Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

Как только они приземлились возле дворца, Джубал распорядился:　

— Помните, девушки, вы образуете каре. И не стесняйтесь отдавить ногу или двинуть локтем. Анна, ты будешь в плаще, но это не резон, чтобы не наступать на ноги, если толпа будет напирать. Или резон?　

— Не нужно беспокоится, Босс. Никто не толкнет Свидетеля. И у меня туфли на шпильках, а я вешу гораздо больше, чем вы думаете.　

— Хорошо. Дюк, сразу отсылай Лэрри с автобусом обратно.　

— Грок, Босс. Не надо дергаться.　

— Хочу и дергаюсь. Пошли.

Харшоу, четыре девушки, Майк и Кэкстон вышли из машины, и она тут же поднялась в воздух. Посадочная площадка не была запружена народом, однако была далеко не пуста. Какой-то человек выступил вперед и сердечно произнес:　

— Доктор Харшоу? Я Том Брэдли, главный помощник Генерального Секретаря. Пройдемте в офис мистера Дугласа. Он встретится с вами до начала конференции.　

— Нет.　

Брэдли моргнул.　

— Вы, наверное, не поняли. Это распоряжение Генерального Секретаря. И еще он сказал, что мистеру Смиту хорошо бы пойти вместе с вами.　

— Нет. Мы идем в конференц-зал. Пусть кто-нибудь проводит нас. А вас пока прошу выполнить мое поручение. Мириам, письмо!　

— Но, доктор Харшоу…　

— Я сказал нет! Вы должны вручить письмо мистеру Дугласу немедленно, и принести мне его ответ — Харшоу расписался наискось на конверте, поставил отпечаток большого пальца и протянул конверт Брэдли — Скажите ему, что он должен прочитать его сразу же. До конференции.　

— Но Генеральный Секретарь желает…　

— Секретарь желает увидеть письмо. Молодой человек, я обладаю даром предвидения, и я предрекаю, что если вы опоздаете вручить это письмо, то завтра вас здесь уже не будет.　

Брэдли обернулся:　

— Джим, замени меня.　

Джубал облегченно вздохнул, как только он ушел. Ему пришлось попотеть над этим посланием: он с Анной не спали почти всю ночь, составляя черновики. Джубал собирался достигнуть открытого соглашения, у него не было намерения застигнуть Дугласа врасплох.　

В ответ на распоряжение Брэдли из толпы вышел человек. Джубал сразу же отнес его к тем умным мальчикам на побегушках, которые тяготеют к власть предержащим и делают за них всю черновую работу. Человек улыбнулся и сказал:　

— Меня зовут Джим Сэнфорт, доктор. Я секретарь по связям с прессой. Нечто вроде организатора-устроителя пресс-конференций и так далее. К сожалению, должен сказать, что еще не все готово. В последнюю минуту мы были вынуждены перебраться в большее помещение. Я так думаю, что…　

— А я думаю, что мы пройдем в зал прямо сейчас.　

— Доктор, вы не поняли меня. Там тянут провода, устанавливают аппаратуру. В зале кишат репортеры и…　

— Очень хорошо. Мы с ними поболтаем.　

— Нет, доктор. У меня есть инструкции.　

— Юноша, можете взять свои инструкции, сложить пополам, потом еще и еще, а после спустить их в канализацию. Мы здесь с одной целью — устроить публичную конференцию. Если не все готово, мы увидимся с прессой в конференц-зале.　

— Но…　

— Вы держите Человека с Марса на ветру — Харшоу повысил голос — Есть здесь кто-нибудь достаточно сообразительный, чтобы проводить нас в конференц-зал?　

Сэнфорт глотнул и сказал: 　

— Идемте за мной, доктор.　

По конференц-залу сновали газетчики и техники, однако, там уже были расставлены большой овальный стол, стулья, несколько столиков поменьше. Майка заметили, и протесты Сэнфорта были бессильны удержать толпу. Эскортирующий Майка клин амазонок провел его к большому столу. Джубал усадил его, по бокам посадил Доркас и Джил, а Беспристрастная Свидетельница и Мириам уселись сзади. Далее Джубал не стал делать ни каких попыток ограничить свободу задавать вопросы и делать снимки. Майку было сказано, что люди будут делать странные вещи, и Джубал предупредил, чтобы он не делал ничего необычного (например, исчезновение или обездвиживание людей или предметов), если только Джил не скажет ему.　

Майк воспринял всю эту суету весьма серьезно. Джил держала его за руку, и ее прикосновение придавало ему уверенности. Джубал хотел снимков, и чем больше, тем лучше. Что до вопросов, то он не боялся их. Неделя разговоров с Майком убедила его в том, что ни один репортер ничего не вытянет из Майка без помощи специалиста. Привычка Майка отвечать буквально и с паузами сводила на нет любую попытку выбить из него хоть какие-нибудь сведения.　

На большинство вопросов Майк отвечал:　

— Не знаю — или — Простите?　

Корреспондент из «Рейтер», раздраженный борьбой вокруг статуса Майка как наследника, решил вылезти с собственной проверкой правомочности Майка.　

— Мистер Смит, что вы знаете о законах наследования?　

Майк знал, что потерпел неудачу, пытаясь грок человеческую концепцию собственности и, в частности, идею наследства. Поэтому он воспользовался книгой, в которой Джубал узнал «Законы оставления наследства и наследования», глава первая.　

Майк цитировал то, что он прочитал, с абсолютной точностью и совершенно без выражения, страницу за страницей, пока зал не погрузился в молчание, а репортер не стал хватать ртом воздух.　

Джубал не вмешивался до тех пор, пока каждый репортер не узнал больше, чем ему хотелось, о вдовьей части наследства и наследства вдовца, единокровии и единоутробии, наследовании одним наследником и несколькими. Наконец. Харшоу сказал:　

— Довольно, Майк.　

Майк удивленно посмотрел на него.　

— Там есть еще.　

— Потом. Есть ли у кого-нибудь вопрос на другую тему?　

Репортер из лондонской воскресной газеты выскочил с интимным вопросом.　

— Мистер Смит, как мы понимаем, вам нравятся девушки. Вы когда-нибудь целовали девушку?　

— Да.　

— Вам понравилось?　

— Да.　

— Почему вам это понравилось?　

Майк, похоже, заколебался.　

— Целовать девушек благо — объяснил он — Это убивает азарт к карточным играм.　

Аплодисменты напугали его. Но он почувствовал, что Джил и Доркас не испугались. Поэтому он умерил свой страх и стал ждать.　

Он был спасен от дальнейших вопросов и пожалован великой радостью: в боковой двери он заметил знакомую фигуру.　

— Мой брат доктор Махмуд! — дальше он заговорил на марсианском.　

Семантик «Победителя» помахал рукой, улыбнулся и ответил на том же режущем ухо языке, направляясь к Майку. Они продолжили свой разговор на неземном языке. Майк — нетерпеливо и стремительно, Махмуд — не так быстро. Их речь звучала так, словно носорог пытался протаранить железный гараж.　

Репортеры некоторое время терпели это. Те, кто пользовался магнитофонами, записывали разговор для колорита. Наконец, одни из них вмешался:　

— Доктор Махмуд! О чем вы разговариваете?