Яна Завацкая - Перезагрузка

– А не надо за меня бояться, – Леди перекинула черно-седые косички назад, стала их обматывать вокруг головы, – глупости это все. Мне там хорошо, понимаете?

– Ну неужели ж там люди лучше наших? – спросила я. Все мне понятно про жалость и сочувствие. Я об этом много думала потом. Да только не верится такой жалости – когда посторонний человек к тебе подходит и говорит «ой, бедненькая, жалко мне тебя». Скорее всего, он с тебя либо вытянуть что-то хочет, либо сдать тебя дружкам. Нет, не верю. А кому я верю – друзьям. Вот Чуме, скажем, хотя она сроду мне не говорила, что я бедненькая. Но она мне жизнь спасала, вот это было. На себе меня тащила под огнем. Ворону верю и Иволге – если им не верить, то вообще в ГСО служить нет смысла. Да и Леди… ну хорошо, не очень хорошо я с ними обращалась в начале. Но ведь сколько вместе потом прошли, сколько уже было такого, что она-то тоже должна почувствовать – свои мы, самые близкие…

Неужели ей те, в белых хламидах, ближе, чем мы? Вот, что я хотела сказать. Но не очень получается это у меня – говорить. Однако ничего, Леди поняла, что я имею в виду.

– Дело не в людях, Маус, – ответила она, – дело в Боге.

Чума фыркнула.

– В Деда Мороза ты тоже веришь?

Я зыркнула на Чуму – этак мы человека только обидим, и она вообще замкнется.

– Я не верю, – ответила Леди, – я знаю. Я чувствую, понимаете? Бог есть. Я это знаю, я уверена.

И так она это говорила, прямо-таки убежденно, видно было – не врет. Как будто лично с этим Богом за руку здоровалась. Я чувствую, когда люди врут. Леди не врала.

– Слушай, – сказала я, – это же христиане, у них там Христос и все такое. А ты же татарка, Леди, у тебя предки вообще эти были… как их…

– Мусульмане мы, – кивнула она, – какая разница? Бог один. Мало ли, кто как ему поклоняется.

– Чушь это, – отрезала Чума, – если бы бог был – разве он допустил бы все, что случилось?

Леди пожала плечами.

– В Библии все предсказано. Люди грешны. Люди все это и допустили. По злобе своей.

И добавила:

– Разве вы не видите, девочки? Уповали, уповали на человека – а вон он, человек, до чего довел! Надо на Бога надеяться.

В голосе ее появилась страсть. Убежденность.

– Бог – он не подведет. Надо только в грехах своих покаяться, отложить грехи свои. И Бог – он примет, он поможет, приведет к блаженству.

– Не знаю, – сказала я, – как-то не могу я вот так… а если нет никакого Бога – то что?

– Веры тебе не хватает, – пояснила Леди. Я смутилась. Ерунда получается. По идее, мы собирались Леди разборку устроить, а выходит – это она тут нас стыдит.

– А тебе совести не хватает! – Чуму, как видно, тоже достала эта ситуация, – люди тут вкалывают, а ты ходишь в секту свою, в белую простыню завернуться и молиться! И еще радиации нахватаешься, будет рак или лучевая! Пожрать, однако, в ГСО возвращаешься!

– Я в патрули хожу, – обиделась Леди, – хлеб не задаром ем. А радиация… мы на Бога уповаем, он все устроит.

– Слушай, Айгуль, – я поняла, что спорить бесполезно, – а вот те люди, которые у вас там в белых этих одеждах ходят – они кто?

– Ожидающие блаженства, – тихо ответила Айгуль, – возможно, и я…

– Что, тоже будешь блаженства ожидать? – Чума фыркнула. Леди обиженно взглянула на нее.

– Старец говорил, что я избрана. Что Бог пометил меня.

– Погоди-погоди, – вмешалась я, – то есть время от времени кто-то становится таким вот избранным. Ожидающим блаженства. И что они делают?

– Они поют. Все время молятся и поют, – ответила Леди.

– Но если кто-то к ним присоединяется, то их становится все больше?

– Да нет, – вздохнула Леди, – потом они уходят.

– Как уходят?

– В Блаженство! К единству с Богом!

– Подожди, – я покрутила головой. – а физически, в нашем мире – что при этом происходит?

– Большой праздник… на той неделе был как раз. Двенадцать Ожидающих провожали.

– Да куда провожали-то, скажи толком? Они куда-то уходят?

– Да, уходят. Откуда я знаю, куда! Во время праздника мы видели только дверь – а за ней сияние… ну и они туда. Не знаю! – сердито буркнула Леди, – уезжают, наверное, в монастырь какой-нибудь. Где уже только просветленные живут и молятся. Я так думаю.

– Выходит, когда ты станешь избранной – то из ГСО уйдешь, – подытожила Чума.

– Выходит, что так, – спокойно согласилась Леди.

Обо всем этом мы решили поговорить с Иволгой и Вороном. После командирского заседания я подошла к ним и все это выложила. Иволга с Вороном переглянулись.

– Ну а что тут сделаешь? – спросил Ворон, – у нас все добровольно. Хочет человек поклоняться богам каким-нибудь вместо работы в ГСО – мы никого не держим. Жаль, конечно…

Иволга сморщилась.

– Так-то оно так, но знаешь… не нравится мне все это.

– Вот и мне не нравится! – кивнула я. – больно подозрительная конторка.

– Ну если конторка подозрительная, то надо будет выяснить, в чем там дело, – пожал плечами Ворон, – да, кто знает, с кем они связаны и как. Маус, возьмешь на себя это дело? Свои патрули отчасти можешь перекинуть на другие отделения. Сформируешь группу. Если что, с нами советуйся.

– Можно кого-нибудь внедрить туда… прямо через Леди. Типа, уверовала, помоги! – предложила я.

– Хорошая мысль, – одобрил Ворон, – Чуму?

Я покачала головой.

– Ни в жизнь не поверят. Чума на Леди так наезжала…

– Тогда выбери сама кого-нибудь. И давай, действуй! Выясни, что за контора, куда уезжают, например, эти избранные. А потом решим, что делать.

Для внедрения я выбрала Рысь. Тут нужна женщина – ей скорее поверят. И в то же время, толковая. Линь чем-то на Чуму смахивает, тоже слишком трезвомыслящая, а Рысь – вполне подойдёт. Я ее проинструктировала.

– Делай вид, что тоже во все это веришь. Сходи сначала с Леди ради любопытства. Там держись поскромнее, говори поменьше, но демонстрируй большой интерес. Со мной будешь общаться только когда Леди нет – чтобы она ничего не заподозрила. В остальное время – как обычно.

Процесс был запущен, и я на время перестала об этом думать – принимала от Рыси отчеты, но они превратились в рутину. Тем более, что хватало других проблем и занятий.

Однажды в Танку явился сам Семёнов. О чем-то они долго говорили с Вороном и Иволгой. А потом на собрании Иволга объявила.

– Городская школа просит у нас защиты и помощи. Ее помещение было разграблено дружиной Филина, там теперь нет отопления, выбиты окна, детям зимой там находиться невозможно. Какие будут предложения, товарищи?

Не помню уже, кто первым сказал «пустить к нам». Думаю, что таких было много – я тоже сразу подумала, что надо к нам, у нас ведь тоже есть дети, да и учителя, кстати, у нас есть. Почему же не объединить две школы? Как всегда, возражения нашлись у Кавказа и его группы. Кавказ только встал – все сразу притихли, и его зычный голос раскатился по залу.