теории, конечно, было много недостатков. Пчелы не могут убеждать людей, это неоспоримо. А людям стоило бы прислушаться и присмотреться к пчелам, ведь совсем скоро их собственные жизни могут оборваться.

Сзади послышался звук торопливых шагов. Это был мерный тяжелый стук, глухо отдававшийся за его спиной.

Погоня?

Он стал медленно красться, а затем пополз с черепашьей скоростью. Глазами он искал место в зелени, где можно было бы укрыться. Внимание его привлекла узкая прогалина в зарослях папоротника. Туда вели маленькие – наверняка детские – следы. Он продрался сквозь папоротник и скоро очутился на узкой дорожке, идущей вдоль дамбы. На тропинке валялись потерянные игрушечные самолетики – красный и синий. Дрожащей ногой он вдавил их в землю.

Тропинка подвела его к стене из черной земли, обвитой гирляндами ползучих растений, сделала резкий поворот и оборвалась на пороге неглубокой пещеры. В темно-зеленом зеве ее валялись еще игрушки.

Он опустился на колени, прополз по игрушкам в благословенную тьму и ненадолго прилег, выжидая.

Шаги тяжело протопали мимо него всего в нескольких футах.

Он услышал голоса.

– Он пошел к реке. Ты же не думаешь, что он хотел броситься в воду?

– Кто знает? Но я уверен, что он больной.

– Слушай, надо идти туда. Я вижу следы.

Голоса стали неразличимы, смешавшись с булькающими звуками бегущей воды.

Мужчины пошли дальше по тропе. Они не заметили его укрытия. Но зачем они идут за ним? Он толкнул одного из них не так уж и сильно, а значит, это не могло послужить причиной преследования. Нет, наверняка они ничего не заподозрили.

Он помедлил, готовясь к тому, что должен был сделать, привел в действие особые органы своего тела и начал зарываться в землю у глухой стены пещеры. Он зарывался все глубже и глубже, отбрасывая землю назад, чтобы это выглядело так, будто пещера обвалилась.

Он углубился на десять метров и остановился. Запасов энергии как раз должно хватить на следующий этап. Он перевернулся на спину, отбросил омертвевшие части ног и спины, обнажил матку и ее стражей и уложил их на землю под своей хитиновой спиной. На бедрах открылись отверстия, откуда потекла пена – специальное зеленое покрытие, которое, затвердев, превратится в защитную оболочку.