Наталья Берген - Лаборатория бога

День расцвечен контрастом между работой и отдыхом. Я работал удаленным копирайтером, и грань между работой и досугом долго оставалась для меня расплывчатой. Рита же каждый будний день собиралась в офис. Я переворачивался на другой бок, когда цветочно-яблочный запах духов достигал носа. Но перед этим открывал глаза: подглядывал, как Рита прячет нежные плечи и выступающие лопатки за свежевыглаженной рубашкой.

Флакончики на туалетном столике облеплены солнечным светом, словно белокрылой мелкой мошкой. Я закрываю глаза, подкладываю Ритину подушку под свою, чтобы было мягче, и иногда говорю жене: «а вот мне везет, я буду дрыхнуть». Рита цокает языком и уносится на кухню пить растворимый кофе. Или наклоняется над моим ухом, чтобы прошептать: «Мне нравится в офисе».

«Ты с ума сошла», – сонно улыбаюсь я. На этом разговор заканчивается.

Наверное, Рите нравился не офис сам по себе, а все те ритуалы, что связаны с офисной жизнью и работой в целом. Весной цокать низким каблучком по тротуарам, любуясь на легкую дымку цветения. С утра наблюдать за спешащими на работу людьми, зевающими, хлопающими дверями авто. За женщинами, прячущими недельный недосып за легким деловым макияжем. Ловить в еще пустую сеточку настроения блеск листьев, блики, отраженные от оконных стекол, комплименты и улыбки незнакомцев.

Вечером у офиса долго обсуждать с коллегой повестку дня, глядя на то, как офисная громада ловит окнами закатные краски. Поднять базу данных, дать необходимый совет – видеть, что нужен, чувствовать себя обаятельным богом мелочей.

Улыбаться, покоряя теплотой.

Некоторые сотрудники зевают и жалуются, потирая глаза, уставшие от мертвого белого света монитора, а Рита подходит к окну, расправляет спину, разминает шею тонкими руками, и, как будто отдохнувшая, возвращается на рабочее место.

***

В тот «отрезок времени» я не выходил из дома. Существо пришло, когда я впервые взял в руки бумагу и ручку, чтобы унять беспокойство.

Та, что называла себя Ми-и-ё-ё, вяло вскарабкалась на подоконник, на котором раньше сидела Рита, и уперла в меня взгляд болотисто-серых потускневших глаз.

Я не пытался взять «это» за руки. Встряхнуть за плечи, прижать к себе. Шептать «Рита, Рита», захлебываясь рыданиями. Риты тут не было. Ни единого всплеска человеческой натуры. Создание вызывало смесь страха и брезгливого отторжения, и я уже не пытался разглядеть в этом мертвом лице Риту.

Но сегодня я не выдержал.

– Кем бы ты ни была… Ты, что, в трауре? Зачем это черное платье? Рита… она была другой.

– Это все ты, – ровно сказало существо. – Это место и мой образ ты сам достраиваешь на основании прошлого опыта. Я первый архитектор. Ты второй. Можешь считать дом грез нашим совместным проектом. Ты готов меня выслушать?

– Рассказывай. Неужто и мысли умеешь читать?

– Умею. В определенном смысле. Считывать и интерпретировать твои нервные импульсы, электромагнитные возбуждения разных областей мозга, делать из множества показателей смысловую выжимку. Иногда я ошибаюсь.

– Твою же ж…

Если это иное измерение, то явно серьезное и с претензией на научность. Никаких стран чудес, пафосных чаепитий, феечек, беломраморных дворцов в облаках или порталов. Матрица для одиночек-неудачников?

– Постой… я достраиваю? Как это? Не понимаю.

– Я вживила тебе струны. Было непросто. Пришлось отдать немного своих. Теперь ты можешь менять окружение. Человек и сгусток – вот кто ты теперь. Что такое сгустки и струны, я позже объясню, а то будет слишком много информации. Ты еще во многом человек, а значит столько за раз усвоить не готов.

– Э-э…

Я вспомнил, как подозрительно лес и долина напоминали наш с Ритой сад. Хотелось немного прогуляться, чтобы хотя бы пережевать эти слова, не говоря о переваривании. Немного проветрить мозги… Без ветра… Так-с, одну минуточку. Отсутствие ветра я тоже сам напрограммировал? Если это все-таки матрица, то квазиреальность в ней питается тем, что творится в моей больной голове.

– Говоришь, дело во мне? Но почему ты такая… болезненная?

Я задавал этот вопрос не только существу. Обращался наполовину к себе. От предчувствия ответа, что откроет часть моей темной стороны, в груди екнуло.

– Пожалуйста, не думай обо мне, как о существе. Это слишком… абстрактно. Я проникла в тайны достаточного количества людей и языков, чтобы во мне зажглась человеческая искорка. Что если из нее раздуть подобие пламени? Нам вместе?

Она способна на словесные фигуры? Мне даже почудились всплески интонаций. Равные, правда, по силе тем волнениям, что вызывает на поверхности пруда водомерка.

– Зови меня Ми-и-ё-ё, – протянуло существо.

– О боже, Ми-и-ё-ё? Прямо так долго?

– Мне так нравится. Это не похоже на человеческие имена, а мне все же нужно провести мысленную границу. И еще, чтобы не оставалось сомнений. Я не бог. И не богиня. «О боже» будет звучать уместно в иронической окраске.

– Кем-кем, а богом я тебя точно не посчитал. Я, конечно, допускал, что мир своего рода иллюзия, изощренная матрица, а времени как такового не существует, но чтобы к моей персоне захаживал сам бог и…

– И смотрел так жадно – продолжай, не стесняйся. Я поняла, что такой взгляд тебя смущает. Но не вчитываться совсем тоже не могла…

– Точно не могла?

Ми-и-ё-ё долго не отвечала, словно я ввергнул ее в замешательство последним вопросом. Мутная дымка во взгляде постепенно рассеивалась, открывая яркость зеленого, подсвеченного солнцем.

– У вас искаженное представление о боге. Это не плохо и не хорошо. Вы его боитесь или непременно испытываете перед ним благоговение. Поэтому либо фанатично возносите, либо категорично отбрасываете.

Ми-и-ё-ё говорила уверенно и монотонно, словно зачитывала лекцию. Я не смог сдержать зевок. Ее радужка то тускнела, то оживала лихорадочной зеленью. Переменная облачность взгляда.

– Вероятно, большинству нужно чего-то бояться, чтобы не натворить дел, – разряжено заметил я, ловя себя на изречении трюизма.

– Говорить об этом можно долго. Может, это тебя удивит, но именно я создала ваш мир. Я не бог. Не ангел божий. Не демон и не реинкарнация Будды. Я хочу, чтобы ты знал: изначально я сгусток, который способен к плетению и синтезу так же, как и вы. Люди плетут по-своему, и это интересно. Ну а сейчас все. Я чувствую, что на сегодня информации достаточно.

Ми-и-ё-ё медленно сползла с подоконника, бормоча на ходу: «сложно привыкнуть к телу. Ударяюсь постоянно…»

Недосказанность вкупе с медлительностью существа раздражали.

– А меня спросить не хочешь?

– Твоя способность к усвоению новых данных уже в отключке.

– Вот как? Одна из областей мозга горит красным светом?