Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

Свете вдруг вспомнился слышанный в детстве, непонятный стишок: народ и партия едины, раздельны только магазины — и сейчас, на фоне всех этих будто бы бессмысленных лозунгов, до женщины стало доходить, что в этом дурацком детском двустишии скрыт глубокий, едва ли не мистический смысл. Как и в самих лозунгах, которые вопреки внешней непритязательности являлись, по сути, сакральными формулами — недоступными для непосвящённых, но открывающие адептам многие невидимые двери… куда?

Несмотря на недавно пережитый кошмар и мучительную тревогу за свою дальнейшую участь, по пути в тюрьму — а когда они свернули на Красноармейскую улицу, женщина догадалась, что её ведут в знаменитый Ростовский Централ — Света наконец-то сообразила, что начались, предсказанные Ольгой, пертурбации между инвариантными континуумами, и её угораздило вляпаться в эпицентр одной из них. Случайно? Или из-за телепатической связи с Ольгой? Которая, скорее всего, причастна к этим самым пертурбациям…

Вопреки Светиной догадке, конвоирующий её отряд до тюрьмы не дошёл, а вскоре после пересечения Красноармейской улицы с Университетским переулком свернул в арку, сбоку от которой помещалось красочное панно с изображением благословляющего открытой ладонью, лукаво прищурившегося Ленина. И надписью: «ВЕРНОЙ ДОРОГОЙ ИДЁТЕ, ТОВАРИЩИ».

Подмножество 13 Контролёру Первого Ранга.

Поскольку Большое Облако или не может, или не хочет блокировать осуществляющуюся на иррационально-бессознательном уровне телепатическую связь объекта «Ольга», как минимум, с двумя аборигенами третьей планеты звезды G2, то есть большая вероятность актуализации «параллельных» миров по известному Принципу Изгра: если между инвариантными континуумами возникает квазиположительная связь, то они начинают существовать «параллельно» с вероятностью прямо пропорциональной времени, энергии и информативности этой связи и обратно пропорциональной числу вовлечённых в неё инвариантных континуумов. Поскольку о ментальной энергии иррационально-бессознательного уровня можно сказать только то, что она отличается от нулевой, то я не могу численно оценить вероятность этого события, однако — по ряду косвенных признаков — считаю её значительной, не ниже чем О,2. А так как основной целью моей деятельности на вверенном мне Уровне Системы является именно недопущение актуализации инвариантных континуумов, то, будучи не в силах самостоятельно справиться с возникшей проблемой, прошу подключить к решению данной задачи Структуры более высоких уровней. Ибо, как это следует из того же Принципа Изгра, раз актуализовавшись, параллельные континуумы оказываются достаточно устойчивыми и их обратный переход к псевоотрицательному существованию требует значительных энергозатрат, а главное — невозможен без существенных нарушений Большого Равновесия, что может повлечь за собой нежелательное вмешательство Арбитра не как Арбитра, а как Корректора. В связи с чем полагаю, что в сложившейся критической ситуации, Мы — если возникнет такая необходимость — вправе обратиться за помощью к «Кси» цивилизации в целом, а не к Её отдельным Структурам, поскольку вмешательство Арбитра как Корректора неизбежно затронет не только «Эта», но и «Кси» цивилизацию. На основании своего опосредованного — через представителя «Кси» цивилизации — опыта общения с Большим Облаком полагаю, что Мы явно недооцениваем Его истинную размерность. Она значительно выше девятнадцатой — вероятно, не ниже двадцать третьего Уровня. А возможно — и двадцать пятого. То есть, сопоставима с размерностью «Эта» и «Кси» цивилизаций. В связи с чем, предлагаю (в случае необходимости) просить представителя «Кси» цивилизации обратиться за помощью к Большому Облаку на значительно более высоком уровне, чем мой. Ибо, повторяю, из-за возможной актуализации параллельных континуумов, ситуация может выйти из-под моего контроля в самое ближайшее время.

— Господин Горчаков, разрешите обратиться?

— Слушаю вас, майор Харлампиев.

Вообще-то к своим близким подчинённым — а заместитель начальника разведки майор Харлампиев входил в их число — Иннокентий Глебович обращался по имени-отчеству и на «ты», но только не в формальной обстановке, где требовал строгого соблюдения субординации. А сейчас в штабной палатке, кроме него самого и дежурного офицера, находилось ещё девять самых влиятельных «степняков», собранных Горчаковым на очень важное совещание, и ни о каких вольностях в обращении не могло быть и речи.

— Докладываю: патруль под командованием лейтенанта Небабы в окрестностях хутора Мишкино застрелил совершенно незнакомого, очень большого и очень опасного зверя, похожего на чудовищную лягушку.

— Погодите, майор, — подосадовав на несвоевременность этого сообщения, перебил Горчаков, — вы что — не знали, что у нас с минуты на минуту должно начаться очень важное совещание? От исхода которого может зависеть судьба России! А вы — с каким-то дурацким зверем! Да будь ваша невиданная лягушка хоть с медведя, хоть со слона — это не повод, чтобы, мешая важному совещанию, спешить с докладом! Вам понятно, майор Харлампиев?

— Так точно, господин Горчаков. Но только… — майору никак не хотелось провоцировать новую вспышку гнева, но свою информацию он считал настолько чрезвычайной, что, немного замявшись, рискнул продолжить: — Не со слона — конечно. Но с медведя — точно. Причём — здоровенного: 673 килограмма.

— Что?!

Дерзость майора в соединении с шестьюстами семьюдесятью тремя килограммами веса застреленной «лягушки» произвели наконец должное впечатление.

— Вы, майор, надеюсь, лично видели это чудовище и проследили за взвешиванием? А не с чьих-то слов?

Произнеся это, Горчаков подумал: вот оно — начало обещанных Ольгой пертурбаций. Верней — продолжение. Начало было в прошлом году, когда автомобиль Сергея накрыло и переместило Облако. А возможно, и раньше — когда в Степи появились первые «замороженные».

— Так точно, господин Горчаков, видел сам. Оно сейчас в морге — при госпитале. Чтобы не вызывать нездорового любопытства, я распорядился поместить его туда. Поставил пост, а патрулю и всем, кто видел, приказал держать язык за зубами. Но всё равно — такое в секрете долго не сохранишь. Почему, зная о совещании, я всё равно посчитал своим долгом немедленно известить вас.

По разгоревшемуся в глазах «степняков» любопытству, Иннокентий Глебович понял, что до его удовлетворения ни о каком совещании не может идти и речи, и предложил собравшимся совершить экскурсию в морг, где находился удивительный трофей лейтенанта Небабы. Впрочем, любопытство разбирало и самого полковника.