Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

Уладив инцидент с попыткой убийства Дмитрия, Ольга, обмирая от страха, что с перемещением Ирката в другой инвариантный континуум разорвалась связь со Светой, попробовала послать жене Сергея телепатический сигнал — слава Богу, сигнал прошёл. Света отозвалась новым, менее паническим призывом о помощи, сообщив, что хотя ей и угрожают пытками и казнью, но, скорее всего, дело ограничится психбольницей, причём — московской: ибо её уникальный шизоидный бред своими логичностью, полнотой и последовательность привёл в восторг случайно оказавшееся в Ростове столичное психиатрическое светило.

Сам удивлённый своим дерзким поведением в фантастическом мире женщины, которая не женщина, Иркат себя успокоил тем, что его ведёт живущий в нём Дух Великого вождя, и, значит — так надо. Он идёт верной дорогой. Тем более, что Богиня нисколько не рассердилась, а напротив, связав его клятвой, признала своим слугой. Пусть пока самым меньшим из слуг, но ведь дело не в этом — со временем он возвысится. А главное, вернувшись в свой мир, займёт достойное место: станет не просто Великим Вождём, а Единоличным Правителем Речных Людей и сможет диктовать свою волю, сделав её законом. Конечно, не без ограничений, он не дурак, чтобы грубо попирать обычаи, но взять в жёны Лигайду, девушку из своего брачного клана, на это у него достанет власти.

«А ведь Иркат собрался убить его раньше, ещё в своём людоедском мире, — догадался Ушаков, мало-мальски придя в себя, — и убил бы, не случись этого нового грёбаного перемещения. Повезло — ничего не скажешь! Если не считать того, что его здесь чуть не сожрали жуткие монстры, всё остальное — в масть. Появилась надежда выбраться из этого сучьего прошлого! А ведь думал — с концами. Надо же — выйти на самого шефа! Который — вернее, которая! — затеяла и ведёт всю эту игру с кошмарными перемещениями. Ну, кто бы мог подумать: по виду обыкновенная баба, а имеет такую силу! Похоже, прав сука Иркат: она не баба — богиня! И её кореша — тоже не из простых. Не говоря о полутораметровой говорящей ящерице и притаившемся в углу кабины страшном чудовище, те, которые вроде бы люди — не совсем люди. Кроме — Юрки Меньшикова: конечно, если это действительно Маркиз, а не его призрак. Ведь Юрку после неудавшегося покушения почти наверняка должны были шлёпнуть… ну, и чёрт с ним! Призрак он или живой Маркиз, когда имеешь дело с богиней — без разницы. Главное, упросить бабу, которая не баба, не возвращать его к дикарям, а переместить в свой мир — куда угодно: хоть в лапы к ментам, хоть на зону, но только не к людоедам. Она, вроде, добрая — запретила Иркату убивать его… ишь, маленький гадёныш! Окончательно переметнулся к Шамилю! Но это — ладно! Чуть было не пришил его, Димку… и ведь пришил бы… если бы эта супербаба в последний момент не утащила юного людоедика в свой мир… интересно, зачем ей понадобился этот чертёнок?»

И словно бы в ответ размышлениям Ушакова, укрепляя его надежду на возвращение в свой мир, Ольга обратилась к нему с вопросом:

— Дмитрий, скажите, когда вы переместились в прошлое, вам не показалось, что это не совсем настоящее прошлое?

— Как это — показалось? — растерялся Упырь. — Когда мы очнулись, после того как нас шандарахнуло розовым адским огнём — кругом голые мальчишки с луками и копьями. И среди них, — кивок в сторону Ирката, — вот этот «герой», который чуть не убил меня сейчас. А тогда он вообще — был у них главным. И представляешь, Ольга, — Ушаков почувствовал, что при обращении к суперженщине ему не стоило называть её богиней, — эти юные людоеды захватили и сожрали живьём нашего человека! А ты говоришь: «не настоящее прошлое»… если бы! Мы у них уже больше четырёх месяцев — натуральные дикари! И они, и все их соседи!

— Нет, Дмитрий, я не это имела ввиду, — Ольга попробовала сформулировать свой вопрос поконкретнее, — что, переместившись в прошлое, вы попали к людям каменного века — естественно. Но, может быть, ты заметил что-нибудь не свойственное дикарям? В образе жизни, в одежде, в оружии?

Ушаков задумался: — А откуда я знаю, какой образ жизни должны вести «правильные» людоеды? Не жрать пленников живьём, а, перерезав им горло, тушить в кастрюле с перцем петрушкой и укропчиком? Так у них нет никаких кастрюль — только глиняные горшки и деревянные посудины. И если им надо чего сварить — кладут в эти горшки раскалённые камни. Нет, Ольга, я усёк, что ты хочешь знать: ничего железного или медного у них нет. Правда, эти деятели, — Упырь кивнул на Ирката, — скоммуниздили у нас два ножа и не признаются. Одеваются они в звериные шкуры, а когда тепло — ходят почти голяком. Так: что-то вроде кожаного передничка — и у мужиков, и у баб. Хотя в мужском доме висит вроде бы тканая занавеска — говорят, что выменяли у Жителей Побережья. Но положено или не положено у дикарей быть тканой материи — этого я не знаю. А вообще…

— Богиня, — монолог Ушакова вдруг перебила возмущённая реплика Иркат, — Димка опять всё врёт! Речные Люди — не людоеды! Людоеды живут в лесу — на другой стороне реки. Вот они — да: они и варят и жарят пленников, а мы — нет. Мы их приносим в жертву богам, духам деревьев, грибов, колосьев, орехов, ягод, Водяной Девушке, Бранке, Увару, Айе, душам зверей и Предков — ну, и другим Невидимым. И никогда, как животным, людям-пленникам горла не перерезаем, чтобы не повредить их душам. Ведь все знают, если человека съесть живьём, то он попадёт в Страну Вечного Лета. Поэтому и чужаков мы едим как своих — чтобы их души тоже попали в Страну Вечного Лета. И Димкиного товарища мы принесли в жертву по всем правилам, а что он из племени колдунов — мы же тогда не знали. А про ножи Димка тоже соврал: один мы взяли у пленника, который был очень плохим воином, и если бы мы не принесли его в жертву, то он ни за что бы не попал в Страну Вечного Лета, а другой Димкины товарищи потеряли сами. И если они его найдут…

— Ага, найдут! — в свою очередь не выдержал Ушаков, — Когда рак на горе свистнет. Что-что, а слямзить эти деятели умеют так, что — никаких концов. Ну, а туфта Ирката, что они не людоеды — ты, Ольга, сама всё слышала. Мне, в общем, до фени, по правилам или не по правилам они жрут друг друга. Но как вспомню обглоданного Мирошниченко — жуть!

Слушая ответ Ушакова, Ольга скоро поняла, что с мудрёным вопросом она обратилась явно не по адресу. В самом деле: заметить что-то необычное в образе жизни дикарей мог только профессиональный этнолог, возможно — археолог, но уж никак не обыкновенный, тем более мало образованный человек. Разве что — увидь Дмитрий в шалаше людоедов стиральную машину, пылесос и цветной телевизор. Собственно, на это, на какую-нибудь выдающуюся несообразность, Ольга и рассчитывала, задавая свой неуместный вопрос — надеясь, что вопиющий анахронизм, буде он обнаружен, поможет ей сориентироваться в умопомрачительном множестве инвариантных миров. К сожалению, как и следовало ожидать, ничего помогающего локализовать тот континуум, в который они попали, Дмитрий ей не сказал. А что если попробовать спросить по-другому?