Джек Вэнс - Шато д'Иф и другие повести

Он перешел на другую сторону площади и направился вдоль проспекта Шести Черных Воинов к причудливому, но, тем не менее, по-своему внушительному зданию Верховного Парламента Лахади. Пара охранников с глянцевыми черными лицами в плиссированных юбочках из белой кожи, металлических сандалиях и наголенниках скрестили копья, преграждая ему путь.

Кийт высокомерно смерил их глазами: «Я – Тамба Нгаси, представитель провинции Котоба в Верховном Парламенте!»

Охранники не моргнули глазом – застыли, как статуи, вырезанные из черного дерева. Из бокового помещения вышел низенький, пузатый, бледнолицый субъект в рубашке и свободных коричневых брюках. «Тамба Нгаси!» – сказал он и рявкнул: «Охрана, впустить!»

Охранники одновременно отскочили в стороны и поставили копья вертикально. Толстый коротышка вежливо поклонился, но глаза его почему-то неотрывно следили за лицом Кийта: «Вы явились, чтобы зарегистрироваться, уважаемый член парламента?»

«Совершенно верно. У начальника секретариата».

Толстяк снова вежливо наклонил голову: «Я – Василь Дутовский, начальник секретариата. Будьте добры, пройдите ко мне в кабинет».

В кабинете Дутовского было жарко и душно; пахло слащавым благовонием, подражавшим аромату роз. Дутовский предложил Кийту чашку чая. Кийт отказался характерным для Нгаси жестом – резко отвернувшись. Дутовский, казалось, слегка удивился и спросил по-русски: «Почему вы не явились в квартиру на улице Арсабатт? Я вас ждал и вернулся сюда только десять минут назад».

Кийт лихорадочно соображал. «На то есть причины, – ворчливо ответил он, тоже по-русски, но с сильным акцентом. – Когда я спускался по реке, случилась авария – возможно, взрыв. Пришлось остановить такси, чтобы доехать до Дасаи».

«Ага! – тихо отозвался Дутовский. – Вы подозреваете вмешательство?»

«Если кто-то пытался меня остановить, – сказал Кийт, – вы сами знаете, кого следует подозревать».

«Ага! – еще тише повторил Дутовский. – Вы имеете в виду…»

«Китайцев, конечно».

Дутовский задумчиво разглядывал Кийта: «Вас хорошо загримировали. Оттенки кожи и морщины переданы убедительно. Но выговор у вас довольно странный».

«У вас тоже был бы странный выговор, если бы вам только что набили голову кучей всевозможных сведений».

Дутовский поджал губы, словно внутренне улыбаясь какой-то одному ему известной шутке: «Так вы переедете на улицу Арсабатт?»

Кийт колебался, пытаясь определить предполагаемый характер его взаимоотношений с Дутовским: следовало ли считать секретаря подчиненным или руководителем? Скорее всего подчиненным, уполномоченным выполнять роль связного, передающего агенту указания Кремля, оценивающего ситуацию и представляющего в Москву отчеты. Неприятная мысль: Дутовский и еще не появившийся порученный ему агент, загримированный под Тамбу Нгаси, могли быть русскими перебежчиками, работавшими на китайцев – в холодной войне, самой фантастической из войн, все было возможно. В таком случае жизни Кийта угрожала новая опасность, о которой он не подозревал еще полчаса тому назад… Но «китайский вариант» представлялся маловероятным. Кийт спросил авторитетным тоном: «В мое распоряжение предоставили автомобиль?»

Дутовский моргнул: «Насколько мне известно, нет».

«Мне потребуется автомобиль, – сказал Кийт. – Где ваша машина?»

«Но это же не будет соответствовать характеру изображаемого вами человека?»

«Предоставьте мне судить о таких вещах».

Дутовский глубоко вздохнул: «Я вызову один из парламентских лимузинов».

«Не сомневаюсь, что за передвижением парламентских машин внимательно следят».

«Разумеется».

«Я предпочел бы автомобиль, позволяющий делать все необходимое без свидетелей».

Дутовский решительно кивнул: «Хорошо!» Он бросил на стол ключ от машины: «Это мой собственный «Аэроплот»». Пользуйтесь им осмотрительно».

«За ним не следят?»

«Ни в коем случае».

«Тем не менее, придется произвести тщательную проверку, – с оттенком угрозы произнес Кийт. – Надеюсь, что все именно так, как вы говорите».

Дутовский снова моргнул – и послушно объяснил, где найти машину. «Парламент собирается завтра в полдень. Надеюсь, вы об этом не забыли», – прибавил он.

«Почему бы я забыл? Есть какие-нибудь дополнительные инструкции?»

Дутовский неприязненно покосился на Кийта: «Мне показалось странным, что вы до сих пор не спрашивали о них – ведь мы встречаемся именно для того, чтобы я передавал вам новые указания. А не для того, чтобы вы распоряжались и требовали автомобили для собственного развлечения».

«Не зазнавайтесь, Василь Дутовский! Я должен работать без помех. У меня уже возникали сомнения по поводу ваших способностей – постарайтесь не подтверждать обоснованность этих сомнений».

«Ага!» – тихо сказал Дутовский. Он открыл ящик и бросил на стол маленький железный гвоздь: «Вот ваши инструкции. У вас есть ключ от моей машины, и вы отказались пользоваться предназначенным для вас жильем. Потребуется ли вам что-нибудь еще?»

«Да! – кивнул Кийт, по-волчьи оскалившись. – Деньги».

Дутовский выложил на стол пачку рупий: «Этого должно хватить до нашей следующей встречи».

Кийт медленно поднялся на ноги. Не встречаясь с Дутовским в условленное время в условленном месте, он мог столкнуться с трудностями: «В связи с некоторыми обстоятельствами может потребоваться изменение расписания».

«Неужели? А именно?»

«Мне стало известно – из источника, раскрывать который я не уполномочен – что китайцы задержали западного агента и промыли ему мозги. Его засветили благодаря периодичности его действий. Лучше не придерживаться жесткого расписания».

Дутовский серьезно кивнул: «В том, что вы говорите, что-то есть».

В лунном свете прибрежная дорога из Феджо в Дасаи была неописуемо красива. Слева простирался бесконечный океан, с полосой прибоя и бледным пустынным песчаным пляжем; справа росли терновники, баобабы и кактусы, похожие на торчащие из земли куски колючей проволоки – угловатые силуэты всевозможных серебристых, серых и черных оттенков.

Кийт был уверен – более или менее – в том, что за ним не наблюдали. Он тщательно облучил машину «фонариком», чтобы вывести из строя деликатные схемы потайных передатчиков индуцированными токами. На полпути к Дасаи он остановил машину, выключил фары и обыскал небо, пользуясь вставленными в мочки ушей «амулетами». Он не смог зарегистрировать никаких сигналов – в воздухе было чисто и пусто; датчики не сообщали о каких-либо машинах, следовавших позади. Кийт воспользовался случаем передать сообщение, усиленное спутниковым ретранслятором.