Джек Вэнс - Лазурный мир

Первый залп воспламенил двадцать черно-пурпурных кораклов. После второго загорелись сорок, после третьего — шестьдесят. Прутья и лакированная оболочка морской поросли горели, как трут; обезумевшие от страха дружинники бросались в море. Тридцать кораклов, еще державшихся на воде, рассыпались в стороны. Лодка Барквана Блазделя уже удирала — догнать ее не представлялось возможным.

Скляр Хаст подавил в себе всякую жалость и подал знак. Очередной залп огненных стрел воспламенил еще десять кораклов. Гордый флот черных кораклов элитной дружины Царя-Крагена был уничтожен с почти невероятной быстротой.

«Вперед! — приказал Хаст. — Еще один залп! Положим конец этому безумию раз и навсегда!»

Неохотно — так как дальнейшая атака уже казалась убийством беззащитных жертв — лучники обрушили на дружинников последний шквал горящих стрел. Теперь, потому что расстояние между лодками увеличилось — или потому что лучники целились уже не так старательно — воспламенились только восемь кораклов.

Вода кишела лихорадочно барахтающимися пловцами. По мере того, как пылающие кораклы распадались, из них вываливались коробы с запасами, и дружинники цеплялись за эти ящики.

Скляр Хаст отдал приказ; флотилия защитников Новых плотов отступила. Оставшиеся на плаву кораклы дружинников осторожно вернулись. Запасы и оружие выбросили за борт, чтобы уменьшить осадку; плавающих в море дружинников затаскивали в кораклы, не рассчитанные на такой вес и опустившиеся в воду почти до предела; другим пловцам бросали веревки.

Передвигаясь едва-едва, буксируя тех, кто не поместился на борту, перегруженные кораклы стали возвращаться к Транку.

Из девяноста гордо устремившихся в атаку черно-пурпурных кораклов на плаву остались не более двадцати.

Выжили пятьсот из тысячи элитных дружинников.

Прислушиваясь к подводному горну, Скляр Хаст не замечал признаков приближения Царя-Крагена. Он отдал приказ гребцам; флотилия Новых плотов последовала за остатками флота дружинников к Транку, и там поражение, понесенное униженным Баркваном Блазделем, стало окончательным: когда уцелевшие черные кораклы оказались в ста метрах от Транка, лодки мятежников подплыли ближе, и лучники выпустили еще два залпа огненных стрел, уничтожив оставшиеся кораклы дружины. Всем, в том числе Блазделю, пришлось проплыть самим последние сто метров до края плавучего острова.

На следующий день состоялся Всеобщий Собор на Смотрине. На этот раз никто не выступал с обычными многословными предварительными речами. На трибуну поднялся грузный блондин: Морзе Суин, бывший помощник Файрала Бервика, а теперь — арбитр Смотрины. Он говорил медленно, с расстановкой: «Вчера имела место ужасная трагедия — бесполезная, бессмысленна. Для того, чтобы разобраться в происшедшем, потребуется вся наша мудрость. Одно несомненно: упреки тщетны. Очевидно, что попытка напасть на Новые плоты оказалась дорогостоящей блажью, и что так называемой «элитной дружине» пора расстаться со своими претензиями, тщеславием или идеалами — как бы они их ни называли. Мне приходилось слышать и другие, не такие лестные отзывы об их побуждениях. Так или иначе, этим бездельникам пора снять униформы и вернуться к работе».

Баркван Блаздель вскочил и вопросил ледяным тоном: «Я не ослышался?»

Морзе Суин удивленно поднял брови: «Заступник! Будьте добры! Я говорю с трибуны. Когда я закончу, вы тоже сможете выступить».

«Не позволю тебе заниматься еретической болтовней! Я ожидал, что ты призовешь всех, кому дороги Родные плоты, целиком и полностью посвятить себя единственной цели, отныне заслуживающей внимания — абсолютному уничтожению мятежников!»

«Заступник, прошу вас сдерживаться. Я хотел бы продолжить выступление. Я придерживаюсь гораздо более умеренной точки зрения. Нам предстоит решать свои проблемы — пусть обитатели Новых плотов решают свои».

Блаздель не унимался: «Что, если они нападут на нас?»

«Они не проявили ни малейшего желания атаковать нас. Они защищались и нанесли тебе поражение. Если бы они хотели напасть, они никогда не позволили бы тебе вернуться на Транк с выжившими бойцами. Ты должен благодарить судьбу за то, что тебя оставили в живых, и приспособиться к действительности — такой, какова она есть. Лично я больше не желаю ничего слышать о подобных вылазках. Дружины следует распустить — пусть эти паразиты сами зарабатывают на жизнь. Таково мое мнение, и теперь я прошу собравшихся поддержать меня. Кто согласен?»

Согласие выразило преобладающее большинство слушателей.

«Кто против?»

На этот вопрос откликнулось гораздо меньшее число голосующих, но их реакция оказалась гораздо более эмоциональной. Негодующие крики испускали заступники и сами элитные дружинники, выстроившиеся, как на параде, в униформах и шлемах.

Морзе Суин кивнул большой тяжелой головой: «Собор вынес окончательное решение: тем не менее, желающие выступить теперь могут это сделать».

На трибуну поднялся Баркван Блаздель. Положив ладони на оградку, он обвел собравшихся мрачным, угрожающим взглядом: «Согласившиеся с позицией Морзе Суина сделали это, недостаточно разобравшись в ситуации. Вскоре я попрошу вас проголосовать снова.

Хотел бы подчеркнуть три обстоятельства.

Во-первых, постигшая нас вчера неудача не имеет существенного значения. Мы победим! В этом не может быть сомнений. Разве Царь-Краген не на нашей стороне? Мы понесли потери и отступили, это верно. Но понимаете ли вы, почему это случилось? Потому что на наших плотах — скорее всего даже среди присутствующих на Соборе сию минуту — завелись шпионы. Они тайком прокрались сюда, они среди нас! Какая невообразимая, извращенная безнравственность! Мы не ожидали серьезного сопротивления, когда отплывали — но шпионы предупредили противника! Мятежники уготовили подлую, жестокую засаду. Злодеи обрушили ливень огня на беззащитные кораклы! Наши утонувшие товарищи не останутся неотомщенными, уверяю вас! Правда ли это, собратья дружинники?»

Отряды бойцов в униформах страстно выкрикнули: «Правда!»

Баркван Блаздель снова обвел толпу медленным взором: «Морзе Суин упомянул о действительности. Но именно он не желает смотреть в лицо действительности. Царь-Краген относится к нам благосклонно, но теперь он разгневан. Он велик, он могуч! Мы не можем ему противостоять! Это он повелел дружинникам идти в атаку, дал им острые пики, сделанные из самых твердых стеблей, поддержал их благочестивое рвение! Элитные дружинники — истинные ортодоксы! Так же, как Царь-Краген, они терпеливы и благосклонны; так же, как Царю-Крагену, им невозможно сопротивляться! Им известна стезя добродетели, направляемая волей Царя-Крагена — они преодолеют любые препятствия! Когда элитный дружинник говорит, его устами глаголет воля Царя-Крагена! Не противьтесь, не возражайте, спешите подчиниться этой воле! Побойтесь острых пик и кинжалов дружинников, побойтесь самого великого и ужасного Царя-Крагена! Я, заступник и командующий элитной дружиной, заверяю вас в нелицеприятной «действительности» возникшей ситуации. Кому лучше знать?