Геннадий Дмитриев - Настоящая работа смелых мужчин

Я подумал, — ведь охранников всего двое, и они не вооружены, если подобрать надежных ребят, неожиданно напасть на охрану, то может быть удастся прорваться! Если все сделать быстро, они не успеют закрыть канал!

Я встал и, не спеша, просто прогуливаясь, направился к КПП. Я не проявлял ни малейшего намека на агрессивность, стараясь ничем не подать вида, что меня заинтересовал этот объект. Но стоило мне приблизиться, как вдруг все исчезло. Снова передо мной была аллея парка, тополя и пруд. И я опять не заметил момента, когда произошла смена декораций. Мне показалось, что меня окликнули сзади, я обернулся, но никого не увидел, наверное, просто почудилось. А когда повернулся, то КПП уже не было.

На следующий день, как ни старался я вглядываться в старый парк, канал больше в том месте не открывался. Видимо, мое поведение показалось кому-то подозрительным, и место открытия канала перенесли. Мои опасения подтвердились. Когда я возвращался к себе в номер, то поднимаясь по лестнице, заметил у своей двери двух вооруженных людей, двое других стояли у двери комнаты Сергея. Они еще не успели увидеть меня, и я осторожно, стараясь не шуметь, спустился в холл, и быстрым шагом направился прочь, идя так, чтобы не попасть в поле зрения тем, кто мог смотреть через окно. Тогда-то я и попросил профессора предупредить тебя об опасности.

Я был в отчаянии. Едва было блеснувшая надежда на спасение, угасла. Более того, в результате своих необдуманных действий, я попал под подозрение, и навлек подозрение на тебя. Я и так этими днями не встречался с тобой, опасаясь, что наши контакты могут находиться под контролем. Сейчас тем более, нужно было держаться подальше друг от друга. Мне казалось, что за мной постоянно следят. Я снова шел в сторону окраин, стараясь обходить людные места, если какое-то место в этом городе можно было назвать людным. Я забрел туда, где находилась куча камней, казалось, здесь за мной уже никто не следит. Солнце уже коснулось края горизонта, смеркалось.

Нужно было обдумать создавшееся положение, и попытаться наметить план дальнейших действий. Но я уже не мог думать, голова была, как ватная, ноги подкашивались. Весь город облазил, даже видел это чертово КПП, и все зря! Ни одна здравая мысль в голову не приходила.

Я не спал почти трое суток, и не заметил, как глаза мои закрылись, и я провалился в сон. Проснулся я от утренней прохлады, серело. Мыслей не было, в голове пустота — в душе отчаянье. Я сидел, опершись спиной о груду камней, и смотрел, как уходит ночь, как розовеют легкие облака, как светлеет небо, и первые лучи восходящего солнца касаются земли. Безучастным взглядом смотрел я на то, как тень от большого дерева тает и разворачивается в сторону. Земля, на которой только что лежали тени от деревьев, уже осветилась солнечными лучами, и только один кусочек тени не хотел таять; везде уже было светло, только одинокое темное пятно лежало у груды камней. «Что-то не так» — подумал я, встал и подошел к пятну. И вдруг заметил, что пятно было отверстием между камнями, напоминавшим вход в катакомбы! Это действительно был вход, я сделал несколько шагов вглубь, и сразу же оказался в темном сыром подземелье. Идти дальше без огня было бессмысленно.

Я вернулся назад, соображая, чем бы можно было осветить путь. Возле бараков я обнаружил обрывки рубероида, куски смолы, доски. Так я сделал из этого подручного материала четыре факела. Пока будут гореть два, буду идти вперед, когда останутся два последних — буду возвращаться. Я не знал, что я смогу обнаружить, но была уже хоть какая-то цель, которая, может быть, даст определенный результат.

Когда-то, в молодости, я занимался спелеологией, облазил многие пещеры Крыма и Кавказа, и знаю, как ориентироваться в подземелье. Конечно, сейчас у меня не было необходимого снаряжения, но зато у меня был огонь! Я спускался все ниже и ниже, казалось, я опустился метров на тридцать, потом спуск прекратился. Это были старые, заброшенные каменоломни, которые использовались, видимо, еще в доисторические времена.

Копотью факела на стене я отмечал каждый свой поворот, каждую развилку пути. Местами катакомбы были затоплены, кое-где приходилось идти по колени, а то и по грудь в воде. Трижды я заходил в тупик, и возвращался к очередной развилке. Но в середине четвертого хода я заметил впереди свет. Это действительно был дневной свет! Еще несколько десятков метров, и я очутился на поверхности! Причем за пределами города! Вокруг лежала широкая степь, светило солнце, звонко пели цикады, и нигде, совершенно нигде не было видно признаков города либо селения! Оказалось, что пространственная аномалия прикрывала город только сверху, она не распространялась вглубь земли! До поздней ночи я бродил по степи, чтобы убедиться, что я действительно вышел из города, а потом вернулся обратно. Тогда я решил, что нужно разыскать тебя. Кстати, нас больше уже никто не караулит возле дверей комнат, думаю, что мы спокойно можем вернуться к себе.

— Доктор — Вы гений! — воскликнул Коля. — А, может, черт с ними, с этими документами? А? Рванем сейчас же на свободу!

— И куда мы пойдем? — спросил Валера. — У нас ведь даже и своих документов нет. Придем и скажем: «Здрасьте! Мы сбежали из сумасшедшего дома, никаких документов у нас нету, но послушайте, что мы Вам расскажем!»?

— Да, — сказал я, — в лучшем случае, нас просто вернут обратно.

— Дело нужно доводить до конца, — сказал доктор, — либо добыть документы и выйти из города, либо оставить все как есть. Но если мы пойдем до конца, то нужно взять с собой профессора, не оставлять же Александра Степановича здесь.

— Куда взять? На кражу? — спросил Коля.

— Нет, возьмем его с собой, когда будем уходить.

— Коля! — сказал Валерий. — Разведчики ничего не крадут! Они добывают информацию!

— Да ладно! Ты мне еще расскажи разницу между разведчиком и шпионом.

— Нужно сегодня же ночью достать документы и выйти из города, — сказал доктор.

— Извините, товарищи офицеры, — сказал Валера, — но хотя Станислав Викторович и старше меня по званию, руководить операцией буду я. Сегодня мы никуда не пойдем. В первую очередь всем надо выспаться, привести свои нервы в порядок, все тщательно продумать. Завтра днем мы со Станиславом Викторовичем пойдем и еще раз осмотрим вход в подземелье. Приготовим факелы. Говорите, катакомбы местами залиты водой? Нужно позаботиться о непромокаемой упаковке для документов. И, наконец, доктору нужно переговорить с профессором Невельским. Все, не будем терять времени, сейчас всем отдыхать!

Мы разошлись. Я вернулся в свой номер и, не раздеваясь, лег на кровать. Странно, но вернувшись в свой номер, я почувствовал облегчение, за время пребывания в клинике я привык к нему, и, хотя обстановка моего номера ничем не отличалась от других номеров, ощущение дома вдруг явилось мне. Спать не хотелось. Как я не пытался уснуть, ничего не получалось. Тогда я встал и направился в кафе. Я уже никогда не думал, что снова увижу ее, эту женщину в красном. Она, как и прежде, тихо пройдя через все кафе, села за мой столик. Но что-то было не так, я сразу даже не понял, что изменилось. Прежде она садилась молча, будто меня и не было, а сейчас она посмотрела на меня и тихо спросила: «Не возражаете, если я присяду?» Понял я это не сразу, а лишь после того, как ответил. Я был поражен так, как если бы вдруг заговорила статуя, я, наверное, понимаю теперь состояние Дон Жуана, когда тот увидел каменную статую командора, принявшую его приглашение.