Джек Вэнс - Парусник № 25 и другие рассказы

Милке отдал ему список. Старик присвистнул: «Зачем вам такая чертова уйма фильтров?»

«Они часто перегорают, – пояснил Милке. – Я знаю в чем дело: чрезмерная нагрузка в контуре».

«Ммф! Эти фильтры никогда не горят. Вы их, наверное, вставляете задом наперед. Вот эта сторона упирается в черную штуковину сбоку, а эта фильтрует поток в контуре. Вы так их устанавливаете?»

Милке прокашлялся: «Как вам сказать…»

Паскелл вынул трубку изо рта: «Нет, на самом деле мы их устанавливали наоборот».

Старик кивнул: «Возьмите у меня три фильтра. Их вам на всю жизнь хватит. А теперь, по поводу другого оборудования… Давайте заглянем в контору».

Он провел их по темному проходу между стеллажами, заваленными всевозможными компонентами неизвестного назначения, в помещение, разделенное пополам потертой деревянной конторкой.

За столом у выходной двери играли в карты три человека; рядом стоял необъятный темнокожий субъект по имени Джеймс.

Джеймс заметил шутливым баритоном: «Дай им канистру кислоты для Трехногого Джо, Том! Эти ребята собираются в разведку на Одфарс».

«На Одфарс, даже так? – Том с безразличным интересом изучил внешность Милке и Паскелла. – Не советовал бы вам затевать такое предприятие, ребята. Трехногий Джо…»

«Сколько мы вам должны?» – бесцеремонно прервал его Милке.

Том Хэнд нацарапал на листке бумаги неразборчивые каракули и взял деньги.

Паскелл осторожно поинтересовался: «Кто такой Трехногий Джо? Это шутка? Или на Одфарсе действительно кто-то есть?»

Том Хэнд наклонился над кассовым ящиком. Три игрока шлепали картами по зеленому бархату стола. Джеймс повернулся спиной к посетителям.

Паскелл вставил трубку в рот и шумно затянулся.

На обратном пути Милке с горечью заметил: «Каждый раз одно и то же! Если уж старатели решили посмеяться над чужаком, они не умеют остановиться вовремя».

«Но кто такой или что такое этот Трехногий Джо?»

«Поживем – увидим, – отозвался Милке. – Рано или поздно все станет ясно».

Одфарс, один из множества мертвых миров системы Сигмы Скульптора, занимал четырнадцатую орбиту – так далеко от своего солнца, что с поверхности планеты оно выглядело, как горящий в отдалении уличный фонарь.

Паскелл опасливо следил за показаниями индикаторов на пульте управления, пока Милке сканировал планету радаром в режиме максимальной чувствительности. В конце концов Милке указал на зеркально гладкую поверхность, вьющуюся подобно фьорду между утесами, торчавшими, как обухи двух топоров: «Смотри-ка! Идеальная посадочная площадка – лучше не бывает!»

«Выглядит, как цепочка озер», – с сомнением заметил Паскелл.

«Это и есть цепочка озер – ртутных озер, – Милке бросил на Паскелла укоризненный взгляд. – Там, внизу – космический холод, там все замерзает, в том числе ртуть. Если это тебя беспокоит».

«Верно, – отозвался Паскелл. – Но ртуть кажется подозрительно мягкой».

Милке фыркнул: «Если это жидкость, я съем твою шляпу!»

«Если это жидкость, никто из нас уже никогда ничего не съест, – возразил Паскелл. – Ну ладно, идем на посадку».

Сотрясение, вызванное приземлением, подтвердило правоту Милке. Он подбежал к иллюминатору и выглянул наружу: «Хмф! Без прибора ночного видения здесь ничего не разберешь. Так или иначе, под нами – надежная ровная поверхность. Можно ставить палатку для анализа образцов».

Паскелл помнил наизусть абзац из руководства Хейда:

«Палатка для анализа образцов, как правило, представляет собой полусферический шатер из пластиковой пленки, надутой воздухом. Использование такой палатки предотвращает проникновение едкого дыма и вредных или ядовитых газов в атмосферу корабля, в прошлом послужившее причиной множества неприятных инцидентов. Некоторые авторитетные источники рекомендуют проводить предварительные полевые изыскания перед установкой палатки; другие придерживаются того мнения, что возведение палатки в первую очередь способствует скорейшему изучению образцов, полученных в ходе поисковой разведки. В общем и в целом я разделяю последнюю точку зрения».

Милке рассеянно заметил: «Кое-кто из геологов-разведчиков предпочитает подождать, прежде чем надувать пузырь, а другие делают это сразу, чтобы было куда складывать образцы. Лично я хотел бы установить палатку сразу».

«Да-да, – откликнулся Паскелл, – давай ее надуем».

Они покинули корабль в скафандрах с приборами ночного видения. В первую очередь Паскелл осмотрел замерзшее ртутное озеро, разлившееся вширь до зазубренных утесов – блестящее, как лед, но черное в окулярах ночного видения. Мерцающая подобно полированному никелю плоскость кончалось неподалеку у подножия почти перегородившей теснину узкой и высокой тупоконечной скалы. В противоположном направлении ртутное зеркало простиралось до горизонта и дальше.

Паскелл попытался осторожно пошутить: «Не вижу никакого Трехногого Джо».

Джон Милке громко фыркнул.

«По словам старателей, он должен знать, что мы уже здесь».

Милке деловито сказал: «Пора приниматься за работу».

Они вынули свернутую палатку из наружного отделения трюма и отнесли ее от корабля метров на пятнадцать – дальше не доставал воздушный шланг. Милке открыл клапан; надулся полусферический шатер пятиметрового диаметра.

Милке быстро проверил герметичность шлюзовой камеры – он уже не раз занимался этим во время учебных полетов на Луну. Они прижал эластичную камеру к шатру, вымещая воздух в палатку через откидную заслонку, зашел в камеру, застегнул выходное отверстие, открыл внутреннюю заслонку, впуская воздух в камеру, и зашел в палатку.

«Все в порядке! – с уверенностью сообщил он Паскеллу. – Давай доставать оборудование».

Из того же отделения трюма они вытащили складной рабочий стол и пронесли его в палатку через шлюзовую камеру. Милке принес стойку с реактивами и пульверизатор. Паскелл притащил лабораторную печь и пошел обратно за спектроскопом.

«Этого пока что хватит, – сказал Милке и бросил взгляд на далекую Сигму Скульптора. – На Одфарсе шестичасовые сутки, через два часа будет темно. Хочешь немного пройтись?»

«Неплохая идея, – отозвался Паскелл, нащупывая петлю для кобуры на поясе. – Возьму-ка я на всякий случай пистолет».

Милке усмехнулся: «Здесь нет ничего живого. Нет атмосферы, ночью температура снижается до абсолютного нуля. Тебя напугали разговоры про Трехногого Джо?»

«Напугали, – признался Паскелл. – В любом случае я буду чувствовать себя спокойнее с пистолетом на поясе».

Милке последовал за ним к кораблю: «Пожалуй, это полезная привычка – носить с собой оружие». Он тоже пристегнул к поясу кобуру.