Лиля Хайлис - Катастрофа или гибель Атлантиды

— Как ты меня любишь? — требовательно спросила Касс.

— Как дурак, — немедленно изрек Лон.

Касс вымученно улыбнулась: — Я имею в виду…

— У тебя все в порядке? — поинтересовался Лон. Вид у него был сонный и недовольный.

— Ты любишь мое тело?

Лон встрепенулся и сразу ожил: — Хочешь, чтобы я сейчас прилетел? Я готов.

— А эго? Любишь ли ты мое эго?

Лон вопросительно вздернул брови.

— Любит ли твоя душа мою душу? — настаивала Касс.

— Не задавай глупых вопросов.

Он зевнул. Тогда она отключилась и долго плакала, не отвечая на его вызовы. Заснула Касс только под утро, когда рассветная прохлада стала просачиваться сквозь оконные стекла.

Где-то неподалеку, не то на улице, не то во дворе у Эриды, взвизгнули струны теры. И сейчас же, будто только того и ждал, грянул вызов. Одновременно, с сумасшедшим стуком заплясала на двери игрушечная бронзовая горгона.

Экран виза почему-то никак не оживал, оставляя вызывавшего неизвестным. Касс никак не могла проснуться окончательно. Она металась по комнатам, сбивчиво пытаясь сообразить, почему при темном экране виза захлебывается сигнал вызова, да еще бесится дверь, требует открыть, непонятно, кому, непонятно, зачем.

Наконец ей удалось проделать правильные манипуляции с нужными кнопками. Правая включила виз на связь, левая хлопнула горгону на вход в дверь.

Экран виза, наконец, осветился, на нем возникло лицо Эры с властными очертаниями рта и подбородка. Линия в линию этот рот и этот подбородок повторялись в чертах их дочери Фины. Сразу вспомнилось, что на сегодня назначен прием у Эры и Зева.

— Привет, малышка Касс, — улыбнулась Эра. — Привет и тебе, Лон. Рада видеть вас вместе в хорошем настрое.

— Главное в нашей жизни — хороший настрой, — бодро объявил Лон, закрывая за собой дверь.

— Здравствуй вечно, Эра, — сказала Касс, кивнула Лону и, наконец, проснулась. — Сегодня приятный сюрприз, — кокетливо сообщила Эра. — Но вам, так и быть, скажу. Обещаете молчать до вечера?

Лон сделал страшное лицо, что означало непреклонную решимость хранить клятву, и тут же оговорил условие: — Но только до вечера!..

Эра расхохоталась: — Верю, верю… Так вот, Асклепий получил, наконец!

Для того, чтоб усилить впечатление, жена Зева замолчала с раскрытым ртом, резко оборвав себя на самой высокой ноте.

— Не может быть! — Лон сделал нарочито круглые глаза.

— Представляешь?

— Значит, назло всем тем, кто не верил, Асклепий получил свою новую амброзию? Вот это сюрприз! — задумчиво произнес Лон. — Новость номер один!

— Ту самую амброзию, которая замедляет скорость старения клетки? — переспросила Касс. — Это же невозможно.

Эра счастливо засмеялась: — Возможно! Я, правда, плохо понимаю… — жена Зева задумалась, явно потеряв мысль.

— Эра, кого волнует, как ты понимаешь? — Лон ободряюще улыбнулся. — Главное, чтоб ты передала правильно.

— Нет-нет, то есть да, я правильно… — Эра передохнула и выпалила на одном дыхании: — Новая амброзия сулит вечную Жизнь!

До Лона, казалось, только что по-настоящему дошел смысл того, что пыталась сообщить Эра. Он уставился на Касс и заорал: — Звучит! Бессмертие! — Он блаженно улыбнулся и уже спокойно заговорил: — Если это правда, то молодец, наш Асклепий! Ну просто номер один.

Лон еще раз улыбнулся, тягуче, блаженно-бессмысленно, и мечтательно произнес: — Вечность! — Затем он подумал и, почему-то криво усмехнувшись, прибавил: — Именно то, чего нам всем до сих пор не хватало.

— Вечная молодость. — Эра умела придавать своей улыбке подобающий вид, в зависимости от обстоятельств.

— Ладно.

Лон хлопнул ладонями по коленям.

— По этому поводу я оставляю прекрасных дам одних и убираюсь готовить завтрак, — заявил Лон.

— А Зев обещает угостить нас сегодня нектаром по новому рецепту, — вспомнила Эра, — как-то он его назвал, забыла… а, ладно…

— Я чувствую, сегодняшний вечер превзойдет все предыдущие, — улыбнулся Лон, удаляясь на кухню.

— Не забудь теру, — крикнула вдогонку Эра и тоном заговорщика добавила, уже только для Касс: — сегодня будет много песен, — она возвела глаза к небу, — сплошная поэзия. Орф…

Жена Зева хитро, очень похоже на самого Зева, подмигнула: — Фадита сегодня угощает нас Орфом. И еще, я пытаюсь разыскать старика Ноэла…

— Ноэл ударился в поэзию? — с откровенной иронией спросила Касс.

— Ноэл привез из Халдеи не то сына, не то ученика, вы еще ничего об этом не слыхали?

Она покачала головой и продолжала: — Говорят, великолепный поэт, к тому же весьма и весьма…

Жена Зева сделала неопределенное движение рукой, что могло означать: “Да, очень привлекательный молодой человек”, а могла означать: “Мало ли, что говорят?”, а могла просто вносить некую законченность в повисшее ни на чем предложение.

— Ты смотрела вчера виз?

— Я смотрела, Ноэл спорил с Кронотом — вспомнила Касс.

— Спорят, спорят, — недовольно вздохнула Эра. — И что на этот раз?

— Ноэл предвещает гибель Атлантиды или даже всей Геи.

— Тоже мне, всезнайка, — Эра зевнула, прикрывая рот рукой, — в общем, жду вас сегодня вечером, обоих и с терой.

Тут до жены Зева вдруг дошел смысл слов собеседницы. Эра передернула плечами: — Подумать только, — возмущенно произнесла она: — Весь настрой полетел! То вечная молодость, а то вдруг общая погибель! — И на этой оптимистичной ноте отключилась.

По дому окончательно распространился запах горячего шоколада. Лон с улыбочкой внес в комнату резной поднос. На подносе в чашечках хаттийского фарфора дымился пахучий напиток, сверкал вымытый виноград, блестел сахарной глазурью жареный миндаль, чудно пахли пшеничные пышки с медом.

Касс с благодарностью взглянула на друга.

— Так не желает ли Прекрасная дева поделиться со мной… Лон замялся. — …своими горестями?

— Я не знаю, что на меня нашло, — тихо сказала Касс.

— Что с тобой? — спросил Лон. — Это Рамтей так на тебя подействовал? Мне что, его убить? Или публично обозвать номером два? — Он потоптался вокруг постели, подыскивая для подноса место.

— Или ты обиделась из-за Орфа? Да считай его кем хочешь, хоть мной… — Так и не найдя места для завтрака, Лон, в конце концов, поставил поднос прямо на покрывало.

Поэт уселся напротив подруги, протянул ей чашечку с шоколадом. Затем схватил пышку и целиком сунул в рот.

— Причем тут Орф, — вздохнула Касс. — У тебя здорово шоколад получается!

Лон наклонился к подруге, затем деловито снял на пол поднос с остатками еды и также деловито стал приближать к лицу Касс свое лицо, целясь открытым ртом в ее губы.

— Пора вставать, — твердо сказала Касс. Как бы демонстрируя своим движением, что действительно пора вставать, она приподнялась на локте.