Джек Вэнс - Парусник № 25 и другие рассказы

Они направились по протоке ртутного льда мимо палатки туда, где гигантский каменный палец перегораживал ущелье. «Странная порода! – заметил Паскелл, отломив кусочек скалы. – Выглядит, как мел. Как серый мел».

«Мела здесь не может быть, – возразил Милке. – Мел – осадочная порода».

«Что бы это ни было, я еще не видел такой субстанции, и она походит на мел».

За скалой теснина расширялась – склоны ущелья почти сразу раздались в стороны, и перед ними заблестело еще одно ртутное озеро.

«По замерзшей ртути легко ходить, – заметил Милке. – Гораздо легче, чем карабкаться по камням между скалами».

Паскелл разглядывал зеркальную поверхность, вьющуюся подобно леднику между чередующимися утесами и очерченную заметно кривой границей близкого горизонта: «Вполне возможно, что эти озера соединяются и опоясывают всю планету».

Милке подозвал его взмахом руки: «Видишь розовый камень? Родохрозит, марганцевый шпат. И смотри: на конце он каким-то образом оплавился, остался налет чистого металла».

«Многообещающее обстоятельство», – заключил Паскелл.

«Многообещающее? – воскликнул Милке. – Да это просто чудесно! Если мы даже не найдем ничего, кроме этой жилы, нам больше не о чем беспокоиться… Может быть, тут даже добыча ртути станет прибыльной…»

Паскелл взглянул на солнце: «Скоро будет темно. Пожалуй…»

«Не спеши! Обойдем еще один утес, – предложил Милке. – Здесь нет никаких препятствий, мы быстро вернемся». Он протянул руку вперед, указывая на массивный округлый выступ блестящей черной породы в основании утеса: «Обнажение галенита… любопытно…»

Паскелл ощутил жужжание и дрожь на поясе, взглянул на индикатор счетчика, сразу остановился, сделал несколько шагов налево, развернулся, вернулся направо и посмотрел вперед и наверх, на блестящий черный выступ скалы: «Это не свинцовый блеск, это смоляная урановая руда».

«Клянусь небесами! – почтительно выдохнул Милке. – Ты прав! Выход урановой руды – не меньше, чем на руднике Маргана-Анниса… Оливер, мы с тобой богачи!»

Паскелл хмурился: «Не могу понять, почему эту планету еще не разработали…» Он нервно оглядывался на заметно удлиняющиеся глубокие тени: «Что, если…»

«Трехногий Джо? – рассмеялся Милке. – Старательские байки!» Взглянув на Паскелла, однако, он встревожился: «В чем дело?»

Паскелл хрипло прошептал: «Поверхность дрожит – кто-то идет».

Милке замер.

Глухие звуки передавались через подошвы скафандров: «Та-дам! Та-дам! Та-дам!»

Солнце скрылось за краем утеса; даже приборы ночного видения не позволяли ничего различить в неожиданно наступившей тьме. «Пойдем!» – сказал Паскелл. Повернувшись, он поспешил обратно к кораблю по замерзшему озеру.

«Подожди меня!» – выдавил Милке.

Взобравшись на усыпанную напоминавшими мел камнями седловину, разделявшую два озера, они задержались и оглянулись. Грунт больше не дрожал, ничто не нарушало неподвижность мертвой планеты.

«Странно!» – сказал Милке.

«Очень странно», – отозвался Паскелл.

Они стали спускаться из седловины к первому озеру; корпус звездолета все еще отражал последние горизонтальные лучи Сигмы Скульптора.

Паскелл внезапно остановился. Милке уставился на него, после чего проследил направление его взгляда: «Палатка!»

Они подбежали туда, где валялась скомканная пластиковая пленка. «Кто-то проделал дыру в шатре», – пробормотал Паскелл.

«Трехногий Джо? – язвительно спросил Милке. – Скорее всего, где-то возникла утечка».

Паскелл пнул груду пленки, в космическом холоде затвердевшей, как металл: «Найти место утечки будет очень трудно».

«Не так уж трудно. Закачаем теплый воздух…»

«И? Что дальше?»

«Утечка обнаружится. Как только воздух начнет выходить в вакуум, водяной пар начнет конденсироваться. И мы заметим струйку пара».

Паскелл разборчиво, медленно произнес: «Никакой утечки не было».

«Нет? Тогда почему…»

«Мы забыли включить нагрев. Воздух в палатке превратился в жидкость, а потом в лед».

Милке отошел в сторону, глядя на ртутное озеро. Паскелл молча подсоединил кабель; электрический ток стал поступать к нагревательной сетке, вплавленной в материал палатки.

Милке вернулся к компаньону, прихлопывая перчатками скафандра: «Больше мы ничего не можем сделать, пока воздух не растает…» Он замолчал, заметив, что Паскелл к чему-то прислушивался: «Что еще случилось?»

Паскелл испуганно указал на поверхность озера. Милке напрягся и посмотрел вниз.

«Та-дам! Та-дам! Та-дам! Та-дам!»

«Трехногий Джо!» – прошептал Паскелл.

Милке лихорадочно озирался по сторонам: «Здесь больше никого не может быть…» Повернувшись, он заметил, что Паскелл исчез.

«Оливер! Ты где?»

В наушниках послышался спокойный голос: «В корабле».

Милке стал медленно отступать от палатки к входному люку звездолета. На Одфарсе наступила ночь; звезды мерцали, отражаясь от ртутного озера – прибор ночного видения усиливал их блеск, они казались маленькими лунами. Казалось, в прогалине между утесами возникла черная тень. Что это? Милке подбежал к кораблю.

Люк был закрыт. Милке принялся стучать кулаками по металлу: «Эй, Оливер! Открой!»

Он оглянулся. Возникало впечатление, что черная тень приближалась.

Паскелл подошел к иллюминатору шлюзовой камеры, внимательно посмотрел за спину стоявшего снаружи компаньона и отодвинул засовы. Милке ворвался в шлюз, поспешно прошел внутрь корабля и снял шлем: «С чего ты вздумал запереть меня снаружи? Что, если бы за мной погналось то, что там разгуливает?»

«Но мы же не хотим, чтобы то, что там разгуливает, забралось в корабль?» – рассудительно возразил Паскелл.

Милке взревел: «Если бы эта тварь на меня напала, мне было бы уже все равно, забралась она в корабль или нет!» Он вскочил под центральный смотровой купол и стал поворачивать прожектор, освещая озеро. Паскелл наблюдал за происходящим из бокового иллюминатора: «Что-нибудь видно?»

«Ничего, – проворчал Милке. – Не думаю, что там кто-нибудь есть. Давай поужинаем. Надо выспаться».

«Может быть, лучше дежурить по очереди».

«Для чего тут дежурить? Что мы сможем сделать, даже если кого-нибудь заметим?»

Паскелл пожал плечами: «Может быть, мы как-нибудь справимся с опасностью, если узнáем, в чем она заключается».

«Если там кто-то есть… – Милке хлопнул по кобуре на поясе, – я знаю, как с этим справиться… Пара разрывных пуль – и нам придется собирать эту тварь по кусочкам».

Корабль задрожал; из хвостовой части послышался громкий скрежет. Пол подпрыгнул. Милке вопросительно взглянул на Паскелла – тот отчаянно пыхтел трубкой. Милке подбежал к прожектору. Но центральный купол не позволял опустить прожектор настолько, чтобы можно было разглядеть происходящее внизу – корма оставалась в тени.