Джек Вэнс - Златокожая девушка и другие рассказы

«Меня убьют! – рыдала Черри. – Они только об этом и говорят!»

«Варварство! – возмущался Чолвелл. – Свирепые дикари! И они смеют рассуждать о какой-то цивилизации на Кодироне!»

«Мы достаточно цивилизованны для того, чтобы ловить убийц, – невозмутимо заметил шериф. – И умеем позаботиться о том, чтобы они больше никого не убивали».

«Вы когда-нибудь слышали о деаберрации?» – язвительно спросил Чолвелл.

Шериф пожал плечами: «Бесполезно заводить об этом речь, Чолвелл. У нас все еще уважают традиционные законы. Когда мы ловим убийцу, мы делаем все необходимое для того, чтобы преступник больше никогда никого не беспокоил. Мы не делаем поблажек извращенцам, у нас нет роскошных больниц для коррекции мышления уголовников. Мы люди простые».

Чолвелл старался выбирать слова: «Вы намерены пришить дело об убийстве – этой девочке?»

«Есть свидетели, – безмятежно отозвался шериф. – Два человека уверенно опознали ее. Она заходила в таверну, где был убит Джейм Моралес. Еще полдюжины других видели ее в Райском переулке примерно в то время, когда было совершено убийство. Ее личность безошибочно установлена; вчера она завтракала в кафе „Нью-Йорк“. И решающим доказательством служат отпечатки ее пальцев на месте убийства… Говорю вам, Чолвелл, дело закрыто!»

Черри отчаянно воскликнула: «Доктор Чолвелл! Что мне делать? Они не позволяют мне… Я никак не могу им объяснить…»

Лицо Чолвелла побелело, как гипсовая маска. Он напряженно произнес: «Я скоро позвоню тебе».

Он выключил экран – искаженное ужасом лицо девушки исчезло.

Джина судорожно вздохнула. Положение, в котором оказалась Черри, огорчало ее больше, чем если бы такая беда случилась с ней самой. Она словно наблюдала за собой в зеркало – и не могла пошевелить пальцем, чтобы себе помочь; так в кошмаре ноги отказывают человеку, оцепеневшему от ужаса.

Чолвелл задумался, наблюдая за Джиной глазами, внезапно показавшимися ей отвратительными глазами хищной рептилии. Он произнес со злобным присвистом: «Ты убила человека, чертовка!»

Широкий подвижный рот Джины растянулся в улыбке: «Что, если это так?»

«Ты нарушила все мои планы!»

Джина пожала плечами: «Вы сами меня сюда привезли. Вы сами послали Черри в Ангельск, чтобы она улетела на Землю – украсть для вас мои деньги. Ей было поручено притворяться мной. Вы сами этого хотели. Замечательно! Превосходно! – Джина переливчато рассмеялась. – Нет, это действительно забавно, Чолвелл!»

Чолвеллу пришла в голову новая мысль. Он устроился в кресле поглубже: «Ничего забавного в этом нет… Это ужасно. Распался мой октет. Если варвары в Ангельске признáют Черри виновной и казнят ее, симметрия будет нарушена, и на этот раз безвозвратно!»

«Ага! – злорадно воскликнула Джина. – То, что Черри умрет, беспокоит вас только потому, что это нарушит симметрию вашей маленькой садистической шалости?»

«Ты не понимаешь! – возмутился Чолвелл тонким, сдавленным голоском. – Столько лет я стремился к этой цели… Я уже почти ее достиг и… пшш! – горестно взмахнув рукой, он поднял брови. – Все пропало!»

«Мне не было бы до этого никакого дела, – размышляла вслух Джина, – если бы Черри не была так похожа на меня. Меня тошнит от того, что она в опасности. За вашу жизнь я не дала бы ломаного гроша».

Чолвелл угрожающе нахмурился.

Джина продолжала: «Но… ее очень просто вызволить».

«Только если ты сдашься властям, – мрачно заметил Чолвелл. – А это выставит мое предприятие на всеобщее обозрение, чего еще нельзя допустить. Я не смогу довести до конца…»

Джина смотрела на него так, словно видела его впервые: «Вы всерьез намерены провернуть всю эту затею?»

«Всерьез? Конечно, как иначе? – Чолвелл гневно уставился на нее. – Не понимаю даже, почему ты спрашиваешь».

«Если бы я была на самом деле жестокой, – сказала Джина, – я бы сидела тут и хохотала до упаду. Все это невероятно забавно! И безжалостно… И все-таки я, наверное, не такая бессердечная, как мне казалось. Или я сочувствую Черри только потому, что она – это я… – Чолвелл сверлил Джину ненавидящим взглядом. – Не поймите меня неправильно. Я не собираюсь спешить со всех ног в город, рвать на себе рубашку и кричать: „Я – убийца!“. Нет. Но существует очень простой способ вызволить Черри».

«Даже так?» – шелковым тоном отозвался Чолвелл.

«Я не слишком разбираюсь в законах – только в той мере, в какой это позволяет мне не попадаться в лапы блюстителей закона. Но – предположим, все мы, семеро, завалимся в зал суда. Что смогут сделать местные власти? Они же не могут всех нас арестовать! И свалить вину на Черри тоже не смогут. Нас восемь, мы выглядим одинаково, у нас даже одинаковые отпечатки пальцев. Это очень огорчит суд. Все их обвинение держится на установлении личности по отпечаткам пальцев, и они уверены в том, что отпечатки пальцев уникальны, указывают только на одного человека. А если их доказательство будет одинаково применимо к восьми подозреваемым, они смогут только развести руками и сказать: „Ну пожалуйста! Пусть та из вас, которая убила Моралеса, больше ничего такого не делает!“ И нас отпустят домой».

Лицо Чолвелла напоминало маску, вылепленную из желтого воска. Он медленно произнес: «Ты совершенно права… Но это невозможно». Повысив голос, он отрывисто закричал: «Я же сказал! Мы не можем попадаться на глаза! Если все вы придете в суд, о моем предприятии узнает вся Вселенная! Ангельск заполонят всякие репортеры, сыщики, следователи. Мой грандиозный план станет… невыполним».

«Грандиозным планом, вы называете намерение обрюхатить восьмерых девушек?» – вежливо спросила Джина.

«Разумеется. Естественно. Это грандиозный, величественный план».

«Даже если ради его осуществления придется принести в жертву Черри? Даже если она умрет?»

Чолвелл болезненно поморщился: «Ты позволяешь себе такие неприятные выражения! Мне все это самому не нравится ни в малейшей степени. Это значит, что вместо восьми матерей останутся семь… Но иногда приходится отважно выносить удары судьбы. Такое время настало».

Джина смотрела на него горящими глазами. «Чолвелл…» – прошептала она. Джина не находила слов. Наконец она сказала: «Рано или поздно…»

Со стуком распахнулась дверца чулана.

Хриплый, грубый голос произнес: «Хватит, я слушала столько, сколько смогла. С меня довольно!»

Из чулана решительно выступили Молли Саломон, и за ней – высокая желтолицая женщина по имени Свенска.

В первый момент Джина невольно подумала: «Волшебство! Чудо какое-то!» Как еще можно было объяснить тот факт, что две женщины внушительных размеров поместились в чулане, где хранились метлы и швабры? Чолвелл оцепенел, как элегантно одетая статуя; его лицо заметно потемнело. Джина перевела дыхание. Надо полагать, Молли и Свенска долго прижимались одна к другой в тесном, душном, вонючем чулане!