Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1980

— Сколько времени нам понадобится для спуска в базовый, Валентин Сергеевич? — спросил Климов.

— Отсюда обычно спускаются дня за два. Если здоровые…

— Два дня… долго! Так что же делать?

— Сейчас главное — добраться до «Востока», там решим. И не терять головы, — спокойно ответил Пашков.

До станции «Восток» оставалось три-четыре часа пути, но это был путь по крутым увалам. Нести Алексея в рюкзаке было опасно.

Любое неосторожное движение на склоне и… Они завернули больного в трехспальный пуховый мешок, проложили поролоном, обернули палаткой: получился большой кокон. Этот кокон стали осторожно спускать по склону на веревках, пропущенных через головки ледорубов.

Поднятые красной ракетой, подошли на помощь Азрет и Виктор. Все вместе они добрались наконец до знакомой большой палатки среди скал. Первый острый приступ боли у Алексея миновал, он даже присел к большому ящику, когда все собрались ужинать.

Климов от ужина отказался, выпил немного бульона и, не раздеваясь, лег. Его мучила тупая боль в затылке, в тепле заныли обмороженные пальцы рук.

— Разрешите-ка ваш пульс, Иван Владимирович, — доктор взял Климова за запястье: кончики пальцев почернели…

Только сейчас, в палатке, Кузякин разглядел: губы Климова запеклись, веки припухли от мороза. Пульс был неровным, дыхание хриплым.

«Глубокая гипотермия, горная болезнь. Вот-вот может вспыхнуть воспаление легких. А держится хорошо, духом не падает». Наметанным глазом горноспасателя доктор оценил все сразу. Много он повидал на своем веку людей, сломленных высотой. Нет, этот держался стойко.

— Иван Владимирович, оденьте-ка мои унтята, они теплые. — Доктор вынул из рюкзака меховые носки.

— Я потерплю, ничего. Как же нам быть с Алексеем? А что, если… операция, доктор, а? — Климов испытующе глянул на Кузякина.

— Понимаю, Иван Владимирович. Действительно, если оперировать Алексея здесь? Будь у меня инструментарий, наркотики для анестезии, рука бы не дрогнула. Я знаю, Алешка выдержит, он крепкий, мы с ним три года в горы ходим. Ах, черт возьми! — Доктор стал нервно разминать пальцы, словно готовясь к операции.

— Да, пожалуй, это идея!

— Если сюда с вертолета сбросят инструментарий и медикаменты, я буду оперировать Алексея в палатке. Валентин Сергеевич, вы же биолог. Будете моим ассистентом?

— Допустим, но… Как вы сделаете наркоз?

— В базовом есть опытный анестезиолог, он проконсультирует по радио… Другого выхода нет. Через сутки может быть поздно. Доставайте рацию, сеанс связи подходит.

…Радиограмму с плато принял старший тренер базового лагеря Кожевников. Пашков сообщал о серьезной болезни Кравцова и просил срочно сбросить с вертолета в районе станции «Восток» стерильно упакованный инструментарий и необходимые медикаменты для операции на брюшной полости. Кожевников тут же собрал всех медиков, которые были в лагере: двух хирургов, анестезиолога и медсестру из научной экспедиции. У всех нашлось только два скальпеля, один иглодержатель, кетгут…

Ответ экстренного консилиума был передан на плато:

«В условиях палатки на станции «Восток» невозможно обеспечить необходимую антисептику. Стерильного набора инструментов и аппарата для наркоза в лагере нет. Постарайтесь своими силами доставить больного к пику Парашютистов. Высылаем на помощь спасательный отряд. Сообщите ваши потребности в медикаментах, спасательном снаряжении для выброски с вертолета».

…Подкрадывалось самое страшное — апатия, безразличие. Климов молча лежал в своем спальнике, ему не хотелось даже пить. Только память работала четко, обостренно. Сквозь сомкнутые веки он, как на экране, видел свой путь: слепящие фирновые поля… Вороткин на остром гребне… Алексей неловко сползает на снег…

Отчетливо, до галлюцинаций он слышал: шуршит по снегу веревка… свистит сквозь пургу Пашков… Весело зовет Вороткин: «А теперь — вонзайтесь!»

Застонал лежащий рядом Алексей. Это была уже явь. Климов приподнялся, смочил влажной салфеткой его пересохшие губы.

… С первой утренней связью в базовый ушла радиограмма:

«Начальнику Управления ГВФ Кашинцеву,

старшему тренеру Кожевникову.

На высоте 6000 в районе станции «Восток» находятся двое тяжелобольных, один из них — академик Климов. Для срочной эвакуации больных просим вас разрешить посадку вертолета на Памирском фирновом плато. Считаем посадку возможной пилоту высшего класса.

Комендант станции «Восток» Пашков,

«начспас» Вороткин, врач Кузякин».

В горах не на равнине. Там особенно трудно бороться за жизнь. И еще день, ночь и снова день. Доктор, Пашков, «начспас» выхаживали, лечили, согревали больных. Утром, не открывая глаз, доктор первым движением, еще в полусне нащупывал руку лежащего рядом Климова, считал его пульс, потом склонялся к Алексею.

«Станция «Восток», Пашкову, Вороткину, Кузякину.

По вашей просьбе разрешена посадка на плато вертолета МИ-4. Требования к посадочной площадке сообщим позже. Выложите в районе станции «Восток» знак «Т» для выброски аварийного запаса медикаментов, продовольствия, теплых вещей. Сообщайте каждые три часа о самочувствии больных. В базовом лагере у рации дежурит главный хирург республиканской санавиации.

Начальник Управления ГВФ Кашинцев,

старший тренер Кожевников».

…Они уже не чувствовали себя маленькой беспомощной группой, затерянной в горах. Большая земля беспокоилась, требовала, помогала. Там, внизу, были подняты на ноги врачи, авиаторы, горноспасатели, связисты.

«Станция «Восток», Пашкову.

Посадочная площадка должна представлять собой плотно утрамбованный круг диаметром 30 метров с примыкающим к нему прямоугольником 15х100 метров. Найдите площадку с легким скатом к кромке плато. По периметру круга и по углам площадки расставьте красные флажки. С обеих сторон площадки должны быть протоптаны две тропинки длиной по одному километру для оценки рельефа с воздуха.

Командир вертолета Петров».

«Базовый, Кожевникову.

Выбрали посадочную площадку на 5800 согласно требованиям командира вертолета. Предполагаемый диагноз Кравцова — перитонит, ему необходима срочная операция. У Климова — обморожены пальцы, общая гипотермия, состояние тяжелое. Просим дополнить аварийный запас на выброску кислородом, транквилизаторами, антибиотиками, саперными лопатками, бухтой стального троса. Спускаем больных своими силами к посадочной площадке. Вышли на прямую связь со спасотрядом, встретимся с ним на 6100.