Максим Бондарчук - Симулякры доктора Хьюго [СИ]

— Ты уверена, что мы идем правильным путем? — спросил он, с опаской поглядывая назад. Дорога сузилась в почти невидимую линию, дорожный шум исчез окончательно.

— Конечно, — улыбнулась женщина, держа на руках их общего ребенка. — Я так всегда делала. Это рядом. Скоро мы прибудем на место.

Разговор не клеился. Хью не мог понять что говорить. Так долго он стремился он хотел ее увидеть, столько сил и времени было потрачено им ради этой цели и вот теперь, совершенно случайно, как будто по злой иронии каких-то неведомых сил она неожиданно появилась из ниоткуда и теперь шла рядом с ним, такая живая, такая настоящая. Ее смех, улыбка, даже то как поднималась ее грудь от вдыхаемого воздуха, не могли не впечатлить скептически настроенного доктора. Он каким-то шестым чувством чуял подвох, но словно вне себя, отбросив любую рассудительность почему-то пытался убеждать себя в совершенно глупых вещах.

«Ну как же так?» — говорил он себе. «Вот же она, всего в нескольких сантиметрах, почти касается своим плечом моей руки. Я слышу как она дышит, как характерно двигает своим телом, немного прихрамывая на правую ногу, сломанную еще в детстве и так нормально и не сросшуюся, оставив этот неприятный эффект неизлечимым и по сей день. Разве может копия быть столь правдоподобной, пусть и прямо сейчас, пусть и после всего, что ему довелось узнать за последнее время? Нет, это невозможно! Она реальна. Реальна как и в от день, когда судьба решила разлучить их.»

— Ее зовут Никта. Она старая женщина, но любит гостей.

Впереди появился дом. Солнце склонилось к горизонту, лениво покатилось вниз и вскоре исчезло. Хью и не заметил, как стрелка старых ручных часов перевалила семь вечера и близилась к восьми.

— Долго же мы шли, — посетовал он, все еще поглядывая на часы.

— Пойдем, она не кусается, — засмеялась женщина, видя нерешительность своего мужа. — Ну, может быть изредка и то не больно. Ее дом находился в низине, сокрытый от дневного света несколькими высокими песчаными валами, что очень сильно контрастировало с бесконечно равниной по которой Хью и его жена шли все это время. Холод тут стоял очень сильный. Едва только солнечные лучи покинули землю, а само светило закатилось за горизонт, как по телу тут же ударил холод, заставивший мышцы непроизвольно сократиться. Двери отворились сразу перед ними, на пороге никого не было, стояла могильная тишина. Внутри все было обставлено как в обычном деревенском добротном доме: старинные шкафы, немного запыленные и заставленные до самых краев потрепанными книгами, напольные ковры, длинные оконные занавески и старинная утварь то там, то здесь появлявшаяся перед взором удивленного доктора, никогда не видевшего ничего подобного. Потом появилась и сама хозяйка дома. Женщина была молода, хотя следы возраста на ее лице не прятались за длинными черными волосами, упитанное, но не толстое тело, приятные женские формы и взгляд, который Хьюго запомнил сразу, понимая, что сейчас перед ним предстала женщина далеко не робкого десятка, но умевшая прятать свою силу за внешним видом хрупкой и слабой женщины.

— А вот и вы. Прекрасно! И за подарок спасибо.

Она приятно улыбнулась, приняла из рук женщины небольшой сувенир, после чего скинула на плечи черную прозрачную косынку, слившуюся с такими же черными почти угольными волосами и затем села на ближайшее старинное кресло. Она вела себя раскованно, но не позволяла лишнего, стараясь показать себя именно такой, чтобы вошедшие гости смогли проникнуться к ней.

— Вас никогда нельзя застать врасплох, — ответила женщина и села напротив. Ребенок так же успокоился, закрыл глаза и уснул, хотя всю дорогу капризничал и рвался с рук. — Заснул? Вы умеете действовать на детей успокаивающе.

— Это все мои дети. Хотя их сейчас нет дома, но даже так они умудряются влиять на людей, — потом она перевела взгляд на Хью и несколько секунд внимательно смотрела на него. Это было неприятно. Доктор чувствовал этот холодный, почти леденящий пронизывающий взгляд. Кожа стала гусиной, ноги онемели и даже когда ему захотелось сделать шаг и продвинуться чуть дальше, мышцы не слушались его. Нечто подобное он ощущал в Припяти и воспоминания того кошмара еще сильнее сковали и без того свинцовое тело.

— Я знала, что ты приведешь его. Это было ожидаемо.

— Что скажете? — спросила жена Хьюго. — Он ведь прекрасен.

— Для человека — безусловно. Но я слишком стара, чтобы оценивать красоту мужчин. Будь я немного моложе, глядишь, смогла бы отбить его у тебя, — потом она рассмеялась и голос ее звучно разлетелся по всему старинному помещению. — Но это лирика. Мне больше хочется поговорить с ним о другом. Сам то он знает зачем супруга привела его сюда, может догадывается?

Хью пожал плечами. Ноги все еще оставались ему неподконтрольны.

— В этом твоя и беда. Ты блуждаешь в собственных иллюзиях. Это похоже на сон — вроде бы реально, а вроде бы и нет. Потом ты просыпаешь, смотришь вокруг и опять задаешься вопрос — а правда ли это было со мной или быть может все привиделось.

— Вы следите за мной? — наконец смог выдавить из себя Хью.

— Не могу назвать это слежкой. Просто иногда ночью, когда заходит солнце, я люблю прогуляться по здешним местам. Вижу всякое: хорошее, плохое, люблю наблюдать за людьми. Вот и ты мне попался однажды. Я бы не обратила на тебя внимания, если бы ты так часто не заглядывал в «Киммер».

— Вы знаете Отца?

— Конечно, — твердо ответила Никта. — У нас много общего. Можно сказать мы близкие родственники, если в нашем случае вообще такое сравнение уместно.

— Почему?

— Мы редко видимся. Пусть кровь в жилах у каждого из нас родная, мы не можем позволить себе столь частых встреч и уединений, что положено вам простым. Я уже и забыла как он выглядит, хотя в молодости, еще будучи ребенком, он любил бегать вокруг этого дома. Шалости — его вторая натура. Потом он стал спокойнее, зачерствел, нашел в себе силы и ушел от меня, заперевшись в своем проклятом баре и почти никуда не выходя. Я не одобряю этого, но мальчишка вырос, хотя и выбросил свои дурацкие повадки вместе с возрастом.

— Вы знаете зачем я к нему приходил?

Женщина глубоко вдохнула. Платок немного сполз и чуть было не упал. Никта ловок подхватила его и вернула обратно на плечи.

— Конечно. И с этим ты пришел ко мне. Точнее твоя супруга привела тебя ко мне.

Жена поглаживала мирно спавшего у нее на руках ребенка.

— Здесь очень холодно. Я не могу пошевелиться.

— О, прости. — Никта встала со своего кресла и каменная тяжесть в ногах Хью исчезла почти моментально. Колющее тепло разлилось по его конечностям, возвращая жизнь в каждую онемевшую мышцу. — Я давно не топлю свой дом. Забыла когда это делала. Наверное, привыкла.