Генри Каттнер - Все - иллюзия [сборник]

Он не ожидал увидеть свет в бассейне. Но свет горел, сильный, очень яркий, очень отчетливый. Что-то в глубине не давало воде успокоиться. Внезапно поднялись волны, потом стихли и вдруг поднялись еще выше, выбросив голубую воду на камни. Затем появился огромный пузырь, который вскоре лопнул, и прямо из-под его яркого света, со дна водоема, и из центра мира, всплыло нечто. Холодное, спокойное, ослепительное великолепие.

И Квай заговорил приглушенным голосом.

— Тебя призвали? — спросил он.

— Призвали? — тупо повторил Роан.

Затем небольшая часть прежней уверенности вернулась к нему, и даже перед лицом открывающейся тайны он нашел в себе силы засмеяться.

— Призвали? О нет, — я пришел сам!

Двое оценивающе посмотрели друг друга. Даже через опущенные веки Роан видел холодное высокомерие в глазах квая и знал это, потому, что в его собственных глазах было нечто похожее. Но с небольшой разницей... квай пришел сюда смиренно, ведомый своей религией, чтобы принести себя в жертву. Роан снова рассмеялся и поднялся на ноги. Усталость все еще одолевала его, но отдыхать было некогда — пока некогда.

Он понятия не имел, что произойдет дальше. Только знал, что сможет справиться со всем, что его ждет.

Сброшенная одежда лежала у края водоема. Чуть дрожа на слабом, влажном ветерке, что дул на вершине Горы, Роан быстро надел рубашку и начал защелкивать заклепки одной рукой, одновременно шаря второй в поисках штанов. Ткань липла к мокрой коже.

Он застегивал пояс с успокаивающей тяжестью оружия, висящего на нем, когда лопнул еще один огромный пузырь. А следом еще один. И еще. Поправив кобуру, Роан повернулся. Квай неподвижно стоял, а у его ног валялись драгоценности. Он тоже пристально смотрел на водоем. Вода кипела. Свет, подобный солнцу, поднимался все выше и выше...

В бурлящей голубой воде показалась чудовищная голова обитателя водоема. Медленно-медленно она поднималась, вода стекала с ее боков, и над ней было плоское, неподвижное солнце, холодно горевшее белым золотом, мерцающее, выбрасывающее кольца света. Постепенно угасающие, тускнеющие, расширяющиеся, они исчезали в окружающей напряженности, которую можно было почувствовать, но не увидеть. Кольца добирались до самого разума. Они осторожно проникали в него...

Как выглядело это существо? Роан не мог точно сказать, даже когда смотрел. Свет ослеплял его. Только знал, что это было настоящее чудовище. Покрытое чешуей и светящееся, оно, виток за витком, вытягивало свое огромное тело из водоема. Перед ним, незаметно, медленно, неуверенно, как первые лучи рассвета, расходились кольца расширяющегося света. Мысли Роана и квая выходили из их голов осязаемыми волнами, и излучение плоского белого солнца встречало их и провожало внутрь, словно по винтовой лестнице, неумолимо ведущей к центру и источнику всех мыслей.

Нежно, очень нежно. Но поднималась буря.

РОАН ЗАПЕР свой разум, яростно прогнав свет от своих мыслей. Он озадаченно отшатнулся. Затем кольца ринулись снова, и в разуме Роана не оказалось дверей, которыми он мог бы преградить им дорогу.

Огромное число сверкающих мыслей волнами прокатывалось в его голове. Драгоценности. Первая, последняя и единственная: драгоценности. И как теперь Роан мог надеяться добраться до них, когда это чудовище с короной из света медленно вылезало из водоема. И даже если он все-таки возьмет их, как он выберется с вершины Горы? Поскольку Роан точно знал, что кольца света едва шевелились, не показывая и десятой части своей мощи. Было невозможно представить их полную силу, если создание вылезет целиком, или как далеко от Горы они могут расходиться, обжигая, топя и парализуя разум.

Создание не было бессмертным. Роан ударил его ножом, и оно ослабило хватку. Конечно, оно не являлось обычным животным по любым земным меркам, но и сверхъестественным его тоже нельзя было назвать. Он поранил его тогда и...

Величественно вздымающиеся кольца замедлились. В воде показался разрез в чешуйчатом боку. Чудовище остановилось и резко повернуло коронованную светом голову, чтобы уделить внимание вспышке боли. И Роан понял, что это его единственная возможность...

Квай так и не услышал, как он подскочил. Длинный нож Роана дважды сверкнул в тихом воздухе; сильные, точные удары, ускорившие смерть венерианина, все равно собиравшегося принести себя в жертву богу. Роан знал, что делает. Знал, куда наносить удары.

Когда бьешь в нужные точки, все заканчивается секунды за три. За эти три секунды квай только успел с тупым изумлением оглянуться через плечо.

Роан приготовился подхватить падающее тело прежде, чем подкосятся колени. Он аккуратно поймал его и перекинул через плечо, позволив телу сложиться вдвое, и рванулся вперед в ту же секунду, как присел.

Расчет Роана оказался идеально верным. Когда голова чудовища с солнцем, сверкающем на ней, повернулась обратно, брошенное тело квая безвольно упало прямо на гигантскую морду, повисело в таком состоянии несколько секунд и очень плавно соскользнуло на мостовую в лужу расплесканной голубой воды, тут же окрасившейся в красное.

Роан не стал тратить время, чтобы взглянуть, что происходит между жертвой и богом. Он работал руками, как робот, быстро и точно, собирая драгоценные камни и вслепую рассовывая по карманам. Он надеялся спуститься с Горы тяжело нагруженным, с рюкзаком и карманами, набитыми сокровищами. Но сейчас Роан строго сказал себе, что повторит зачерпывающие движения еще два раза — один раз — все...

Он решительно пихнул в карманы две последние горсти и на коленях пополз назад, не обращая внимания на синяки и острые камни, пытаясь не смотреть на чудовище и его жертву.

Но, задыхаясь, уже стоя перед воротами, Роан бросил быстрый, любопытный взгляд назад, прежде чем полезть в хитроумную металлическую паутину, лежащую между ним и свободой. Вот, в основном, для чего квай должен был умереть. Взять сокровища Роан мог и так. Но, даже если бы он и успел нагрузиться драгоценностями, кваю все равно пришлось бы умереть, чтобы дать Роану время справиться с воротами.

Он оглянулся лишь раз. Чудовище было наполовину в водоеме. Огромная голова с короной нагнулась, и свет начал лениво расходиться кольцами во все стороны. Существо, казалось, не спеша разглядывало распластавшегося квая. И Роан увидел то, что ошеломило его до глубины души. Он не мог понять этого. Это было невозможно. Он полагал, что все это время чудовище будет завершать обряд жертвоприношения проверенным временем способом — бог будет пожирать свою жертву.

Но Роан увидел, что у бога нет рта.

МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ НИТИ ворот мерцали, как замысловатая броня д’ваньяна. Снаружи, в хижине с соломенной крышей, где квай спал последний раз в своей жизни, в клетке жалобно щебетал мотылек. На Горе не было других звуков, кроме дыхания серого ветра и тихого позвякивания драгоценностей в карманах Роана.