Джеймс Роллинс - Алтарь Эдема [litres]

– Вот почему нам не помешает ваша помощь, – кивнул Беннетт.

– Ваш опыт в разведении экзотических животных и манипуляциях с генетическим материалом идеально подходит, чтобы оказать нам помощь на последнем этапе наших работ, – поддержал Малик.

Подтекст был вполне очевиден: отказаться от предложения невозможно – если только она хочет жить. Но как же на такое согласиться? Это ведь не экзотические животные, пребывающие на грани вымирания. Фактически это и не животные вовсе.

Один из детей – маленькая девочка – покинув свое креслице, подошла и подняла ручонки в универсальном жесте, и Лорна, наклонившись, подхватила ее на руки. Дитя оказалось тяжелее, чем она предполагала – кости плотные не по возрасту, но подняв ручку, девочка принялась сосать большой палец. Ее головка устроилась у Лорны на плече, а ясные глазенки продолжали следить за уроком азбуки по телевизору: «…что дала тебе эта буква Бэ…»

Лорна ощутила, как девочка явственно успокоилась. Легкая дрожь ее крохотного тельца утихала с каждым вздохом. Лорна чувствовала, что эти дети обделены, лишены человеческого тепла и контакта. Что тут же вызвало у нее вопрос.

– Что случилось с матерью этого ребенка? – поглядела она на Малика. – Со всеми их родителями?

– Вы их видели, – попытался умиротворить ее Малик. – Они живут в заповеднике. Заселяя другой остров, самых юных особей мы изолировали здесь. Построили эти ясли с медными экранами в стенах, чтобы ограничить нейросеть этой группы стенами этих комнат, изолировав ее от загрязнения, пока их мозги еще податливы.

Лорна представила зверскую сцену, запечатленную на видео, как один из гоминидов нападает на часового. По собственному же признанию Малика, они не тупые животные. Хоть они и не владеют силой слова, зато явно демонстрируют высокий уровень интеллекта и общаются между собой способом, постичь который до конца никому не под силу.

У Лорны забрезжила догадка о причинах подобного нападения, подобной жестокости.

И одна из них – у нее на руках.

Материнский инстинкт большинства животных очень силен. А в общинной среде он только умножается. Утрату каждого ребенка ощущает вся община. Подобное огорчение запросто может довести их до бешенства. Добавьте сюда высокий интеллект – по словам Малика, растущий с каждой неделей, – и опасность, исходящая от обитателей природной зоны, возрастет многократно.

Неудивительно, что приходится принимать столь строгие меры безопасности.

И помоги небо всякому, кто посмеет туда ступить.

Через пять минут после высадки на берег Джек вел свою команду через сосновую рощу. Он быстро обыскал более высокий участок, но продолжал двигаться параллельно берегу, огибая остров в направлении перешейка, мысленно отслеживая свою позицию по солнцу, по углу падения и направлению теней.

И все же рельеф местности оставлял желать лучшего.

Высмотрев наконец известняковое обнажение, отвечающее его целям, Джек поднял кулак.

Мак и Брюс нырнули в тени по обе стороны от него, держа винтовки на изготовку. Джек вскарабкался на шершавый валун с россыпью солнечных пятен и впервые смог толком окинуть остров взглядом вплоть до бухты на западной стороне. Там виднелась белая точка, от которой тянулся черный дым на фоне заходящего солнца. Хочется надеяться, у Рэнди и братьев Тибодо хватает дымовых шашек, чтобы поддерживать маскировку.

Джек переключил внимание на ближайший ландшафт под собой. Отыскал взглядом песчаную косу, соединяющую острова между собой. И озабоченно нахмурился, увидев блеснувшую на солнце сталь. Похоже, перешеек перегорожен каким-то барьером. На спутниковых картах этой конструкции не значилось, но снимки были старые и низкого разрешения.

Как ни досадно это обстоятельство, но другого пути просто нет. Придется решать проблему уже на месте. И все-таки наличие барьера засело в мозгах занозой.

К чему городить такую штуку между островами?

В досаде Джек попятился к краю валуна, намереваясь спрыгнуть на землю, когда с запинкой, но удивительно громко загрохотали автоматные очереди. С возвышения Джек увидел стайку диких голубей, вырвавшуюся из леса на полпути между его наблюдательным пунктом и перешейком.

Подумав, что обнаружен, Джек присел на корточки, ожидая, что листву вокруг изрешетят пули. Но считаные секунды спустя автоматный огонь сменился душераздирающими воплями, пронзительно зазвеневшими в недвижном воздухе.

А затем вопли оборвались с какой-то бесповоротной окончательностью. Воцарилось безмолвие, словно весь лес затаил дыхание.

Соскользнув с валуна, Джек снова нырнул в тень, стараясь двигаться как можно тише. Представляя барьер, он испытывал холодную уверенность: этот островок делит с ними кто-то еще.

Неизвестно, что это за твари, но одно можно сказать наверняка.

Они не с той стороны забора.

Дункан уперся кулаками в изогнутый стол центра наблюдения, расположенного в бункере в склоне холма с непосредственным доступом и на виллу, и к подземной лаборатории. Из пуленепробиваемых окон у него за спиной открывался панорамный вид на бухту с рыболовным катером, едва тащащимся по акватории, волоча за собой густую пелену дыма. Это сейчас не самая первостепенная из проблем. Артиллерийская батарея на крыше виллы держит скорлупку под неусыпным наблюдением.

Дункан же все свое внимание сосредоточил на темном экране.

Вслушиваясь в треск помех в наушнике, он надеялся получить хоть какую-нибудь весточку от разведывательной группы. Жуткие вопли по радио до сих пор отдавались эхом у него в ушах. Невозможно было даже понять, сколько глоток издавали эти крики.

Да жив ли еще хоть кто-нибудь из них?

– Проиграй запись еще разок, – потребовал Дункан.

Техник за столом щелкнул переключателем, темный экран вспыхнул, зарябив светом – а затем появилось четкое изображение пресноводного родника, с журчанием пробивающегося из склона лесистого холма. Камера 4A, находившаяся у единственного водопоя на острове, была одной из двенадцати камер, расположенных в ключевых пунктах, покрывая зоны, обеспечивающие наиболее выгодные точки обзора повседневной деятельности подопытных.

Команде Дункана удалось установить новый аппарат. Изображение дергалось, пока камеру поспешно устанавливали и закрепляли. Дункан увидел появившуюся перед объективом ладонь, помахавшую для проверки работы камеры.

Затем рука отдернулась, и один из солдат пробежал перед камерой, прижав приклад винтовки к плечу, а щеку – к прикладу. Хотя камера и не транслировала звук, выстрелы буквально слышались в том, как оружие дергалось и дымилось. Затем солдат пропал из виду.

А мгновение спустя экран полыхнул помехами и почернел.