Фрэнк Герберт - Машина бытия

Жоао почесал подбородок эмблемой. Упоминание о Международной Экологической Организации заставило его подумать о докторе Рин Келли – красивой женщине и полевом директоре МЭО. Он живо вспомнил их последнюю встречу в ночном клубе «А’Шигуа» в Баия, и отчетливо представил ее себе – рыжеволосую, зеленоглазую… такую красивую и такую чужую. Но она исчезла почти шесть недель назад – где-то в сертане, – и кто-то сказал, что она погибла.

Жоао взглянул на отца. Если бы только старик не был таким чувствительным.

– Ты без нужды заводишься, отец, – сказал он. – Пиратининга была не полноценным барьером, а просто…

– Я завожусь!

Ноздри префекта раздулись, он наклонился к сыну:

– Мы уже не уложились в два срока. Я добился отсрочки, когда объявил, что ты и бандейрант Диого Алвареса очистили Пиратинингу. Как я теперь буду объяснять, что она снова заражена и что нам еще предстоит много труда, чтобы все-таки ее очистить?

Жоао снова положил эмблему в карман. Было ясно, что сегодня на старика не подействуют никакие разумные доводы. Он расстроился так, что у него непроизвольно дернулась челюсть. Но одну вещь старику все же придется сказать; кто-то должен это сделать. Причем этот кто-то должен быть равен отцу по статусу – этот человек должен предстать перед бюро, хорошенько встряхнуть их и заставить слушать.

Префект вернулся к столу и сел. Машинально он взял со стола старинное распятие, творение великого Алейжадинью, вырезанное из слоновой кости. Он поднял распятие, очевидно, стараясь успокоиться и взять себя в руки, но глаза его продолжали метать молнии. Он медленно положил на стол распятие, продолжая внимательно его разглядывать.

– Жоао, – прошептал он.

«У него что-то с сердцем!» – пронеслось в голове сына.

Он вскочил с дивана и бросился к отцу:

– Отец, что с тобой?

Старший Мартиньо поднял дрожащую руку с распятием.

Выбравшись из колючек тернового венца, по искаженному болью лицу из слоновой кости, по напряженным мышцам Христа поползло какое-то насекомое. Цветом оно напоминало ту же слоновую кость, а формой – жука, но крылья и головогрудь были обрамлены крохотными коготками, а антенны оканчивались мохнатыми шариками.

Префект потянулся за свитком бумаги, чтобы смахнуть насекомое с распятия, но Жоао удержал его руку.

– Подожди, это какая-то новая тварь. Я никогда не видел ничего похожего. Дай мне фонарик. Нам надо проследить за ним, узнать, где оно гнездится.

Сеньор префект Мартиньо буркнул себе под нос нечто невразумительное, извлек из ящика стола маленький «Пермалайт» и протянул фонарик сыну.

Жоао уставился на насекомое, пока не включая фонарь.

– Какое оно странное, – сказал он. – Посмотри, как оно сливается со слоновой костью.

Насекомое остановилось и направило свои антенны на обоих мужчин.

– Люди кое-что видели, – сказал Жоао. – Ходят разные слухи. В прошлом месяце что-то похожее было обнаружено в одной из рубежных деревень. Это было в зеленой зоне, на тропинке, идущей вдоль реки. Два фермера нашли это , когда искали какого-то больного человека. – Жоао взглянул на отца. – Они очень наблюдательны, ты знаешь, – люди в этих озелененных районах, они сразу замечают болезни. Там не раз были эпидемии, но это совсем другое.

– Одно не имеет никакого отношения к другому, – резко отпарировал отец. – Если не будет насекомых-разносчиков, у нас будет меньше болезней.

– Может быть, – сказал Жоао, но по его тону было понятно, что он сам в это не верит.

Жоао снова принялся внимательно разглядывать насекомое.

– Я не думаю, что экологи рассказывают нам все, что им известно. Я не доверяю нашим китайским советникам. Они произносят пышные и цветистые слова о выгоде уничтожения бесполезных насекомых, но при этом не разрешают нам инспектировать их зеленые зоны. Всегда находятся поводы. Всегда находятся. Думаю, что у них есть проблемы, и они не хотят, чтобы мы о них знали.

– Это глупость, – проворчал старший Мартиньо, но сказал он это без особой уверенности. – Они очень почтенные люди. Их образ жизни ближе к нашему социализму, чем к декадентскому капитализму Северной Америки. Твоя беда в том, что ты смотришь на них глазами тех, кто дал тебе образование.

– Держу пари, что это насекомое – результат какой-то спонтанной мутации, – сказал Жоао. – Но все выглядит так, словно эти мутации происходят по какому-то плану. Найди какую-нибудь емкость, чтобы я отнес эту тварь в лабораторию.

Старший Мартиньо продолжал стоять возле стула.

– И что ты скажешь о месте находки?

– Я скажу, что нашел его прямо здесь, – ответил Жоао.

– Ты, не колеблясь, снова хочешь выставить меня на посмешище?

– Но, отец…

– Ты что, не понимаешь, что они скажут? «В его собственном доме нашли это насекомое. Это странный, никому не известный вид. Может быть, он специально их разводит, чтобы заражать зеленые зоны?»

– Теперь ты говоришь вздор, отец. Мутации часто происходят у находящихся под угрозой исчезновения видов. И мы не можем отрицать, что насекомым действительно угрожает опасность – яды, вибрационные барьеры, ловушки. Дай мне контейнер, отец. Я не могу оставить здесь эту тварь. Дай, или я сам найду контейнер.

– И ты скажешь им, где ты ее нашел, эту тварь?

– Я не могу сказать ничего другого. Мы должны окружить этот район кордоном, прочесать его. Это может быть… случайность…

– Или сознательная попытка скомпрометировать меня.

Жоао отвел взгляд от насекомого и внимательно посмотрел на отца. Да, такое тоже возможно, конечно. У карсонитов много друзей повсюду… и некоторые были фанатиками, которые не погнушаются любой подлостью. Однако…

Жоао принял решение. Он снова взглянул на неподвижное насекомое. Отцу надо все сказать, его надо убедить любой ценой. Кто-то, имеющий вес и авторитет, должен отправиться в Капитолий и заставить их слушать.

– Наши самые первые яды убивали слабых и оставляли в живых насекомых, устойчивых к этой угрозе, – сказал Жоао. – Только самые стойкие могли размножаться дальше. Яды, которые мы применяем теперь… некоторые из них не оставляют таких лазеек, а к тому же смертельные для насекомых вибрационные барьеры… – Он неопределенно пожал плечами. – Это разновидность жука, отец. Я сейчас покажу тебе одну вещь.

Жоао извлек из кармана длинный тонкий металлический свисток.

– Было время, когда этот инструмент погубил бесчисленное количество жуков. Надо было просто настроить его на привлекательную для них частоту.

Он приложил свисток к губам и принялся дуть, одновременно поворачивая кончик инструмента.

Не было слышно звуков, воспринимаемых человеческим ухом, но антенны жука задергались.