Лиля Хайлис - Катастрофа или гибель Атлантиды

Касс заметила Уэшеми. Неловко озираясь, тот переминался с ноги на ногу посреди двора. Перед ним Эрида. Прекрасная Дева нашептывала что-то. Взор ее таинственно блуждал, на лице играла многообещающая улыбка.

— Ах! Надо ж было предупредить халдея… — озабоченно сказал Лон.

Касс взглянула туда еще разок. В груди остро кольнуло: предупреждать было поздно. Бедный Уэшеми! При мысли о нем Касс снова почувствовала прилив нежности. Она опять взглянула на Эриду: та льнула к собеседнику всем телом, тонкие ее руки так и летали вокруг, норовя доверительно дотронуться то до руки, то до плеча, то до волос молодого человека. Уэшеми, вероятно, не возражал. Нежность сменилась невнятной тоской.

У сверкающего всеми возможными цветами и подсветками фонтана было приготовлено ложе для выступления. Вокруг были расставлены кресла для публики.

К Лону неуклюже подскочила рабыня. Вид у нее был, мягко говоря, жутковатый. Рук из боков торчало — не сосчитать, и на каждой балансировал поднос, уставленный всякой всячиной.

— По-моему, тут что-то от паука, — громким шепотом поделился впечатлением Лон.

Касс показалось, на подносах что-то зазвенело, будто задрожали державшие их руки.

— Только урони! — угрожающе прошипела подошедшая следом Фина. Впрочем, тут же, легко сменив голос на нормальный, она с гордостью сообщила гостям: — Уникальная машина, сделана по моему заказу. Второго подобного ей чудовища нет на Гее.

— Да, сестренка, воображение у тебя… — Эрмс помахал своими золотыми кудрями.

— Смотри, не уведи, — кокетливо, будто обращалась не к брату, а к любовнику, произнесла Фина.

— Вообще-то я, конечно, могу, — усмехнулся тот, словно речь шла о чем-то вполне достойном. — Но эта уж слишком страшна… Тем более, для меня, заезжего провинциала…

— Даже для меня, — только для Касс шепнул Лон, — эта штука непривычна. Мало, что страшна, жутка!

— Да я даже салфетки из этого множества ее рук не возьму! — продолжал распалившийся Эрмс. — Ты уж прости, сестра. Но надо же было придумать да еще воплотить в жизнь такое уродство!

Рабыня сильно вздрогнула всем своим множеством рук. От этого один из подносов накренился, посуда на нем немедленно отозвалась тревожным звоном.

Арс, непостижимым образом вдруг оказавшийся рядом, сделал быстрое движение ногой. Движение это было настолько неуловимым, что вряд ли кто-либо вообще успел его заметить. Даже Касс, рассматривавшая в тот момент этот шедевр воображения Фины, не могла с абсолютной уверенностью утверждать, что в действительности видела, как старший сын Зева толкнул женщину-паука. Но в результате несколько подносов зашатались и рухнули вниз.

По мозаике пола с гулким грохотом покатились кубки. Заскользили красные струйки вина вперемешку с многоцветными каплями, сгустками фруктовых нектаров. Веселым звоном брызнули осколки хаттийского фарфора, зашлепали персики, черешня, виноград, кремовые трубочки и… — чего только не было на всех подносах рабыни.

— Рахел, — завопила хозяйка. — Плетки захотела, погань?

Касс вздрогнула, таким страшным стал голос Фины.

— Исполосовать эту дрянь, — со спокойной улыбочкой предложил Арс.

Рахел неуклюже и беспомощно топталась, пытаясь свободными руками что-то подобрать, что-то затереть, что-то исправить. В какой-то момент она наклонилась, опять оказавшись спиной к Арсу.

Тот не замедлил сделать все то же незаметное движение ногой. Рабыня покатилась под ноги гостям вместе со всеми своими руками и остальными, до тех пор пока еще державшимися на них кубками и подносами.

Разъяренная Фина подскочила к Рахел и на глазах гостей стала избивать ногами. Прекрасная Дева с силой била машину, пинала, топтала, не давая несчастной возможности подняться. Эрмс завертелся вокруг, пытаясь успокоить сестру, все приговаривал: “Нельзя же так нервничать, ну, подумаешь, вино…”

Арс с презрительной усмешкой, не шевелясь, наблюдал эту сцену.

Лон и Касс переглянулись: у обоих словно пропал дар речи. Больше всего сейчас хотелось исчезнуть. Но навстречу, расталкивая всех, уже спешили хозяева приема.

Родители семейства двигались к месту преступления с одинаковыми извиняющимися улыбками. За ними торопилась, напряженно вглядываясь в лица присутствующих, чуть ли не трепетавшая от возбуждения Эрида.

— Вот это любопытство! — Лон, особенно в подобных случаях не мог не комментировать события. Говорил он, правда, только для Касс, быстрым шепотом. — Да она халдея бросила! На полуслове бросила. Смотри, он так и стоит с раскрытым ртом.

Следом за Эридой неслась армия гномов-уборщиков.

Позади всех с недоуменным видом плелся совершенно пьяный Фест. Мало осознавая происходившее вокруг, замыкавший шествие бедняга, кажется, хромал уже не на одну, а на обе ноги.

Зев и Эра, с двух сторон схватив свое вырвавшееся из-под контроля чадо, вдвоем потащили Фину прочь. Эрмс суетился вокруг, предлагая помочь. Фест толкался возле матери, пытаясь всучить ей кубок с нектаром. Фина некрасиво визжала и отбивалась.

Гномы все убрали, начисто оттерли мозаику, увели дрожавшую от страха Рахел. Арс с озабоченным видом поспешил вслед (“Добивать”, - прокомментировал Лон) и исчез где-то в недрах дворца.

— Ну и семейка! — шепнул Лон на ухо Касс.

От ужаса, омерзения, жалости ее била дрожь.

— Давай уйдем, — быстрым шепотом предложила Касс. — Мне жутко, страшно… Нестерпимо.

— Если б я мог! — мрачно сказал Лон. — Мне же петь, я обещал, а то еще подумают, я Орфа испугался!

Поэт обнял подругу. Касс знобило. Она долго не могла успокоиться. Да и не одна она не могла найти себе места. Остальные гости тоже маялись, не зная, как себя вести. В глубине двора одиноко слонялся брошенный поклонниками Асклепий.

Наконец, Эра вернулась. Фину она, по-видимому, оставила на попечение мужа и рабов, чтобы самой направить вечер в нужное русло. Хозяйка приема держала себя естественно, легко, создавая впечатление, что ничего не произошло. Видимо, решила во что бы то ни стало спасти положение. Вероятно, очень надеялась на то, что с помощью поэтов ей это удастся.

— Что случилось, миленькая, тебя знобит? — обратилось она к Касс.

Касс молча уставилась на Эру.

— Выпей чего-нибудь покрепче, — посоветовала та. Затем жеманно, как ни в чем ни бывало, обратилась к Лону: — Я думаю, пора… Тебе первым…

— Может, Орф начнет, — попробовал возразить тот.

— Нет, нет, — отмахнулась хозяйка и льстиво улыбнулась. — Начинать надо с самого лучшего.

Эра громко захлопала в ладоши. Неестественным пронзительным голосом стала нараспев повторять: — Просим, просим, просим…

Вслед за ней и остальные стали хлопать в ладоши и скандировать: “Лон, Лон, Лон, Лон”.