Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней [litres]

За спиной мошкиты загорелся экран, по которому побежали карты звездного неба. Мошкита повернулась всем телом, вытянула верхнюю правую руку и ткнула пальцем в яркую точку – солнце Новой Каледонии.

– Вы мгновенно перемещаетесь в пространстве.

Реннер на большом мониторе шагнул вперед.

– Так откуда же мы прибыли?

– Вы… – мошкита замолчала и вроде бы погрузилась в раздумья. – Реннер, я поведаю вам об одном легендарном существе…

– Я вас слушаю, – произнес Реннер, прихлебывая кофе.

– Если позволите, я буду называть его Безумным Эдди. Иногда он похож на меня, а иногда ведет себя, как… вы бы сказали, как Коричневый или ученый-идиот. И он всегда поступает дурно, руководствуясь высшими целями. Он делает одно и то же – снова и снова, пока не разразится катастрофа… и он не хочет ничего понимать.

В кают-компании зашептались, а Реннер на экране спросил:

– Например?

Мошкита почти сразу же ответила:

– Когда город переполнен так, что ему грозит опасность немедленного коллапса… когда пища и чистая вода поступают в ограниченном количестве… и все должно постоянно работать, чтобы не стало хуже… когда многие заняты перевозкой товаров первой необходимости и никто не думает о населении… это значит, Безумный Эдди возглавил забастовку мусорщиков с требованием улучшения условий труда.

В кают-компании раздался смех. Реннер на мониторе ухмыльнулся.

– А я знаю такого джентльмена. Продолжайте.

– Наш двигатель Безумного Эдди устроен именно так. Он заставляет корабли исчезать.

– Замечательно!

– Теоретически он является двигателем… молниеносного перемещения, ключом ко всей Вселенной, но на практике он заставляет корабли исчезать… причем навсегда. Его долго изобретали и много раз испытывали, но корабли пропадали – вместе с теми, кто был на борту, хотя выполнялись все правила. А сам корабль… он должен находиться в определенной точке, которую трудно обнаружить, и он должен работать в точном соответствии с теорией. Но ничего подобного не происходило.

Оба Реннера расхохотались.

– Сочувствую! И вдруг из точки Безумного Эдди выпрыгнули мы! И вы решили, что мы раскрыли секрет двигателя Безумного Эдди.

– Раскрыли.

Губы мошкиты раздвинулись в подобии уже человеческой улыбки… Реннер долго смотрел на нее.

В кают-компании вновь воцарилась тишина, которую нарушил Синклер.

– Потрясающе! У мошкитов есть движитель Олдерсона, но нет поля Лэнгстона.

– Вы уверены, командор Синклер? – спросил Хорват. Кто-то попытался объяснить, но его голос утонул в реве старшего механика.

– Корабли тварей пропадали, но только в определенном участке, верно? Поэтому-то у них и есть движитель. И их суденышки никогда не возвращались, потому что появлялись в обычном пространстве в другом месте – вон в той красной звезде. Разве не очевидно?

Хорват печально кивнул.

– И безо всякой защиты… Они сгорали дотла!

Салли содрогнулась.

– Ваша мошкита заявила, что проводились многократные испытания, – произнесла Салли и, поежившись, добавила: – Но, мистер Реннер, никто из других мошкитов не упоминал об астронавигации или о чем-то подобном. Правда, мне тоже рассказывали о Безумном Эдди… он был персонажем давно минувших времен.

– А мне говорили, что Безумный Эдди – гениальный инженер, использующий знания для решения любых проблем, – буркнул Синклер.

– Что-нибудь еще? – спросил Род.

Отец Харди что-то промычал. Он был явно в затруднительном положении. Его полные щеки покраснели, как свекла.

– Моя мошкита сообщила мне, что Безумный Эдди основал религию или культ. Жуткий, логичный и невероятно порочный культ.

– Ладно, – сказал Род. – Ну а я – единственный, с кем мошкита так и не поделилась… – Род задумался. – В общем, пожалуй, можно сойтись на том, что у мошкитов есть движитель, но нет поля?

Присутствующие закивали. Хорват почесал ухо и произнес:

– Я вспомнил историю открытия Лэнгстона, и меня вовсе не удивляет, что у мошкитов нет поля. Однако у них имеется движитель, а ведь принципы его работы можно вывести из астрофизических наблюдений. А поле оказалось чисто случайным изобретением.

– Допустим, мошкиты знают о его существовании. Что тогда? – осведомился Род.

– Ну… я не могу вам сказать, – промямлил Хорват.

В кают-компании тотчас стало тихо. Затем послышался шепот, а Салли рассмеялась.

– Не все так серьезно! – воскликнула она. – Допустим, у них есть и движитель, и поле. Здесь – всего одна планета, населенная мошкитами. Они не враждебны нам, а если бы и имели такие намерения, то, по-моему, не представляли никакой угрозы для Империи. Капитан, что может сделать «Ленин» с планетой мошкитов прямо сейчас и в одиночку, если адмирал Кутузов прикажет?

Напряжение схлынуло, все заулыбались. Конечно, Салли права. У мошкитов даже нет военных крейсеров. У них нет поля, а если бы они его создали, где бы они научились тактике ведения космических сражений? Бедняги мошкиты, что они могут противопоставить Империи Человечества?

Так думали все, за исключением Каргилла.

– К сожалению, нам пока ничего не известно, миледи, – мрачно произнес Каргилл.

Горация Бери на совещание не пригласили, однако он не слишком расстроился. И оно еще продолжалось, когда к его каюте подошел космодесантник и вежливо, но решительно увел его с собой. Охранник не говорил, куда они направляются, и, похоже, из него нельзя было вытрясти ни слова.

– Канонир велел мне оставаться с вами. Я должен сопровождать вас, мистер Бери.

Бери внимательно изучал охранника. На что он согласится за сотню тысяч крон? Впрочем, пока во взятке не было нужды. Не сейчас. Наверняка Блейн не собирается расстрелять его. На мгновение Бери испугался. Может, они заставили Стоуна заговорить и возвращаются на Нью-Чикаго?

О Аллах, никто не застрахован… Впрочем, что за нелепость. Даже если Стоун все им выложил, из Империи не могло поступить никакого приказа! Они отрезаны от нее – так же надежно, как мошкиты.

– И вы должны оставаться со мной? А ваш офицер не сказал, надолго ли?

– Не могу вам ответить, мистер Бери.

– Отведите меня в лабораторию доктора Бакмана.

А почему бы и нет? Нам обоим будет спокойнее.

Рядовой задумался.

– Хорошо.

Бери нашел своего приятеля в дурном расположении духа.

– Собираю то, что погибнет или разрушится в вакууме, – проворчал Бакман. – Это в особенности касается дорогостоящего оборудования. Никаких объяснений, просто делай – и все.

Бакман продолжал упаковывать приборы. Вдоль стен выстроились ряды ящиков и пластиковые пакеты, набитые образцами.

Тревога Бери прорвалась наружу. Бессмысленные приказы, охрана… он опять почувствовал себя пленником. Глядя на Бери, растерял спокойствие и Бакман. В конце концов астрофизик плюхнулся на стул и налил себе чашку кофе.