Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1980

Жизнь поэта богата драматическими событиями. Как Сервантес и Эрсилья, он прожил трудную жизнь, изведал опасности дальних дорог, был участником многих экспедиций и сражений.

Его жизненный богатый опыт находил отражение в творчестве, насыщенном живыми отголосками эпохи, яркими картинами странствий.

В наши дни творчество Камоэнса созвучно моменту, переживаемому Португалией, избравшей новый путь развития. Поэт славил борьбу португальцев за свою свободу, поэтому и сегодня он дорог соотечественникам.

Растет интерес к жизни и творчеству Камоэнса и в нашей стране, отмечающей в этом году вместе со всем прогрессивным человечеством 400-летие со дня смерти великого певца Лузитании.

Рассказать о перипетиях судьбы поэта далеко не просто. Жизненный путь Камоэнса с трудом, по крупицам восстанавливали на протяжении четырехсот лет, минувших после смерти поэта. Большая часть того, что известно о нем сегодня, — результат неустанных поисков исследователей, постепенно рассеявших туман, окутывавший эту мощную фигуру эпохи Возрождения, по праву занимающую место в одном ряду с такими великими гуманистами, как Рабле, Сервантес, Шекспир.

И все же до сих пор в его биографии немало белых пятен. Кое-что следует отнести к области вымысла, иное остается спорным, мнения биографов нередко расходятся, поскольку немало фактов искажено не слишком щепетильными исследователями. Нелегко, скажем, разобраться в обстоятельствах, принудивших поэта покинуть родину. А скитания на Востоке! Не так уж много об этом достоверных данных. Однако хорошо известно, что Камоэнс вторым после своего земляка Фернана Мендеша Пинту. автора знаменитых «Странствий», описал многие неизведанные моря и земли в Азии. Но Камоэнс рассказал об этом в звучных октавах ставшей всемирно известной поэмы. И прав был А. Гумбольдт, назвавший Камоэнса «первым певцом моря и экзотических стран».

Армада состояла из пяти кораблей. Правда, в последний момент перед отплытием на одном из них вспыхнул пожар, и судно сгорело. На рейде остались четыре каравеллы. Их очертания смутно вырисовывались сквозь сумрачный свет зимнего утра на гладкой поверхности лиссабонской гавани Рештелу.

Среди покидавших родные берега выделялась фигура солдата с черной повязкой на правом глазе. Он стоял чуть в стороне и, казалось, безучастно наблюдал сцены прощания. Как и на других солдатах, на нем была простая куртка, поверх нее кожаный жилет, на боку — короткая шпага. Такое обмундирование выдавалось простым воинам, тем, кто добровольно завербовывался на пять лет на королевскую службу в заморскую колонию Гоа. Помимо обмундирования каждый получал более двух тысяч рейс, а также надежду при случае разбогатеть. Вот почему в желающих принять участие в авантюрах недостатка не было.

Одна за другой шлюпки с моряками и солдатами покидали причал и уходили к стоявшим на рейде судам. А человек с повязкой на глазе продолжал стоять в стороне. И только когда последняя шлюпка готовилась отчалить, он, словно очнувшись, направился к ней с решимостью обреченного.

— Кто этот несчастный одноглазый — по одежде простолюдин, а по осанке вельможа? — послышалось у него за спиной.

— Луис Ваз де Камоэнс, еще недавно придворный поэт, а теперь изгнанник, — был ответ.

Почему же он покинул Лиссабон? Что заставило его отправиться в далекое и опасное плавание?

Некоторый свет на это проливает «Книга сведений о людях, посетивших Индию», представляющая собой своеобразные регистрационные списки. В разделе «Военные» мы читаем: «Фернанду Казаду, сын Мануэла Казаду и Бланки Кеймада, жителей Лиссабона. Оруженосец. Отправился вместо него Луис де Камоэнс, сын Симона Ваза и Аны де Са. Оруженосец, получил 2400 рейс, как и все остальные».

Иначе говоря, поэт завербовался вместо кого-то другого по фамилии Казаду. Тогда это случалось: не желавшие подвергать себя риску за определенную мзду находили себе замену.

Как бы там ни было, Камоэнс отправился рядовым солдатом искать счастья в неведомой Индии, где по условиям контракта должен был прослужить пять лет.

О причинах, вынудивших поэта оставить родину, будет сказано ниже, пока же последуем за Камоэнсом на корабль.

Итак, армада состояла уже из четырех судов. Во главе экспедиции стоял капитан Фернанду Алвареш Кабрал. Он плыл на флагмане «Сан Бенту» — «лучшем из всех». На борт этого корабля поднялся и Камоэнс.

Суда поставили паруса и медленно один за другим потянулись по реке туда, где светлые воды Тежу смешиваются с волнами Атлантики.

Хронист записал в своем отчете: «Они отбыли из города Лиссабона в вербное воскресенье 24 марта 1553 года…» Впрочем, как установили позже, вербное воскресенье в тот год приходилось на 26 марта. Эту дату и следует считать днем отплытия Камоэнса в Индию.

Расставание с родиной вызвало у него смешанное чувство избавления и печали. У поэта-изгнанника были основания задуматься над своей судьбой. В двадцать восемь лет ему приходилось начинать новую жизнь.

«После того как я покинул эту землю, — напишет он своему другу Дону Антониу де Нороньи, — словно удаляясь в иной Мир, я похоронил столько надежд, питавших меня до тех пор… Все мне представилось во мраке, и вот те слова, которые я произнес на корабле вслед за Сципионом Африканским: «Неблагодарная отчизна, не обретешь костей моих». Не совершив греха, заставившего бы меня томиться три дня в чистилище, я все же подвергся нападению трех тысяч злых языков, гнусных наветов, подлых сплетен, порожденных завистью… Итак, я не знаю, что мне готовит господь впереди. Ведь я решился порвать столько уз, привязывавших меня к родной земле, которую пришлось покинуть из-за сложившихся обстоятельств».

Какие же обстоятельства имел в виду поэт?

Рассказ придется предварить одним замечанием. Скудость фактического материала о жизни поэта, отсутствие подлинных, не вызывающих сомнений документов привели к тому, что биографы расцветили жизненный путь Камоэнса множеством романтических историй, для которых имеется достаточно оснований.

Одна из загадок жизни Камоэнса — несчастная любовь поэта. Кто была та, которую так пылко любил поэт? Кто вдохновлял его лиру? Имя незнакомки долгое время оставалось неизвестным. Знали лишь, что Камоэнс любил девушку, которую называет в стихах Натерсией. Но это явная анаграмма имени Катерина, как тогда писалась Катарина. Начались поиски девушки с таким именем. При дворе Жоана III, где поэт встретил свою возлюбленную, обнаружили четыре Катарины. Кандидатуры трех из них отпали. Осталась одна — дона Катарина де Атаиде.