Генри Олди - Один плюс один

С буклетом святоши, с колготками шмар…
Мы снимся планете, как давний кошмар.

Тонет двор в снегах-снежищах,
Как богач в деньгах-деньжишах,
Оккупирован водой,
За ночь ставшею седой.

Утром гляну из окна —
Седина.

Кому охота
быть Дон Кихотом?
Оставлю мансы,
Подамся в Пансы.

На все умелец
Помимо мельниц.

Для русских я — жид, для украинцев — жид,
И русский — для израильтян.
Родная планета, покрепче держи,
Не то провалюсь ведь к чертям.

Мой паспорт изучит рогач-погранец…
А я-то надеялся — это конец.

Когда я чувствую, что гений
Меня оставил на часок,
Я предаюсь безбрежной лени,
Изобретая колесо.

Да, я не первый с колесом,
И что с того? Я невесом.

Одни говорят: больше экшн!
Другие: глаголом рази!
И будешь, писатель, успешен,
Иначе утонешь в грязи.

И экшн гоню, и ражу,
Дабы возрасти тиражу!

Мой завистник, мой красавец, мой бесценный благодетель,
Без тебя я — ноль без палки, щепка на лесоповале,
А с тобой я — бог в машине, дом богат, здоровы дети,
На красавице женился, годы сил не подорвали…

До тех пор, пока ты рядом, до тех пор, пока со мною,
Я зимой цвету и пахну, будто лилия весною!

Взрыв желтой листвы из-под Карлова моста,
По краю — святые, святые, святые…
Как будто евреи скитались в пустыне
И выбрели к Праге, построясь по росту,

И смотрят: туристы, менялы, вода…
Спасибо, Моше, что привел нас сюда!

Эмигрирую в навсегда —
Обтекает с гусей вода,
В Вифлееме коптит звезда,
Под мостом у клошаров праздник,

Каждый — пьяный, и каждый — разный,
И у каждого — борода.

О жисть, ты жесть!
О жисть, ты cool!
Молчи уже,
Закончи scool…

Рожая смысл под каберне —
Не все то мысль, что в Интернет.

Я жлоб и жмот, я циник и прохвост,
Я — недостаток, возведенный в степень,
Мне не уйти в дымящиеся степи,
Мне не взорвать под эшелоном мост.

Но если я таков, каков же ты,
Глядящий на меня из темноты?

Не умеющие быть,
Не умеющие бить,
Не умеющие помнить
Не умеющих любить —

Как живется вам в миру,
На пронзительном ветру?

Ему снится троянский конь,
Но не тот, деревянный, мертвый,
Что внесли на руках в пролом.
Там, во сне, туман за рекой,

И тростник пожелтевший, мерзлый,
И Харон на ладье с веслом.

Ох, я скверен, ох, я вреден,
Им не верен, вам не предан,
Не хорош с любого бока,
Не Гаврош, не фрекен Бок я,

Ем руками, пью с рассвета…
Бросьте камень — сдует ветром.

Бить станут — живи, выть станешь — живи,
Гнить станешь — живи!
В нечистотах, в бездне горя, в штормовой пучине моря,
С молниями в небе споря, хоть подохни, а живи!

Сын мой, брат, мое подобье, моей прихоти отродье —
В прошлом, в будущем, сегодня, вой от боли, а живи!

Трагичность дыханья,
Искуственность позы,
Осьмнадцатый год.
Все кажется — знаешь

И тему, и способ…
И это пройдет.

Где брат твой, Авель?
Безгласно тело.
Рассыпан щавель,
Закрыта тема.

Уходит Каин
Бродить веками.

Мне снился сон. Я был мечом.
В металл холодный заточен,
Я этому не удивлялся.
Как будто был здесь ни при чем.

Мне снился сон. Я был мечом.
Взлетая над чужим плечом,
Я равнодушно опускался.
Я был на это обречен.

Мне снился сон. Я был мечом.
Людей судьей и палачом.
В короткой жизни человека
Я был последнею свечой.

В сплетенье помыслов и судеб
Незыблем оставался я.
Как то, что было, есть и будет,
Как столп опорный бытия.

Глупец! Гордыней увлечен,
Чего хотел, мечтал о чем?!.
Я был наказан за гордыню.
…Мне снился сон. Я БЫЛ мечом.

Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
И в том пути таилась суть
Загадочной игры,
Игры, чьи правила — стары,
Игры, чьи игроки — мудры,
Они не злы и не добры…
И я кричал во сне.

Мне снился обнаженный меч,
Похожий на меня,
И яростно-кровавый смерч
Взбешенного огня,
И бились о клинок, звеня,
Копыта черного коня,
Что несся на закате дня…
И я кричал во сне.

Мне снилась прожитая жизнь —
Чужая, не моя.
И дни свивались в миражи,
Как сонная змея.
И шелестела чешуя,
Купался лист в воде ручья,
И я в той жизни был не-я…
И я кричал во сне.

Стояли двое у ручья, у горного ручья,
Гадали двое — чья возьмет? А может быть — ничья?
Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей,
И тихо воды нес свои израненный ручей…

Стояли два меча в ручье — чего ж не постоять?
И отражал, журча, ручей двойную рукоять,
И птиц молчали голоса, и воздух чист и сух,
И упирались в небеса вершины Сафед-Кух,
Вершины Белых гор…

Но нет мечей, есть лишь ручей — смеясь и лопоча,
Несется он своим путем, своим Путем Меча,
Сам по себе, один из двух, закончив давний спор,
В глуши отрогов Сафед-Кух, заветных Белых гор…

Легенды — ложь, легенды врут, легенды для глупцов,
А сталь сгибается, как прут, в блестящее кольцо,
И нет начала, нет конца у этого кольца,
Как рая нет для подлеца и меры для скупца…

Мне снился сон. Спроси — о чем? Отвечу — ни о чем.
Мне снился сон. Я был мечом. Я был тогда мечом.
Я был дорогой и конем, скалою и ручьем,
Я был грозой и летним днем,
Прохожим и его плащом,
Водою и огнем…

…Стенанья роз колеблют небосвод,
Грустит вода, погрязшая в овраге,
Змея течет из-под гнилой коряги
И холм творит немое волшебство.
Пора слагать таинственные раги
О том, что было живо и мертво,
Трусливо и исполнено отваги,
Вставало твердью из предвечной влаги,
Считалось всем, взойдя из ничего,
Пора уйти в глубины естества
И научиться складывать слова,
Как складывали их былые маги.
Граница меж мирами — лист бумаги,
Последняя строка всегда права,
Вот двор, трава, и на траве дрова,
И не болит с похмелья голова,
Дурман осенних туч пьянее браги,
Засиженное мухами окно
Откроется меж буднями и сном,
И ты не вспомнишь: порванные флаги,
Огонь, тела… и черное пятно
Над нами.
Над тобой и надо мной.