Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

— Хорошо-то, хорошо, Змеюша, — также серьёзно ответила женщина, — только — какой ценой? Ведь Ушаков не крыса, чтобы всё райское блаженство заключалось для него в искусственной стимуляции центра удовольствия. То есть, он-то как раз не против, но…

— Оля, а тебе не кажется, что чрезмерная забота о благополучии ближнего попахивает тиранией? — заполняя паузу, заговорила Света, — вспомни инквизицию, ведь она тоже, заботясь о душах грешников, живьём сжигала их немощную плоть. Да и, вообще, все диктаторы только и делают, что «заботятся» о благополучии своих подданных, мучая и убивая неблагодарных отщепенцев, дабы они не омрачали всеобщего счастья. Да что — правители: спроси Ушакова и он тебе, как дважды два, докажет, что грабил и мочил фраеров для их же блага!

— Светланочка, по-моему, ты утрируешь, — не согласился с женой Сергей, — ведь Оля переживает не из-за того, что не может осчастливить Димку. Дело в том, что его проблема с совестью, точнее, с отсутствием оной, не имеет рационального решения — вот в чём соль. Правда — Оля?

— Правда, Серёжа, — согласилась Ольга, — но и Светочка тоже в чём-то права: излишняя забота о благополучии ближнего до добра, как правило, не доводит. Во всём необходима мера — не дай Бог, навязывать счастье силой. А вообще, — приняв решение, женщина, которая не женщина, воскликнула с девчоночьей непосредственностью, — я, пожалуй, соглашусь со Змеюшей! И с Большим Облаком — от добра добра не ищут! В раю — не в аду: миллион лет Ушаков как-нибудь перебьётся! Так что, дамы и господа — в путь! Нас ждут великие дела!

— Погоди, Оля, — прежде чем последовать за психосимбиотом «Ольга+», Сергей решил окончательно расставить точки над «i», — как я понял, ты уже не ссылаешь меня и Светочку на тридцать лет на Землю — ну, из-за Ирката? Однако, как ты знаешь, я не совсем разделяю твои взгляды на воскрешение погибших цивилизаций — то есть, на возвращение их к положительному бытию в инвариантных континуумах. Конечно, сгоревших разумных «муравьёв» воскресить было необходимо — их неприкаянная ноосфера слишком тесно переплелась с земной. Но зачем, подобно гончим псам, нам рыскать по миллиардам вселенных в поисках следов миллиарды лет назад погибших цивилизаций? Уж если ты такая могущественная, не лучше ли, создавая Новый Мир, населить его Новыми Людьми и прочими Разумными Существами, а не покойниками? А не то, честное слово, попахивает кладбищем…

Выслушав это признание Сергея, Ольга долгим, внимательным взглядом посмотрела на него, готовясь к обстоятельному ответу, ибо знала, что этот вопрос занимает не только Светиного мужа, но и саму Свету, и Ивана Адамовича, и представителей моноразумной расы Взыи — Шарика и Монстрика. Да, для них данный вопрос не имел той остроты и того значения, как для Сергея, и никто не захотел задать его вслух, и, тем не менее, прежде чем сообща браться за очень трудное и очень ответственное дело, следовало убрать все закавыки. Поэтому, заговорив с Сергеем, Ольга вместе с тем обратилась ко всем присутствующим.

— Серёжа, начинать с чистого листа — всегда много охотников. А вот поправлять испорченное — желающих гораздо меньше. Почему, собственно, и образовались кладбища погибших цивилизаций. Да, конечно, столь печальный итог в значительной степени получился из-за предложенной Арбитром Концепции Невмешательства — согласившись с ней, «Эта» и «Кси» цивилизации отказались от всякой опеки над зарождающимся разумом. Но ведь эта Концепция не носит абсолютный характер, предлагая её, Арбитр допускал минимальные воздействия в критические моменты эволюции — к сожалению, ни «Эта», ни «Кси» цивилизации не захотели взять на себя такой ответственности, пустив всё на самотёк. Арбитр признался мне…

— Погоди, Оленька! — воскликнул Иван Адамович, ты что — имеешь непосредственную связь с Арбитром?

— Да, Ванечка, теперь имею, — скромно ответила Ольга и, как ни в чём ни бывало, продолжила прерванный монолог: — Так вот, Арбитр признался мне, что не удовлетворён реализацией своей Концепции Невмешательства — за четыре квазипульсации миллиарды самоуничтожившихся цивилизаций и всего шестнадцать случаев образования метасознания у индивидуально мыслящих разумных существ. Да и то, во всех этих случаях — включая меня — Арбитр хотя бы немного помог «обмануть» теорию вероятности: слишком ничтожны шансы, чтобы полагаться на слепой случай. Понимаете, — Ольга запнулась и, обведя друзей проникновенным взглядом, понизила голос, — Арбитр, по сути, признался мне, что со своей Концепцией Невмешательства чуть-чуть напортачил, что он виноват перед погибшими цивилизациями, и что с моей помощью хочет исправить эту маленькую ошибку.

— Ни фига себе, маленькая ошибка, — сквозь зубы процедил Сергей, — Оля, скажи этому деятелю…

— Нет, моя королева, прежде, чем говорить, — вставил реплику Змей, — сотвори для него длинную-предлинную розгу. Вот кого необходимо хорошенечко «повоспитывать», а вовсе не меня — невинного небожителя.

— Оленька, — исполненным нежности и тревоги голосом к жене обратился Иван Адамович, — как только ты выдерживаешь такое дикое напряжение? Ведь, насколько я понимаю, даже для Большого Облака общение с Арбитром — проблема. И вдруг — ты… хоть и психосимбиот, а — человек… женщина… любимая… Оленька, пожалуйста, ничего не говори этому сверхсверхсуществу!

— И не скажу, Ванечка, — сразу и мужу, и Змею, и Сергею ответила Ольга, — ибо не имею с ним двусторонней связи. Во всяком случае, — почувствовав, что сейчас что-то произойдёт, поправилась женщина, — пока не имею. Серёжа, а тебе, ну, относительно Новой Вселенной, — в свете близящегося Преображения, Ольга спешила выговорить свою мысль, не заботясь о порядке и связи слов, — слава Богу, что нам не придётся начинать с чистого листа! Ты представляешь, какая бы это была ответственность? Отвечать за своих детей и то — страшно: а за созданный тобою Новый Мир? Да ещё — во всех его инвариантных разветвлениях? Да при том условии, что твоё вмешательство должно быть минимальным — в противном случае это будет уже не самостоятельный Мир, а отражение твоих представлений о Мире? Постоянно видеть страдания и гибель зарождающегося разума — представляешь, Серёжа? Да если в нас есть хоть немножечко сострадания — наши сердца разорвутся миллиарды раз! Конечно, в «воскрешённых» Вселенных тоже будут случаи самоистребления носителей индивидуального сознания, и наша совесть всё равно будет болеть, но, во-первых, они уже однажды погибли, а во-вторых: мы будем иметь возможность «воскрешать» их вновь и вновь. Арбитр пересмотрел свою Концепцию Невмешательства, заменив её Концепцией Минимального Воздействия — только на этих условиях я, Большое Облако и моноразумная раса Взыи согласились помочь ему исправить трагическую ошибку: вернуть расы и цивилизации канувшие в отрицательные псевдоконтинуумы к положительному бытию в Системе. Серёженька, когда я говорю «я», то имею в виду психосимбиот «Ольга+», в состав которого вот-вот…