Генри Олди - Один плюс один

— Докладывает лейтенант Костенко. Бурбуляторная взята, бурбуляторщики связаны, бурбуляторы выключены.

— Немедленно включить все бурбуляторы! Со мной связался полковник — ему только что звонил сам генерал-глюкалыцик Дубоглавов. Прекращение бурбуляции недопустимо! Это ставит под угрозу безопасность и боеспособность всего округа! Аварийный сигнал дошел уже до Главного Командования! Немедленно включите бурбуляторы!!! Вы пойдете под трибунал!

Костенко, уже не слушая, швырнул в стену наушники и, дико заорав, рванул с пояса противотанковую гранату…

Ввиду несчастного случая, имевшего место при проведении общевойсковых учений «Облом-2» в воинской части № 15782 «г», в результате которого пострадали шестеро военнослужащих, был нанесен большой материальный ущерб, а лейтенант Костенко Н.М. был отправлен в психиатрическую больницу, что произошло вследствие выключения бурбуляторной станции вышеуказанным лейтенантом Костенко,

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Ускорить внедрение бурбуляторной техники во всех воинских частях округа.

2. Обеспечить непрерывность работы бурбуляторных станций и отдельных бурбуляторных установок.

3. Шире пропагандировать передовой опыт и достижения лучших бурбуляторщиков и глюкалыциков, всячески поощрять их.

4. Строго наказывать лиц, которые противятся внедрению бурбуляторной техники или проявляют халатность в ее использовании, допуская случаи ребурбуляции.

5. Выявлять и жестко пресекать попытки использования вместо бурбуляторной техники различных суррогатно-имитационных изделий: протекающих кранов и т.п.

6. Всемерно повышать бурбулизацию всех воинских частей округа.

1988 г.

Писать по заданию Глеб не умел. Рассказы приходили к нему сами, они рождались в его голове совершенно неожиданно — во время поездки в метро, на работе, во сне. Во сне. Поспать, что ли? Да нет, когда нужно, чтобы что-то приснилось — никогда не получается. Хотя… Да, это выход! Медитация.

Глеб снял тапочки и опустился на коврик в позицию «сэйдзен». Закрыл глаза, волной расслабил мышцы — от лица вниз, вплоть до ступней, успокоил дыхание и, перестав его ощущать, начал медленно погружаться.

…Волна пришла какая-то необычная, но очень четкая. Глеб не был к этому готов, и едва не вылетел обратно «на поверхность». Кто-то, тоже в глубокой медитации, «работал на прием». Это был очень сильный телепат — он принимал мысли сразу нескольких человек. Глебу подобное никогда не удавалось; да и сейчас он мог это делать только через неведомого посредника.

«Черт, что же писать? Ну и тема! Заезжена до упора. День пришельца на Земле! Попробуй придумай здесь что-нибудь новенькое!»

Ясно. Это Серега с третьего этажа мается.

«Зеленые скользкие щупальца оплели спящего Андрея, он проснулся, хотел крикнуть, но не успел — рот ему заткнуло…» Это Мишка. Его стиль. Ужасы.

«Сун-Кирон выхватил бластер, но Кен-Сен опередил его, точным ударом ноги выбив у пришельца оружие».

Это Дима. Он из всего боевики делает.

Кстати, ни у кого ни одной интересной мысли. Впрочем, он еще не все «слышал».

Да, но кто это все принимает? И зачем? Глеб вынырнул из глубин подсознания и открыл глаза. Мысль работала быстро и четко.

Телепатический прием осуществляется только через верхнюю, носолобную чакру, или «третий глаз». А столь четкий контакт возможен лишь в том случае, когда передающий находится совсем рядом, и чакра обращена к нему. Значит, он здесь, за стенкой, в соседнем номере.

Глеб рванул в коридор, уже догадываясь, кто это может быть, но еще не веря в это. С грохотом снеся с двери задвижку, он вломился в соседний номер. Сидевший в кресле имел уже почти нормальный вид. Но Глеб успел заметить, как быстро обрела плоть лежавшая на подлокотнике рука, бывшая за секунду до этого полупрозрачной…

1990 г.

Утро началось с броуновского движения. Сначала ко мне пришло объявление. Оно сообщило, что сегодня в 16 часов 42 минуты 17 секунд по Гринвичу состоится футбольный матч между командами «Шаровик» шарикоподшипникового завода и «Половик» паркетного комбината. Но футболом я не интересуюсь, и объявление ушло. Я вообще не читаю объявлений. Зачем их читать?

Но тут в дверь снова позвонили по телефону. Я открыл крышку люка. На пороге стояли сапоги. Новые. Кирзовые.

Я предъявил им квитанцию об оплате счета за электричество, но сапоги не уходили. Тогда я показал справку, что я освобожден от военной службы. Сапоги явно смутились. Им очень хотелось забрать меня в армию, но они не знали, как это сделать. В армию я не собирался, а потому закурил и нахально бросил окурок в левый сапог. Сапог увернулся, затоптал окурок, и оба, поняв, что делать им тут нечего, удалились.

А потом пришли хулиганы. Они ругались по-английски, пили самогон и били морды всем, кто попадался под ногу. Мне хулиганы дали по паху. Было очень больно, и я поспешил закрыть дверь.

Но этого я так не оставил. Я достал из кладовки хранившееся там ведро ароматизированных помоев и вылил его на головы хулиганов, когда те выходили из подъезда. Эти помои я берег специально для соседского мальчишки, но он уехал на курсы повышения квалификации и не вернулся.

Ну, пожалуй, хватит визитов на сегодня. Я подошел к аквариуму и стал кормить рыбок железными опилками. Рыбки радостно замяукали, хватая корм, и завиляли хвостами. Когда рыбки насытились и начали светиться, я включил аквариум в сеть. Зазвучала песня Гребенщикова «Я змея, я сохраняю покой».

А ведь это он про меня поет! Сегодня Новый год. Год Змеи, и я, как Змея, сохраняю покой. Вот объявление приходило, сапоги, хулиганы — а я все равно сохраняю покой.

И тут пришел Новый Год. И сказал: «С Новым Годом!» Я пожал его крепкую свежемороженую ногу и сразу все понял. Я так и сказал ему об этом: «Новый Год? Понял. Наливай!»

Новый Год тут же превратился в Зеленого Змия с огромной медицинской чашей. На чаше было написано: «Касторка». Я понюхал жидкость и скривился. Это действительно была касторка.

Змий начал искушать меня отведать содержимого чаши, но я на искушения не поддался, а достал из шкафа бутылку коньяка «Четверговый». Но тут же вспомнил, что сегодня не четверг и этот коньяк пить нельзя. А другого у меня не было.

И тогда я начал бороться за трезвость, выгнал Зеленого Змия и проснулся.

1988 г.

Послесловия подобного рода полагается начинать с шарканья ногой. Левой ли, правой — все едино, главное, чтобы отчетливо, да глаза потупив. Мол, дорогой читатель, поклонник творчества знаменитого харьковского дуэта Г.Л. Олди! Вот вы и познакомились с произведениями одного из равноправных соавторов оного дуэта — Дмитрия Евгеньевича Громова. Вы, конечно, понимаете, что все, вами прочитанное, создано много лет назад, можно сказать, начинающим еще писателем. Посему сделаем на это скидку, а заодно поразмышляем о том, как и что внес молодой литератор Дмитрий Громов в знаменитое двуединство Громов + Ладыженский. Так сказать, книга-исток, зеленый росток будущего древа. И снова ногой шаркнуть, носком ботинка по асфальту провести…