Максим Бондарчук - Симулякры доктора Хьюго [СИ]

Она играла с детьми — их было двое. Малышка Ира подросла, как и говорил Отец; стала похожим на Хью. Док подошел к ней, присел рядом и позвал к себе, но дочь не услышала его. Он повторил ее имя, но теперь значительно громче, потом крикнул, что было силы, но за воплем не последовало ничего. Дочь так и осталась сидеть на полу, перебирая миниатюрные платья для своей куклы.

— Она не услышит, Хью, — отозвался Отец, подходя к нему из-за спины. — И жена твоя тебя не услышит.

— Я… хочу с ними… поговорить.

— Прости. — Отец сжал его и буквально понес на своих руках обратно к выходу. Хью пытался вырваться. Начал брыкаться всем телом, но хватка Отца была столь крепкой, что не дала ему и маленького шанса на высвобождение. — Я и так пошел у тебя на поводу и сделал больше, чем ты просил. Нам больше нельзя здесь оставаться, нужно уходить.

— Нет-нет-нет, — молил Хью. — Пожалуйста, Отец! Я хочу еще побыть с ними! Пожалуйста! Ира! Ира! Это я — твой папа! Ира-а-а!

Все изменилось. Пещера исчезла и преобразилась в его глазах в считанные мгновения. Он опять вернулся в бар «Киммер», увидел, что сидит за барной стойкой и перед ним налитый стакан водки. Блестящая жидкость колыхалась в стакане как будто ее только что поставили перед ним и содержимое продолжала успокаиваться, чтобы воцарился штиль. Людей вокруг не было, тишина висела мертвым грузом во всем помещении. Он слышал голоса, какие-то крики будто из преисподней. Они звали его к себе, молили о помощи и проклинали. Где-то он мог различить слова, но чаще всего это был просто шум и неразборчивое месиво из слов и звуков, когда ни одно из них не складывалось в осмысленный текст.

— Люди живут всего один раз, но я дарую им возможность прожить тысячи жизней. Почему никто не ценит этого? Я всегда благосклонно относился к вам всем, без исключения. Старался вникать в проблемы каждого и удовлетворять по мере возможности. Но, увы, человек так устроен, что в этом мире он не может быть доволен до самого конца. Я понял это слишком поздно, но сути своей это вряд ли изменит. Я люблю людей, вы мне нравитесь. Хотя бы тем, что у вас всегда только один шанс: одна жизнь, одна смерть. Мы же завидуем вам, потому что не можем испытать ничего подобного, ведь сама жизнь нами расценивается как нечто перманентное, вялотекущая река безмятежности, где нет конца и края, нет границ. Есть лишь рамки, берега за которые мы не можем переступить, но все остальное мы берем с лихвой и избытком.

— С тобой все в порядке? Ты плохо спал.

Лена лежала рядом, поглаживая Хью по плечу и целуя, вспоминая как ей было хорошо и как бы хотелось, чтобы ничего из того, что произошло прошлой ночью, не заканчивалось и переросло в нечто большое, о чем она мечтала уже очень давно.

— Я в порядке.

— Ты видел сон?

— Да.

— Что там было?

— Ничего такого.

Он врал. Док видел семью в очередной раз. Воспоминания так и лезли ему в голову. Иногда их приходилось отгонять, отбиваться, словно от роя, но вскоре принимал, поглощенный ими и полностью поверженный. Эта ночь не изменила в его жизни ровным счетом ничего. Она пришла чуть позже, когда он уже был в своей квартире, работая в поте лица над новым препаратом, который, как он считал, должен был повторить тот прорывной эффект, который когда-то сам испытал. С самого начала дела не заладились. Ему казалось, что все хорошо, что расчеты верны и даже какое-то время получал приличные результаты, но вскоре опыт застопорился. Все полетело из рук. Прогресс застрял где-то на четверти пути и больше не сдвинулся. Это привело его в ярость. Он кричал, бил и швырял все, что попадалось ему под руки. Гнев переполнил чашу терпения и Хью почувствовал, что был обманут Отцом. Женщина же появилась в тот самый, момент, когда он собирался уходить. Вернуться в бар и потребовать объяснений, а она успокоила его. Подействовала расслабляюще, стоило ему только посмотреть на нее. Увидев на полу разбросанные колбы, битое стекло и разорванные тетрадные листы, сразу все поняла. Ей даже не пришлось задавать вопросы — для нее все было понятно. Потом все случилось как-то само по себе. Слов практически не было, он схватил ее и повалил на кровать, обняв так сильно и крепко, что вырваться у нее шансов не осталось совсем.

— Я показала документы профессору, — сказала она тихонько, поднимаясь с кровати. — Он был в восторге. — Потом встала, не одеваясь прошла к окну и приоткрыла его, слегка высунувшись из него вперед. — Так хорошо и приятно. Погода прекрасная.

— Что он сказал? — спросил он, немного приподнявшись.

— Он сказал не останавливаться.

— И все?

— Да. Я думаю, что большего от него и не стоило ожидать. Иванов знает как Коллегия отреагирует на все это, когда станет известно о его протекции твоим исследованиям вопреки решению Совета.

Потом она повернулась к нему лицом и улыбнулась.

— У тебя все получится.

Хью вытер лицо.

— Ты ведь знаешь зачем я это все делаю?

Она виновато опустила глаза, потом поправила взъерошенные налетевшим ветром волосы.

— Знаешь, Хью, мне искренне жаль, что тогда все так получилось. Если бы я знала, что мое появление может спровоцировать эту нелепую цепочку событий, я бы никогда к тебе не пришла. Правда, поверь мне на слово. Многие думают, да и ты наверняка веришь в это, что я специально сделала это, но… это неправда. Я люблю тебя, Хью. Любила тогда, люблю и сейчас, но смерть — это другое. Я бы не пошла на такое — слишком большая цена собственного счастья.

Доктор скинул на бок одеяло, встал с кровати и надел штаны. Потом подошел к женщине со спины, обнял ее хрупкое обнаженное тельце и посмотрел вперед. На улице горели дома. Тысячи окон высотных многоэтажек, упиравшихся своими громоотводами в самое небо, мигали, как новогодние елки, обкрученные гирляндами. Где-то гасли оконные проемы, а на смену им загорались десятки других. Не было постоянство в этом зрелище и Хьюго разочарованно опустил руки.

— Я видела на столе использованный DEX, — сказал женщина, обхватил свою грудь руками и скрестив ноги. — У тебя что-нибудь получилось?

Хью пожал плечами.

— Не знаю точно все ли.

— Не знаешь?

— Не помню. Когда я проснулся, они уже были пусты. Это было пару дней назад и все это было очень странно. Записки на столе указывают, что я изменил пропорции и ввел катализатор в самом конце проведенной реакции, но по наблюдениям все было совершенно иначе.

— Почему ты так решил?

— Потому что я не помню этого. Ничего, понимаешь? Тот день вылетел из моей головы от начала и до конца. Все, что у меня осталось — это бумаги, документы и тетради с расчетами.

Женщина отошла от окна и легла в постель, накрывшись до самой шеи.

— Странно все это, но мне кажется, что я на верном пути, нужно лишь еще несколько опытов и кое-какие препараты, — потом он резко повернулся к Лене, — ты достанешь их для меня?