Юрий Киселев - Ступень 5. Бегство в Эдем

— Вот только жертву об этом никто не спросил, — усмехнулся я.

— А вот сами и спросите! — парировала Мирна.

— Как… — смутился я. — Вы хотите сказать, что будущая жертва будет отвечать на мои вопросы?

— А почему бы ей не ответить? В конце концов, хорошая беседа с приятным молодым человеком и его спутницей никому ещё не повредила.

— И где я смогу найти предстоящую жертву?

— Там же, где и раньше — в своём доме. От моего дома повернёте направо и идите по улице в сторону леса. Пятый по счёту дом — тот, который вам нужен. Да, жертву зовут Иттана. Рекомендую обращаться с ней повежливее, а то ведь она может и не пожелать отвечать на ваши вопросы и будет в своём праве.

— Так она сейчас в своём собственном доме… Скажите, Мирна, а кто мешает Иттане сбежать с предстоящего жертвоприношения?

— А зачем ей сбегать, если сама она и вызвалась на роль жертвы? — удивилась Мирна.

— То есть как сама… Вы хотите сказать, что предстоящая жертва добровольная? — воскликнула Ирума.

— А что, разве может быть иначе? — в свою очередь удивилась женщина.

Вот это номер! Оказывается, я до сих пор не понимаю чего-то важного! Извинившись перед Мирной и ухватив за руку до сих пор пребывающую в прострации Ируму, я вытащил её из дома жреца. Всё же нужно будет разобраться с этим вопросом поподробнее — оказывается, моя спутница в отношении со служителями культа весьма и весьма необъективна. Или ей просто достался неправильный жрец?

Иттану мы застали перед своим домом — она сидела на удобной деревянной, покрытой пушистой звериной шкурой лавочке с высокой резной спинкой под сенью раскидистой яблони и занималась шитьём. На её коленях лежала расшитая яркими цветными нитями одежда — то ли платье, то ли просторная рубаха. На вид женщине можно было бы дать лет тридцать — тридцать пять, но я уже давно понял, что для жителей этого мира, как и для жителей моей родины, внешность не является показателем истинного возраста. Если судить по внешности Мирны, то Иттане с равной вероятностью может быть как тридцать лет, так и вся тысяча. Средства и возможности для продления жизни местные аборигены имели…

Услышав приветствие, женщина оторвала голову от шитья и спросила:

— Вы что-то хотели, молодые люди?

Представившись, я, не забывая наставления Мирны, предельно вежливо ответил:

— Мирна разрешила нам пообщаться с вами по поводу завтрашнего ритуала.

— Только недолго, — согласилась женщина, — мне ещё праздничное платье готовить.

— Праздничное? — удивилась Ирума.

— Негоже представать перед богиней в повседневной одежде, — наставительным тоном ответила Иттана, — она может счесть подобное неуважением к себе и обидеться.

— Скажите, Иттана, — перехватил нить разговора я, — а кто заставил вас принять роль жертвы?

— Заставил? — в голосе Иттаны прорезалось неподдельное удивление. — Разве жертву можно заставить? Да и бессмысленно заставлять кого-либо становиться жертвой — такое подношение не примет богиня. Я вызвалась сама. Более того, именно я решила, что ритуал должен состояться завтра.

— Но зачем? — для меня оставалось непонятным решение женщины.

— Мой жизненный цикл в этом мире подошёл к концу, — устало пояснила Иттана, — мне больше незачем жить. Я осталась одна. Мои дети давно выросли и стали самостоятельными, женившись и родив мне внуков. Внуки подарили мне правнуков, а для потомков правнуков я уже практически чужая.

— А ваш муж? — переспросила Ирума.

— Мой муж погиб в прошлом году, — с печалью в голосе ответила женщина. — Несчастный случай, который с каждым из нас может случиться в лесу. И с тех пор этот дом опустел, и в нём поселилось одиночество. Лишь богиня способна вновь свести вместе наши души.

— То есть вы приносите себя в жертву для того, чтобы где-то в ином мире вы с вашим мужем снова были вместе? — догадался я.

— Совершенно верно, молодой человек, — подтвердила Иттана.

— Но ведь потусторонний мир — это миф! Суеверие, рождённое невежеством примитивных социумов. — Я не смог сдержать обоснованного скептицизма.

— А кто говорит о потустороннем мире? — улыбнулась Иттана. — Мир, скорее всего, будет вполне материален. Быть может, мы с мужем воссоединимся даже под этими небесами — на всё воля богини.

— Вы сейчас говорите о реинкарнации? О переселении душ? — уточнил я.

— Материальное тело человека — значительно менее долговечная субстанция, чем его энергетическая составляющая, которую некоторые называют структурированной волновой энергетической матрицей, а некоторые — душой, — наставительным тоном произнесла Иттана. — Вверяя свою душу воле богини, я надеюсь, что она справедливо оценит прожитую мною жизнь и исполнит мою просьбу. Так что следующую свою жизнь я, скорее всего, опять проведу вместе с мужем, которого до сих пор люблю.

— Хорошо, предположим, что переселение душ действительно возможно и богиня даст вам новое тело, — ответил я. — Создать новое тело теоретически возможно. Но как вы в таком случае узнаете, что встреченный вами в другой жизни мужчина именно ваш бывший муж? Или богиня даст и ему, и вам точно такие же тела?

— Хм… Не знаю… — смутилась женщина. — Какое тело изберёт Мара для вселения души, известно лишь ей одной. Но я всё же надеюсь на её милость.

— То есть вы после ритуала можете очутиться в каком угодно теле? — удивился я.

— И в каком угодно теле, и где угодно, — подтвердила Иттана. — Вселенная огромна, но даже в этом мире существует множество разумных видов, причём далеко не все из них гуманоидны. Богиня любит наделять разумом различных живых существ, многих из которых она сотворила лично.

— Мне говорили, что убитый мною иглобрюх был разумным, — задумчиво пробормотал я.

— Вам сказали правду, молодой человек, — подтвердила Иттана. — Иглобрюхи — искусственно созданные богиней существа, в которые переселена душа когда-то умерших людей. Так Мара, взвешивая на весах судьбы деяния умерших смертных, наказывает провинившихся. Причём иглобрюхи — далеко не самый худший вариант…

— Что может быть хуже, чем оказаться в шкуре дикого животного, на которое каждый разумный готов открыть охоту?

— О, поверьте, существуют значительно более худшие варианты посмертия, — усмехнулась женщина.

— А кто вообще дал право вашей богине решать, кем вы станете после своей смерти?

— А кто ей запретит? — усмехнулась Иттана. — Это её мир, и она здесь хозяйка. Мы можем соглашаться с этим фактом или нет, но ситуации это не изменит.

— Тогда зачем вы вообще ей поклоняетесь? — удивился я.

— Мы не столько поклоняемся, сколько знаем, Кейтон, — улыбнулась Иттана, — и это знание даёт нам… Нет, не право, но возможность договориться. Мы жертвуем чем-то принадлежащим нам, в свою очередь надеясь на ответную милость высших существ. По какой-то причине вещь, отданная добровольно, более приятна богам. Они ценят и преподносимые им дары, и почитание своей паствы, выраженное в молитвах и ритуалах. Можете считать эту ситуацию симбиозом.