Кирилл Берендеев - Мир внутри

– Не знаю, Натан, и наверное, хорошо, что так вышло.

– Вы думаете, была б война?

– Даже не сомневаюсь. Причем в самом скором времени, уже через несколько лет. Сталин не получил турецкие проливы, на которые так рассчитывал, Черчилль не смог сколотить коалицию антикоммунистов, что тоже страстно желал. Они бы все равно схлестнулись, не так, но эдак. А мы сейчас получили мир с чистого листа, адекватных правителей и гарантии.

Натан кивнул, потом снова кивнул, и, извинившись, поднялся. Вопрос, висевший в воздухе, он так и не задал, хотя мы оба понимали, к чему он клонит. Оба понимали, останься в живых оба противника, да, вполне возможно, мы бы увидели космические пуски. Много пусков, но скорее всего они оказались бы последним, что мы вообще смогли бы увидеть.

Хотя, может, и тогда кто-то решился бы отыграть назад? Честно, не представляю даже.

Мы пошли пить чай.

А уже следующим днем отправились в «Хилтон» на пресс-конференцию. Довольно жидкую по составу, преимущественно из местных журналистов желтых газет, вроде «Сан», и двух телевизионщиков, прибывших из Австрии, кто из Финляндии. Натана это покоробило, но вот ведь странно, он же и туда позвонил или послал телеграмму. И теперь молча наблюдал как устанавливают аппаратуру и настраивают микрофоны. Зал оказался полупустым, народу примерно поровну – что на сцене, что в зале. Не считая обычных зевак, конечно. С утра выдался дождь.

Как следствие, вопросы задавались самые разные, большей частью, основанные на слухах и домыслах, которые Натан старательно, хотя и заметно устав от повторов, опровергал. Под конец конференции в зал просочились «зеленые» – в странах Запада так называют членов неформальных экологических организаций. Естественно поднялся шум, гам, активисты потребовали запрета полета, мотивируя это невероятной токсичностью ракетного топлива. Отчасти они были правы, но что может сделать один запуск? Натан смешался, как-то нерешительно отвечая на предъявленные обвинения, ему сразу стала помогать супруга. Ведь именно она решала вопросы с прессой и телевиденьем, и теперь поневоле отвечала за свои действия. Норма сидела по левую руку от мужа, по правую возвышался плечистый Данбар. Глава БМО странно отреагировал на галдеж, немедля начав переговариваться с Мерсером, точно его вопросы не касались. Вот тут за дело и взялась Норма. Хозяйка дома, она скоро выпроводила пеструю, галдящую, словно стая ворон, компанию за порог, а когда шум немного утих, предложила продолжить пресс-конференцию. Но только журналисты, довольные всем увиденным и услышанным, уже начали собираться.

Мне показалось, что появление «зеленых» было кем-то заранее срежиссировано, уж больно много шума поднято по пустячным вопросам касающимся первого старта. Вот только кем? – я затруднялся ответить. Желающих пнуть БМО за запуск и так на острове хватало с избытком.

Народ на сцене начал потихоньку собирать разложенные бумаги и спускаться.

– Не очень вышло, – произнес Кэхилл, добравшись до меня. – Я рассчитывал, что мы обойдемся без всего этого гама.

– Зато журналистам будет о чем написать. Такое противодействие, пожалуй, только на пользу.

– У нас народ не особо любит проигравших, тем более, заранее.

– Вы снова впадаете в меланхолию, друг мой, а это есть тяжкий грех. Я утром ходил на мессу и справлялся об этом.

Натан удивленно поднял глаза, потом понял, что его собеседник шутит.

– Наш специфический юмор вам удается перенять, не поспоришь.

– Я ведь здесь не в первый раз, да и приехал не к эмигрантам. Надо соответствовать. Но вы лучше расскажите мне, как обстоят дела с ракетой, а то эти борзописцы все больше волновались за возможную божью кару и волнение среди спецслужб мира.

Натан ухватился за вопрос, как утопающий за соломинку. Все в порядке, сегодня утром он созванивался, сообщили, что днем ракету выкатят из ангара, и к вечеру она встанет на место. Затем начнется заливка топлива. Ему придется присутствовать на всех этапах подготовки, к великому сожалению, без меня, ибо военные настояли на секретности этих операций. Шпиономания, как же иначе.

– Топливо во вторую-четвертую ступени мы уже залили, оно куда менее токсично и безопасно, может храниться куда дольше без опасения за здоровье инженеров и техников, работающих над доставкой ракеты на пусковой стол. Вообще, «зеленые» правы, для «Фау-3» мы используем стандартное топливо – жидкий кислород и гидин, последний действительно весьма опасен для всего живущего на планете.

– Натан, это пока первый запуск. После будете разбираться с окружающей средой.

Он покачал головой.

– Лучше бы избежать подобных придирок. Знаете, у нас «зеленые» весьма влиятельны, третья партия в стране. С ней не могут не считаться.

– Это не придирки, а спектакль, очевидно направленный против вас, запуска и БМО тоже… А что со спутником?

– Готов и уже впаян в четвертую ступень. Мы сделали его неотделимым, просто в силу удобства.

– А старт без обтекателя не повредит?

– Нет, ускорение в три «же» заложено в обтекатель самого «Эксплорера», тут можете не волноваться. И я еще раз хотел поблагодарить вас за участие в нашей программе, – я было замахал руками, но Натан продолжал, – Без ваших идей мы не так быстро смогли бы продвинуться.

– Все это ерунда, – мы в свое время так и познакомились, Натан обратился в НИИ с просьбой о качественном счетчике Гейгера, памятуя о недавно вышедших статьях в реферативном журнале института посвященных солнечной радиации, замеренных недавно в стратосфере и ионосфере. Мы тогда предположили существование неких радиоактивных облаков, интенсивностью в несколько десятков килоэлектронвольт, возникших за счет постоянного воздействия на верхние слои атмосферы солнечного ветра… зря, наверное, предположили, теперь именно этими статьями Натана и туркали. Еще бы, наши исследования считались наиболее обстоятельными. С другой стороны, гипотеза нам самим казалась спорной, но именно она позволила институту отослать новенький радиометр для БМО и считаться, в том числе, одними из создателей «Эксплорера», ну а мне, соавтору статьи, познакомиться с Натаном поближе, а затем и сдружиться. Не мудрствуя лукаво, Кэхилл занес нас еще и в списки фпнансистовв полета.

Натан еще немного рассказал о компоновке «Фау-3», которую сам разработал – пакеты снарядов второй и третьей ступени попросту входили одна в другую, что обеспечивало удобство разгона и самое главное, минимально необходимое приложение электродвигателя для раскручивания всей конструкции. Ведь эти ступени являлись неуправляемыми, потому только раскрутка помогала довольно точно нацелить ракету на нужную орбиту. А орбиту Кэхилл выбрал сложную и именно из-за проверки гипотезы о радиационных облаках. В перигее она составляла чуть меньше двухсот километров, а в апогее доходила до четырех тысяч, выписывая громадный эллипс. Натан рассчитывал проверить все возможные орбиты – благо, заряда аккумуляторов должно было хватить на пять-шесть месяцев непрерывной работы спутника.