Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1980

Фирновое плато было похоже на огромное, чуть всхолмленное футбольное поле. Вместо трибун вокруг громоздились скальные пики заснеженного хребта.

На пути часто встречались впадины-мульды. Их склоны со всех сторон отражали солнечные лучи, человек оказывался как бы в «котле света». С непривычки Климову и его товарищу по связке Алексею Кравцову казалось, будто они плывут по огненному морю. Слепящая белизна утомляла, тревожила, давила. Оба они — начальник научной экспедиции Климов и его сотрудник физик Кравцов — прилетели на Памир всего неделю назад. Три дня пробыли в верховьях ледника, в базовом лагере экспедиции, и потом сразу ушли наверх. Конечно, хорошо бы еще недельку пожить в базовом, акклиматизироваться как следует, полазить по окрестным склонам — Алексей отличный скалолаз. Но время! Время, как всегда, поджимало, у экспедиции были большие планы, а вершины так тянули к себе…

Замыкал четверку начальник спасательного отряда — «начспас» Юрий Вороткин. Он цепко держал тропу, шел плавно, как всегда экономя силы. Единственный из четверки Вороткин был в теплых высокогорных сапогах-шеклтонах — тяжеловато, зато надежно. «Начспас» щеголял в красных штанах из каландрированного капрона с зелеными лампасами: в такой одежде легче найти человека в лавине. Из-под клапана его рюкзака виднелась бухточка промаркированного крепкого репшнура… Вороткин был человеком обстоятельным, запасливым. Несмотря на свой увесистый, килограммов под тридцать, рюкзак, «начспас» шел легко, свободно.

До ночевки оставалось совсем немного, солнце клонилось к закату. Его косые лучи причудливо высвечивали снежные карнизы, выпуклые увалы, острые гребни скал. Глубокие тени сделали волнистую поверхность плато рельефной. Слепящая белизна исчезла, небо стало зеленовато-голубым, ультрамариновым. Над горами пылал закат. Темно-фиолетовый скальный купол вершины погас последним…

Наконец-то можно было снять темные очки. Почти стемнело, когда они увидели среди скал большую палатку. Около нее стоял миниатюрный снегоход «Лайка». В скалах торчал длинный шест антенны, рядом лежало круглое ледовое озерко. На палатке красовалась вывеска: «Чайхана «Забудь печаль»».

— Станция «Восток»! С прибытием!

Пашков привычным движением сбросил рюкзак, расправил затекшие плечи. Потом по-хозяйски распахнул полог палатки. Это был прочный каркасный домик, обтянутый двойным слоем брезента. На полу лежали толстые листы поролона, под потолком горела электрическая лампочка. Тепло, просторно, даже уютно.

— Располагайтесь, знакомьтесь. Это хирург Александр Павлович Кузякин, в просторечии — «док», — представил Пашков. — А это наши лаборанты Азрет и Виктор, они же «шерпы»-альпинисты. Ребята, сообразите-ка нам чайку с дороги.

— О, смотрите, здесь газовая плита! — удивился Алексей. — Вот здорово!

— Чайник долго кипит. У плиты гипоксия, кислороду ей мало, — серьезно заметил Азрет.

— А это? Центрифуга, термостат, микроскопы — целая лаборатория. — Климов даже погладил крышку центрифуги. — Ну, гиганты, удивили!

— Это еще не все, Иван Владимирович. Слышите, там, у озерка, стучит? Это движок! Для питания приборов. Шесть газовых баллонов вертолетчики нам сбросили, — в голосе Пашкова явно звучала гордость.

— А снегоход как сюда попал, Валентин Сергеевич? Его с вертолета не сбросишь.

— Э, не вспоминай, Алексей. Об этом лучше всех знает моя спина.

— Снегоход мы разобрали по частям, поднимали его в рюкзаках, — пояснил Вороткин. — Самое тяжелое — траки, Пашков сам их по скальному ребру тащил. Позеленел, а донес.

— Признайтесь, Валентин Сергеевич, вам, наверное, горные духи помогли? Говорят, вы их сгущенкой подкармливаете, — ехидно вставил доктор.

— Наши духи — это вертолетчики. На них молимся. С их помощью сюда можно даже целую ветровую электростанцию забросить.

— Значит, вертолетчики здесь освоились? — спросил Климов.

— Летают над плато уверенно, заброски делают просто мастерски. Есть тут такой Игорь Петров — ас! Но посадка на плато пока проблема.

— В чем же?

— Может, слышали от вертолетчиков про такую хитрую штуку — «зонтик винта»? Этот самый «зонтик» при взлете должен быть заполнен воздухом. А его здесь маловато.

— Сможет ваш кудесник Петров забросить сюда домик антарктического типа?

— По частям, думаю, сможет, Иван Владимирович.

— Вопрос не случайный. Без вертолетов нам плато не освоить. Климов умолк, потом неожиданно добавил: — А хорошо у вас здесь. Горы кругом. И вершины близко.

На газовой плите зафыркал чайник, Азрет вытащил пиалы, заварил зеленый чай. Они с Виктором разложили на ящике консервы, сублимированный творог, нечерствеющие батоны в полиэтилене. Доктор дал каждому поливитаминное драже, накапал в пиалы тонизирующий элеутерококк. Запасливый Вороткин выложил на стол соленые ржаные сухарики и воблу — альпинистский высотный деликатес.

— А теперь — вонзайтесь!

— Насколько я знаю, ваша биостанция, Валентин Сергеевич, самая высокогорная в стране. — Климов с удовольствием прихлебывал зеленый чай. — Ну, что ж, молодцы биологи, вы опередили нас, физиков. Не найдется ли у вас на плато, уважаемый хозяин, местечка и для нашей лаборатории?

— Сколько угодно, Иван Владимирович. А биологи что? Они реализовали вашу же идею. Помните, лет семь назад вы предлагали создать на плато научную станцию. Республиканская Академия наук идею поддержала, дала деньги, людей — и вот…

— Идеи живут своей жизнью, и довольно странной, это я давно понял. Да… в конце концов неважно, кто первый сказал «а». Главное, что научное освоение плато началось. Началось! — Климов задумался.

— Так вот, знаете ли вы, что второго такого места на всей планете нет? Нам просто повезло: наше фирновое плато — это королевский подарок науке.

Климов увлекся, говорил напористо, словно доказывая свою правоту отсутствующим оппонентам.

— Здесь целый узел проблем, загадка на загадке. Проблема номер один: откуда взялось это огромное футбольное поле в сердце гор? Может быть, перед нами остаток древнего равнинного Прапамира? Или результат деятельности ледников? А кто знает, что скрыто под стометровой толщей снега и льда? На высоте снег не тает. Поэтому на плато, как в гигантском холодильнике, хранятся снегопады нескольких тысячелетий. Подумайте: если здесь пробурить шурф, то можно узнать, сколько осадков было на Памире, ну, скажем, во времена Древнего Египта.

Все притихли, забыли про ужин, слушая эту лекцию.

— Теперь проблема номер два, она мне ближе. У нас на кафедре давно зреет одна идея — создать здесь лазерную станцию. Плато расположено выше плотных слоев атмосферы, где интенсивно поглощается лазерный луч. Значит, отсюда можно зондировать верхние слои атмосферы. Но есть задачи и посложнее. Понимаете, наше плато — это место с космическим адресом. С помощью лазерного луча есть возможность измерить точное расстояние, ну, скажем, от Земли до Марса или произвести детальную локацию рельефа Луны. В принципе возможно измерить дрейф континентов Земли с помощью отраженного от Луны все того же луча. Но и это еще не все. Станция обеспечит надежную лазерную связь с космическими кораблями, с планетами солнечной системы.