Юрий Киселев - Ступень 4. Наследники демиурга [СИ]

— С чего бы это? Я лишь вернула им обратно то, что они предназначили мне. В конце концов, они ведь тоже могли защититься от моего удара — щит там силовой воздвигнуть или ещё что-либо придумать.

— Ты же прекрасно понимаешь, что не смогли бы!

— Нет, не понимаю! Они стреляли в меня, желая убить и не зная, смогу ли я избежать уготованной мне участи. Почему я должна думать по-другому?

— Не уподобляйся убийцам, Линнея! Стоит только начать действовать так же, как они, как не заметишь, что и думать ты станешь так же. Это путь к разрушению, путь в никуда.

— Значит, я должна прощать своих врагов? А для чего, скажи мне? Чтобы они, выжив, ударили мне в спину? Прощать врагов — это не благородство, и не признак силы, это признак слабости, Керт! И я никогда не прощу ни одного своего врага!

— Мне жаль тебя, Линнея, — грустно ответил юноша.

— Не надо меня жалеть, Керт. Жалость — удел слабых. Лучше помоги мне стать сильной!

— Я помогу, если ты не потребуешь от меня участия в убийствах, которых на твоём пути, чувствую, будет достаточно.

— Не переживай, со своими врагами я справлюсь сама. Мне нужна лишь помощь в овладении магией. Ты согласен продолжить со мной занятия?

— Согласен, лэри Линнея.

— Ну, вот и договорились…

На ночёвку путники остановились, когда уже совсем стемнело. Удобных мест для стоянки рядом с дорогой не оказалось, поэтому ночевать остались прямо у дороги, привязав рассёдланных лошадей к придорожным кустам и завалившись спать тут же, возле лошадей, предварительно всухомятку перекусив. Линнея, посмотрев, как Керт нарезает траву для постели, попросила Селену посторожить её меч и одежду, после чего, абсолютно не стесняясь находящегося рядом юноши, разделась и, отойдя немного в сторону, чтобы не пугать лошадей, обернулась рурхом. Две лошади, взятые у караванщиков, испуганно вздрогнули и заржали, но, видя, что остальные лошади спокойно обрывают листья с кустов, не обращая внимания на внезапно появившегося зверя, начали потихоньку успокаиваться. Чтобы не пугать лошадей ещё больше, Линнея улеглась в траву там же, где и обратилась, и, немного поворочавшись, опустила голову на вытянутые передние лапы и, поджав хвост, закрыла глаза. Керт с удивлением обратил внимание, что в зверином облике девушка опять немного подросла — видимо, звериная ипостась Линнеи так до сих пор не набрала необходимой массы, и продолжала увеличиваться с каждым оборотом. Селена опять улеглась под одним плащом с Кертом, прижавшись грудью к его спине и закинув на юношу свою руку, чтобы посреди ночи тихо выползти из-под плаща и перебраться под тёплое пушистое брюхо своей сестры, укрывшись от ночного холода её же хвостом.

Рано утром, не найдя поблизости родника, Керт поднял сонных сестёр и, организовав холодный завтрак для троих, дождался, пока Селена и принявшая человеческий облик Линнея перекусят и совершат все положенные гигиенические процедуры, после чего оседлал лошадей и, дождавшись, пока зевающие сёстры запрыгнут на своих скакунов, вывел небольшой караван на пустынный тракт.

Дальнейшее движение на запад проходило спокойно и даже скучно, как и полагается хорошему путешествию. Дорога оставалась безлюдной, что в это время года считалось нормальным — регулярное караванное движение ещё не началось, а людского жилья в округе не было на сотню миль вокруг. Люди боялись селиться в окрестных лесах, где свирепствовали разбойники, над которыми не было никакой власти, кроме власти силы.

Селена во время пути преимущественно молчала, зато Линнея забрала себе всё свободное время Керта, заставив его выполнить данное ей обещание и обучить её основам магии. Юноша с утра до вечера рассказывал схватывающей на лету девушке всё, что знал, и прогресс не заставил себя долго ждать — Линнея в совершенстве освоила уже больше десятка базовых рун, а также внимательно прослушала подробную лекцию по общим основам их комбинаторики. Остальные руны девушка пока не выучила, но знала и могла при необходимости распознать — на очередном привале она потребовала от Керта, чтобы тот показал ей каждую руну, которую он знает, и одновременно объяснил, для чего она предназначена. После того, как Керт впервые увидел, как Линнея самостоятельно начала по памяти вырисовывать в воздухе перед собой показанные им накануне руны, он понял, что вскоре девушка овладеет магией в объёме как минимум выпускника Тарийской магической академии, и всё, что ей понадобится — это наработать необходимый опыт. С учётом феноменальной памяти, позволяющей девушке запоминать плетения чуть ли не с первого раза, и того просто невероятного факта, что некоторые плетения Линнея, как легендарные маги древности, может создавать интуитивно, вытягивая необходимую информацию из своего подсознания — тому яркий пример самостоятельно сгенерированные девушкой, не знающей ни одной руны, плетения воздушного щита и огненной стены, — обучать её магии скоро станет бессмысленно. Разобравшись с принципами управления энергией мира и переведя это управление на уровень подсознания, Линнея вскоре заткнёт за пояс именитых магов Лияры. Определённо, у девушки талант к магии — неплохо бы узнать, кто её родители, ведь тут наверняка не обошлось без хорошей наследственности. Тем более удивительно, что Селена, в отличие от своей сестры, так и осталась бездарем…

Через восемь дней путники добрались до предгорий, где им пришлось оставить уходящую на запад широкую дорогу и свернуть направо, в нехоженое бездорожье, продолжив движение по заросшим лесом холмам. Скорость движения сразу же упала — лошади не могли самостоятельно выбрать правильную дорогу в лесу, им требовалась помощь наездников. К тому же девственный лес, от рождения не знавший человека, был полон иных жителей — мягкую, засыпанную прелыми листьями податливую почву прорезали бесчисленные тропки лесных обитателей. Путникам попадались олени, кабаны, зайцы и множество другого зверья, не говоря уже о многочисленных обитателях деревьев — птицах. Встречались и хищники — волки, лисы, куницы, и даже спрятавшаяся в густых ветвях над оленьей тропой рысь, посчитавшая едущих на лошадях людей достойной добычей. Нападение рыси с треском провалилось — хищница, поджав куцый хвост, едва успела унести свои ноги, однако Линнея, стоило ей только успокоить напуганных нападением лошадей, тут же предложила Керту забрать их себе, загрузив поклажей и сделав заводными, а самой продолжить дальнейшее движение в облике рурха. После короткого совместного совещания, где были выслушаны различные мнения и рассмотрены все плюсы и минусы, общим решением предложение Линнеи было одобрено, и теперь колонну из четырёх лошадей возглавляла крадущаяся светло-серая огромная кошка. Скорость движения резко возросла — Линнея, будучи в зверином облике значительно более чувствительной к запахам, безошибочно выбирала наиболее удобную дорогу, используя уже натоптанные звериные тропы. Количество встреченных путниками зверей также резко поубавилось — осторожные звери старались заблаговременно убраться с дороги хищника, а те, что зазевались — улепётывали сломя ноги и не разбирая дорог, стоило только Линнее тихонько рыкнуть. Впрочем, и тут не обошлось без казусов — обезумевший от страха заяц, напуганный рыком рурха, не разобрал дороги и вылетел прямо на ошалевшую от подобной наглости Линнею. Той оставалось лишь прихлопнуть дурного зайца лапой, и на ужин у путников оказалась заячья мясная похлёбка.