Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

Его мысли прервало появление главного протоколиста.　

— Вы доктор Махмуд? Ваше место в дальней части зала. Следуйте за мной.　

Махмуд улыбнулся.　

— Нет, мое место здесь. Доркас, можно мне сесть между вами и Валентином Майклом?　

— Конечно, доктор. Я подвинусь.　

У главного протоколиста подкосились ноги.　

— Доктор Махмуд, будьте добры! В списке вы в другом конце зала! Генерального Секретаря ждут с минуты на минуту, а зал просто кишит репортерами бог знает кем еще… Просто не знаю, что делать!　

— Так сделай все по-другому, дурачок — вмешался Джубал.　

— Что? Вы кто такой? Вы есть в списке? — протоколист обеспокоенно стал сверяться по листу бумаги.　

— Кто ты такой? — ответил Джубал — Главный официант? А я — Джубал Харшоу. Если моего имени нет в этом списке, можешь порвать его на клочки. Знаешь, малыш, если Человек с Марса желает видеть рядом с собой доктора Махмуда, то это нужно устроить.　Но он не может здесь сидеть! Места за этим столом зарезервированы для верховных министров, глав делегаций, судей Верховного Суда и людей подобного ранга. И я не знаю, как их всех втиснуть, если придет еще кто-нибудь! Да еще и Человека с Марса!　

— Конечно — согласился Джубал.　

— И, конечно, доктор Махмуд должен быть рядом с Генеральным Секретарем — позади него, чтобы быть готовым к разъяснениям. Должен сказать, что ваш совет бесполезен.　

— Я помогу — Джубал вынул лист из его пальцев — М-м… Ну-ка, ну-ка… Человек с Марса сядет напротив Генерального Секретаря — примерно там, где сидит сейчас — Джубал взял карандаш и накинулся на список — Эта половина — отсюда досюда — относится к Человеку с Марса — Джубал поставил кресты против каждого имени и объединил их скобкой — Это наполовину облегчит вашу работу… потому что всех их я посажу на нашу сторону.　

Протоколист был так потрясен, что не мог говорить. Губы его шевелились, но изо рта не вылетало ни звука. Джубал нежно взглянул на него.　

— В чем дело? Ах, да, я забыл все оформить официально! — он нацарапал под исправленным «Дж. Харшоу для В. М. Смита». — Беги к своему начальству и покажи ему это. Скажи, чтобы он посмотрел свод правил об официальных визитах глав дружественных планет.　

Протоколист раскрыл рот и удалился, забыв закрыть его. Вернулся он, наступая на пятки пожилому человеку. Вновь появившийся заговорил не терпящим возражений тоном:　

— Доктор Харшоу, я Ла Рю — Главный протоколист. Вам действительно так необходима половина большого стола? Как я понимаю, ваша делегация довольно мала?　

— Это не имеет значения.　

Ла Рю улыбнулся.　

— Боюсь, что имеет. Я поставлен в тупик тем, что речь идет о космосе. Почти все деятели высшего ранга приглашены на конференцию. Если вы ожидаете еще своих людей — хотя я желал бы, чтобы вы сообщили об этом заранее — я поставлю еще один стол позади этих двух мест, оставленных для мистера Смита и для вас.　

— Нет.　

— Боюсь, что именно так все и должно быть. Мне очень жаль.　

— Мне тоже — вас. Потому что, если половина стола не будет предоставлена Марсу, мы уходим. Скажете Генеральному Секретарю, что вы сорвали его конференцию бестактным обращением с Человеком с Марса.　

— Вы, конечно, шутите?　

— А вы разве не получили мое письмо?　

— Э… Я воспринял его как шутку.　

— Я не могу позволить себе шутить, сынок. Либо Смит глава планеты, наносящий официальный визит главе другой планеты (и в этом случае он имеет право на встречу с каждым встречным и поперечным, который здесь присутствует), либо он простой турист и не получает никаких официальных почестей. Вы не можете считать его и тем, и другим одновременно. Оглянитесь вокруг, пересчитайте деятелей «высшего ранга», как вы их назвали, и сообразите, были бы они здесь, если бы считали Майка простым туристом.　

Ла Рю медленно сказал:　

— Такого прецедента еще не было.　

Джубал фыркнул.　

— Я видел, как сюда входил глава делегации Лунной Республики… Идите и скажите ему, что таких прецедентов не было. И быстро назад! Я слыхал, у него вспыльчивый характер… Но что я, сынок? Я старый человек, я плохо спал, и не мое дело учить человека его работе. Передайте мистеру Дугласу, что мы увидимся в другой раз, когда он будет готов принять нас по правилам… Идем, Майк — Джубал с кряхтением стал подниматься со стула.　

Ла Рю торопливо заговорил:　

— Нет, нет доктор Харшоу! Мы очистим эту сторону стола… Я… Ладно, я что-нибудь придумаю. Она ваша.　

— Вот так-то лучше — однако садиться Харшоу не стал — А где же флаг Марса? И как насчет почестей?　

— Боюсь, что я вас не понял.　

— Никогда мой английский не воспринимался с таким трудом. Смотрите… Видите флажок Федерации позади места Генерального Секретаря? А где флажок Марса?　

Ла Рю моргнул.　

— Должен признаться, вы застали меня врасплох. Я не знал, что Марсиане пользуются флагами.　

— Они ими не пользуются. Но вы просто не сумеете вообразить, чем они пользуются в таких случаях — (я тоже, мальчик, но это не имеет значения) — поэтому мы вас прощаем и даем возможность исправиться. Мириам, лист бумаги! Примерно вот так — Харшоу нарисовал четырехугольник и набросал внутри него традиционный символ Марса — кружок со стрелкой, направленной в правый верхний угол — Сделайте поле белым, а символ Марса — красным. Все бы это хорошо вышить на шелке, ну да ладно. С простыней и краской любой бойскаут сообразит, что делать. Вы были бойскаутом?　

— Хм, давным-давно.　

— Хорошо. Девиз бойскаутов, значит, знаете. Теперь о почестях… Вы собираетесь играть «Хвала суверенному миру», когда войдет Генеральный Секретарь?　

— Да, должны.　

— Тогда следом вам надо будет включать гимн Марса.　

— Не знаю, как я это сделаю. Даже, если у них есть гимн, то у нас нет записи. Доктор Харшоу, будьте благоразумны!　

— Сынок, я и веду себя благоразумно. Мы пришли сюда для маленькой неофициальной встречи. И обнаружили, что вы превратили ее в цирк. Что ж, в любом цирке должны быть слоны. Теперь мы поняли, что вы также можете сыграть Марсианский гимн, как мальчишка со свистком — симфонию. Но вы-то можете исполнить симфонию — «Симфонию девяти планет». Грок? То есть, усекли? Возьмите кусок, где начинается тема Марса, сыграйте его… или хотя бы несколько аккордов, чтобы можно было узнать мелодию.　

Ла Рю задумался.　

— Да, полагаю, мы это сможем. Но, доктор, я не знаю, могу ли я обещать воздаяние почестей даже на такой импровизированной основе. Я… я не думаю, что у меня для этого достаточно полномочий.　

— И духу — горько добавил Харшоу — Что ж, нам не нужен цирк, поэтому скажите мистеру Дугласу, что мы придем, когда он не будет так занят. Было приятно поболтать, сынок. Когда мы придем в следующий раз, приходите встречать… если еще будете здесь работать — он снова начал медленный и мучительный процесс, показывающий как он стар и дряхл, чтобы встать со стула.