Джек Вэнс - Шато д'Иф и другие повести

Старик недовольно вскинул голову, моргнул: «Ты обознался. Меня зовут Парди, капитан Парди».

«Как хочешь, капитан».

В приемной наступило молчание. Затем Тиксон – или Парди – нервно вскочил, пересел на свободное место рядом с Гильдигом и стал что-то ему тихо втолковывать. Гильдиг кивнул, как сытый лев.

Заходили другие кандидаты – каждый смотрел по сторонам, приглядывался к люстре и садился. Через некоторое время собрались не меньше двадцати человек.

Завязывались разговоры. По соседству с Джарвисом пристроился низкорослый коренастый субъект с безмятежной круглой физиономией, выпяченным брюшком и темными совиными глазищами. По всей видимости, он был расположен поболтать; Джарвис отзывался краткими уклончивыми замечаниями.

«Холодная выдалась ночь – для тех из нас, кто видит, как заходит красное солнце».

Джарвис согласился с этим наблюдением.

«Неплохо было бы унести ноги с этой планеты, – продолжал круглолицый субъект. – Я уже третью неделю просматриваю „Вестник“. Если Белизариус меня не возьмет – клянусь кишками кита, проглотившего Иону! – наймусь разнорабочим на пассажирский лайнер».

Джарвис спросил: «Кто он такой, этот Белизариус?»

Круглолицый коротышка широко открыл глаза: «Белизариус? Его все знают – это же Белсон!»

«Белсон? – Джарвис не сумел скрыть удивление; его ушибленное бедро стало подергиваться – разгорелась пульсирующая боль. – Белсон?»

Круглолицый субъект отвернулся, но продолжал искоса следить за соседом поверх маленького горбатого носа: «Белсон – успешный вояжер, его уважают».

«Говорят, что так», – откликнулся Джарвис.

«Ходят слухи, что он потерпел какие-то крупные убытки – особенно в одном случае, два месяца тому назад, на болотах Фенна».

«А что там случилось?» – полюбопытствовал Джарвис.

«Всякое рассказывают, хотя надежных сведений мало, – круглолицый человек не захотел распространяться по этому поводу. – Вы когда-нибудь видели такое сосредоточение талантов в одной комнате? Не считая вас самих и не учитывая моих собственных скромных способностей, налицо Омар Гильдиг – здоровенный, как бык с Бешауэра, но хитрец, каких мало. Там, подальше – молодой Хэнкок Макманус, весьма результативный вояжер. В углу – тип по прозвищу Недотепа, он сам себя так прозвал, в шутку. Бьюсь об заклад, что в карманах всех кандидатов не наберется и двадцати джуллардских крон!»

«Не в моем, это уж точно», – признался Джарвис.

«Такова жизнь! – вздохнул круглолицый философ. – Все мы берем от жизни все, что можем, выжимаем до последней капли каждую минуту бытия. На деньги – кроны, кредиты – можно купить всевозможные удовольствия, но деньгам скоро приходит конец. А потóм Белизариус намекает на цели, заманчивые для храбрецов, и мы тут как тут – слетелись, как мотыльки на огонь!»

«Хотел бы я знать…» – пробормотал Джарвис.

«Что именно?»

«У Белизариуса, несомненно, есть надежные помощники… Если он дает объявление для вояжеров в „Вестнике“, скорее всего, тут дело не обошлось без Администрации».

«Может быть, им неизвестны коды, конвенция».

«Не думаю».

Круглолицый коротышка покачал головой и вздохнул: «Вряд ли агент отважится заглянуть в гостиницу „Древнее Солнце“ в такой день!»

«Всякое бывает».

«Во время набора бригад они не суют свой нос куда не следует – и знаете, почему?»

«Почему?»

«Допустим, им удастся задержать шестерых, пусть даже дюжину».

«Чем меньше конкурентов, тем лучше».

«Но тогда в следующий раз, когда объявят о наборе бригады, вояжеры станут подтверждать свою квалификацию, применяя высшую меру испытания».

«В чем она заключается?» – наивно спросил Джарвис, хотя он прекрасно знал ответ.

Круглолицый субъект назидательно объяснил: «Каждая бригада убивает в присутствии арбитра. Администрация не хочет рисковать возобновлением таких испытаний и поэтому не вмешивается, позволяя вояжерам встречаться и предварительно собираться, – собеседник присмотрелся к лицу Джарвиса. – Неужели вам это неизвестно?»

«Слышал что-то в этом роде», – отозвался Джарвис.

Круглолицый тип заметил: «Осторожность – похвальная черта, но во всем следует соблюдать меру».

Джарвис рассмеялся, обнажив длинные острые зубы: «Почему бы не проявлять чрезмерную осторожность, если это ничему не повредит?»

«Действительно, почему нет?» – согласился его собеседник и перестал разговаривать.

Вскоре открылась внутренняя дверь приемной: выглянул чудаковатый худощавый старик в черных брюках в обтяжку и в черном жилете, с продолговатым, печальным, словно восковым лицом и безмятежно-сочувственными глазами. Старик произнес соответствующим торжественным басом: «Прошу внимания, господа!»

«Клянусь Крокусом! – пробормотал круглолицый коротышка. – Белсон нанял гробовщиков, чтобы проводить интервью?»

Старик в черном продолжал: «Я буду вызывать вас по одному, в порядке прибытия. Вас попросят подвергнуться кое-каким проверкам и ответить на кое-какие вопросы… Любой, кому такая процедура может показаться нежелательным вторжением в личную жизнь, может удалиться, не ожидая вызова».

Старик ждал. Никто не ушел, хотя иные кандидаты нахмурились, а Омар Гильдиг сказал: «Никто не возражает против разумных вопросов. Но если меня начнут допрашивать, выясняя всю подноготную, я буду возражать».

Старик кивнул: «Очень хорошо, как вам угодно. Итак, прежде всего мы хотели бы поговорить с вами, Пол Пуллиэм».

Изящный человек в бордовом пиджаке и облегающих брюках поднялся и зашел во внутреннее помещение.

«Так вот он какой, Пол Пуллиэм! – выдохнул круглолицый субъект. – Хотел с ним познакомиться уже шесть лет, с тех пор, как случилась заварушка на Микнозисе».

«А кто этот старик-гробовщик?» – поинтересовался Джарвис.

«Понятия не имею».

«По сути дела, – продолжал Джарвис, – кто такой Белсон? Как он выглядит?»

«Честно говоря, ничего не могу сказать по этому поводу», – признался коротышка.

Вызвали второго кандидата, за ним – третьего и четвертого; наконец настала его очередь: «Гилберт Джарвис!»

Джарвис поднялся на ноги, внутренне недоумевая: фамилию узнать не так уж трудно, но каким дьявольским способом они выкопали его имя ? Он прошел в промежуточную комнату, где не было ничего, кроме медицинских весов. Старик в черном сказал: «Если вы не против, я хотел бы измерить ваш вес».

Джарвис встал на весы; на индикаторе засветилось число «73,9», каковое старик записал в ведомости. «Хорошо, теперь сделаем укол в мочку уха…»

Джарвис схватил маленький инструмент; старик закудахтал: «Подождите-ка, что вы делаете?»

Джарвис рассмотрел пустой шприц из стекла и металла, отдал его старику и по-волчьи оскалился: «Я – осторожный человек. Того и гляди, накачаете меня наркотиком».