Джеймс Роллинс - Алтарь Эдема [litres]

Он жестом отослал лаборанта прочь из кабинета.

– Десять лет назад я проходил курс химиотерапии по поводу лимфомы, – сообщил Брайс, подавшись вперед. – Схлопотал ее, облучившись, пока был подводником. Когда солдаты еще наблюдали атомные испытания со стороны. Так что я понимаю, как вы себя сейчас чувствуете. Но еще минут пять – и ваш вестибулярный аппарат будет снова в норме. Во всяком случае, с другими женщинами было так.

Лорна огляделась. Она ненадолго осталась в процедурном кабинете с этим человеком наедине. Впрочем, ей все равно ничего не поделать. Она сейчас слаба, как новорожденный с пневмонией. Но с каждым вздохом в голове все прояснялось.

– Что вы тут делаете? – спросила Лорна. Она хотела спросить, почему исполин потрудился явиться сюда лично. Но этот единственный вопрос охватил собой куда больше смыслов. Зачем ее заставляют пройти через все это? Какова цель этого всего?

Брайс воспринял ее вопрос буквально.

– Я пришел сюда после разговора с доктором Маликом. Некоторые ваши высказывания заинтриговали меня. Я подумал, что мы могли бы потолковать вместе пару минут, прежде чем вы будете готовы к продолжению процедуры.

– О чем?

– Об Эдеме.

Не зная, как это следует понимать, Лорна промолчала.

Беннетт со вздохом откинулся на спинку кресла, и Лорна заметила серебряное распятие, приколотое к лацкану его куртки, блеснувшее, как только он заерзал.

– Но давайте начнем сначала. Я запустил этот проект из-за доклада, опубликованного главными научными советниками Пентагона – группы, называющей себя ДЖЕЙСОН [47] Подробнее о группе см. в послесловии. .

Он приподнял бровь, словно спрашивая, слыхала ли Лорна о них. Она хранила невозмутимое выражение, не говорившее ни да, ни нет.

– Десять лет назад ДЖЕЙСОНы яростно выступали за то, чтобы вооруженные силы вложили грандиозные ресурсы в затею, которую они назвали «Модификацией человеческих характеристик». Их тревожило, что наши враги приобретают преимущество над нами. Иноземные державы уже начали фармацевтические исследования по повышению возможностей человека. Подобные медикаменты могут сделать войска умнее, сильнее, позволить им легче сносить тяготы войны. Можете вообразить, какую тревогу забили пентагонские бонзы.

Беннетт хмыкнул при этой мысли.

– Советники хотели предупредить армейских воротил, что США отстают, и ради национальной безопасности рекомендовали две вещи – увеличить финансирование отечественных исследований и держать под наблюдением ведущиеся за рубежом. И поверьте, после этого доклада деньги потекли рекой – и притом во все стороны. Один из моих конкурентов в оборонном бизнесе уже активно испытывает лекарства, позволяющие улучшить память и когнитивную деятельность войск.

Лорна начала понимать, куда он клонит. Представила томограмму мозга из кабинета Малика. А еще припомнила описание проекта Дунканом: биологические системы вооружения.

– Согласно этим директивам, начали вливать деньги и в отслеживание зарубежных проектов. Именно во время координированной попытки привлечь иностранных ученых в качестве «кротов» к нам и обратился доктор Малик.

За спиной у Беннетта распахнулась дверь. В процедурный кабинет явился легкий на помине Малик, а по пятам за ним – начальник службы безопасности. Лицо у Дункана побагровело, отчего шрамы выступили еще более явственно.

По лицам сразу же стало ясно, что они поспорили.

– Что стряслось? – обернулся к ним Беннетт.

Первым заговорил Дункан:

– Мы потеряли одну из камер в зоне…

– Может, просто механическая поломка, – оборвал его Малик.

– А может, камеру вырубила одна из его тварей. Если они достаточно умны, чтобы вырезать электронную метку, пробраться сюда и убить одного из моих людей, то им наверняка хватит соображения, чтобы сбить замаскированную камеру.

– А как другие камеры? – поинтересовался Беннетт. – Что показывают они?

– Ничего экстраординарного, – настаивал Малик. – Их деятельность выглядит вполне заурядной. Никаких признаков гиперагрессии. Я по-прежнему утверждаю, что подобные выплески – изолированные аберрации и могут быть искоренены.

– А я говорю, что надо пойти туда с автоматами и зачистить всю территорию.

– Это отбросило бы нас на годы вспять, – поднял ладонь Беннетт. – Дункан, удвойте охрану у ворот между островами и пошлите вооруженную группу проверить эту камеру. А там решим, что делать дальше.

Лорна выслушала этот обмен репликами в молчании. Еще учась в ветеринарной школе, она постигла, что лучше помалкивать, переложив почти весь труд говорить на плечи клиента – так можно получить куда больше информации.

Но от внимания Дункана присутствие Лорны не ускользнуло. Он окрысился на нее, будто все произошедшее – исключительно ее вина.

– Сэр, я также получил весточку от нашего компьютерщика. Смахивает на то, что новоорлеанская контора действительно подрядила «КомпьюСейф» на резервное копирование данных с их компьютеров. Велики шансы, что их данные записаны на внешнем сервере. Мы пока отслеживаем, где он может находиться.

– Продолжайте поиски, – прорычал Беннетт. – Потеря технологического преимущества – недопустимый риск для нас.

– Есть, сэр! – Дункан снова двинулся прочь.

Лорна обрадовалась, что он ушел.

Беннетт переключил свое внимание на Малика.

– Доктор, вы подоспели как нельзя вовремя. Я как раз подошел к тому, как начинался проект «Вавилон», как вы ощутили новые веяния и переложили свои яйца в нашу корзину.

– Да. Подобная перемена также позволила мне продолжить мои исследования, только на сей раз с достаточным финансированием.

– Я бы сказал, ситуация выигрышная обоюдно, – вставил Беннетт.

– Действительно.

– Вы знаете, почему мы назвали свою здешнюю работу проектом «Вавилон»? – обернулся Брайс к Лорне.

Она лишь покачала головой.

– Потому что он стартовал в окрестностях библейского Вавилона. Доктор Малик стартовал свой секретный военный проект еще двадцать лет назад в тайной лаборатории под Багдадским зоопарком. Он начал разработку биологического оружия с вируса, обнаруженного им в маленькой курдской деревушке в горах Турции. Вы могли слышать, что Саддам в 1988 году истреблял курдские деревни. Во время геноцида он обработал и эту деревню, и многие другие горчичным газом и нервно-паралитическим газом зарин. А еще засыпал местные колодцы хлоркой. И все лишь затем, чтобы скрыть, что там удалось обнаружить.

– И что же они нашли? – хрипло из-за боли в горле спросила Лорна.

– Все дети, родившиеся в этой деревне в предыдущем году, странным образом регрессировали , – ответил Малик.

Представив себе гоминидов, Лорна догадалась, что доктор имел в виду под словом « регрессировали ».