Джек Вэнс - Шато д'Иф и другие повести

«Если ты сумеешь контролировать агрессивные импульсы, – бесстрастно произнесла коробка Апиптикса, – тебя отпустят».

Берк сдержал готовый было вырваться поток жалоб и угроз. Скандалить с тюремщиками бесполезно и недостойно. Берк выпрямился, сухо кивнул. Таупту отпустили его.

Берк огляделся по сторонам. За штабелем аппаратуры, соединенной, судя по всему, электрическими проводами, почти скрывалась плоская решетка из блестящих металлических прутьев. Вплотную к стене стояли четверо ксаксанов в лохмотьях. Благодаря каким-то особенностям, которых он не мог определить, Берк распознал в них читумихов. Некое внутреннее чувство подсказывало ему, что читумихи были порядочными, добрыми, отважными существами – его естественными союзниками в борьбе против таупту… Апиптикс приблизился к нему; у него в руках было нечто вроде оправы очков без стекол.

«Пока что ты еще многого не понимаешь, – сказал Апиптикс. – Условия отличаются от тех, к которым ты привык на Земле».

Берк подумал: «Хорошо, что на Земле не такие условия!»

Апиптикс продолжал: «Здесь, на Иксаксе, живут два племени, таупту и читумихи. Они отличаются: таупту сознают присутствие нопалов, читумихи – нет».

«Нопалов? Кто такие нопалы?»

«Сейчас узнáешь. Но прежде всего я хотел бы провести эксперимент, чтобы проверить то, что можно назвать твоей „псионной чувствительностью“, – Апиптикс продемонстрировал очки без стекол. – Этот прибор изготовлен из чужеродного, неизвестного тебе материала. Предлагаю тебе взглянуть на мир через эти очки».

Испытывая отвращение ко всему, что исходило от таупту, Берк отшатнулся: «Нет!»

Апиптикс протягивал ему очки. Казалось, его серую физиономию исказила усмешка – хотя ни одна мышца на ней не шевелилась: «Я вынужден настаивать».

С трудом сдерживая ярость, Берк выхватил очки из жилистой руки и надел их на глаза.

Он не заметил никаких видимых изменений, никакого оптического эффекта.

«Взгляни на читумихов, – сказал Апиптикс. – Линзы этих очков – скажем так – дополняют твое восприятие новым измерением».

Берк посмотрел на читумихов – и замер, наклонив голову вперед. На какое-то мгновение он увидел – что? Что это могло быть? Он не мог вспомнить. Берк продолжал смотреть, но линзы затуманивали зрение. Фигуры читумихов колебались, словно по ним пробегали волны. Поперек плеч и на голове каждого из них пролегло расплывчатое темное пятно, нечто вроде огромной гусеницы. Странно! Берк взглянул на Пттду-Апиптикса – и удивленно моргнул. Перед ним снова было расплывчатое пятно – или это было что-то другое? Чтó это было? Нечто невообразимое! Оно висело над головой Апиптикса – нечто сложно устроенное, не поддающееся определению, нечто пугающее, угрожающее. Берк слышал странные звуки, гортанное скрежещущее рычание: «Гхырр! Гхырр!» Откуда доносился этот звук? Берк сорвал с себя очки, дико озираясь по сторонам. Звуки исчезли.

Апиптикс разразился щелчками и жужжанием; коробка-переводчик произнесла: «Чтó ты видел?»

Берк пытался как можно точнее вспомнить то, что он увидел. «Ничего, что я мог бы выразить словами», – сказал он наконец – и при этом перестал думать о чем-либо вообще. Странно… Некоторое время он стоял, полностью ошеломленный, не понимая, чтó с ним происходило. Наконец он вспомнил, что находился не на Земле…

Берк спросил: «Чтó я должен был увидеть?»

Ответ ксаксана заглушил отрывистый, трепещущий стрекот, полный невыносимой боли. Берк схватился за голову – он шатался, как пьяный, едва держась на ногах и чувствуя сильнейшее головокружение. Читумихи тоже поддались влиянию ужасного вопля – они пригнулись, двое опустились на колени.

«Что вы делаете? – хрипло закричал Берк. – Зачем меня сюда привели?» Он не мог заставить себя взглянуть на аппаратуру в другом конце помещения.

«Это совершенно необходимо – причина очевидна. Пойдем, ты увидишь».

«Нет!» – Берк бросился к двери. Его поймали и удерживали. «Я больше не хочу ничего видеть!» – кричал Берк.

«Ты должен увидеть».

Ксаксаны развернули Берка и повели его, сопротивляющегося изо всех сил, в другой конец помещения. Ему пришлось, волей-неволей, взглянуть на механизм. На металлической решетке, лицом вниз, с растянутыми в стороны конечностями, лежал ксаксан. Его голову стягивали два обруча сложной конструкции; тугие металлические хомуты удерживали его руки, ноги и торс. Над его головой и плечами висела – практически парила в воздухе – прозрачная пленка, тонкая, как дуновение тумана. К величайшему изумлению Берка, жертва не была читумихом. На прикованном к решетке существе была одежда таупту; рядом, на столе, лежал шлем, похожий на шлем Апиптикса, с четырьмя шипами на гребне. Фантастический парадокс! Берк ошеломленно наблюдал за процессом наказания, пытки, демонстрации – что бы это ни было.

Двое таупту подошли к решетке. У них на руках были белые перчатки. Они принялись разминать и растягивать ткань, окружавшую голову жертвы. Конечности истязуемого судорожно подергивались. От обручей на его голове внезапно стал исходить беззвучно вибрирующий голубой свет – разряд какой-то энергии. Жертва стрекотала; у Берка снова закружилась голова, он напрягся, пытаясь вырваться из хватки охранников-ксаксанов. Опять промелькнул голубой разряд, опять конечности прикованного стали инстинктивно дергаться, как ноги лягушки, стимулируемой электричеством. Читумихи, стоявшие вдоль стены, жалобно пощелкивали; таупту стояли неподвижно – суровые, безжалостные.

Палачи разминали, терли, растягивали прозрачную ткань. Еще одна вспышка голубого света – еще один приступ отчаянного верещания; таупту неподвижно расслабился на решетке. Палач удалил прозрачный мешок и осторожно унес его. Двое других таупту отстегнули хомуты и бесцеремонно уложили потерявшего сознание узника на пол. После этого они схватили одного из читумихов и бросили его на решетку. Его руки и ноги зажали в хомуты – растянувшись плашмя, читумих пускал пену изо рта и в ужасе пытался вырваться из пут. Принесли невесомо плывущую в воздухе прозрачную ткань и облачили в нее голову и плечи читумиха.

Пытка возобновилась… Через десять минут читумиха, с бессильно повисшей головой, отнесли в сторону и уложили у стены.

Апиптикс протянул дрожащему Берку очки: «Взгляни на очищенного читумиха. Что ты видишь?»

Берк взглянул: «Ничего. На нем ничего нет».

«А теперь посмотри сюда. Скорее!»

Берк повернул голову, чтобы взглянуть в зеркало. Что-то плотное и пышное вздымалось у него над головой. Огромные глаза выпучились рядом с шеей. В очках что-то мелькнуло, и видéние исчезло. Зеркало затуманилось. Берк сорвал очки. В чистом гладком зеркале отражалось только его посеревшее лицо. «Что это было? – прошептал Берк. – Я что-то видел…»